Прозрение - Драммонд Эмма. Страница 86

Никто не заикался даже о том, что в этот день на Ледисмит не обрушилось ни одного снаряда. Уж не летели ли эти снаряды в британских солдат по ту сторону гор?

Об этом думали все, но никто вслух не задавал этого вопроса. Но подспудно зрело убеждение, что, если освобождение не придет сейчас, оно не наступит никогда. Все в Ледисмите втайне лелеяли надежду, которая так часто разбивалась прежде. Если Баллер не придет, или если он придет сюда, но его войска будут разгромлены снова, или если буры предпримут попытку занять город до его прихода – всему конец. Не будем говорить об этом, не будем искать взглядом марширующие войска освободителей, не позволим себе расслабиться ни на одну минуту! Нужно лишь молиться, чтобы этого не произошло.

Джудит сидела на веранде в тщетной надежде дождаться хоть какого-либо ветерка со стороны гор, когда кто-то высокий вошел в калитку и направился по тропинке к дому. Она обернулась и невольно удивилась, увидев рядом с собой полковника Роулингса-Тернера. Она все никак не могла привыкнуть к тому, что теперь он не ездит на лошади, а ходит пешком.

Он выглядел похудевшим и измученным, как большинство осажденных. Но по-прежнему был подтянут, не теряя своей военной выправки, которая делала его таким заметным среди гражданских обитателей Ледисмита.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, мисс Берли, – сказал он, заметив, что она встает ему навстречу. – Я просто проходил мимо и решил осведомиться, как себя чувствует ваша тетушка.

– Спасибо, полковник, – ответила Джудит. – Это очень любезно с вашей стороны.

Она все же встала и машинально поправила прядь волос, как всегда это делала во время разговора.

– Идти куда-то в такую жару – это уже подвиг, – сказала она, улыбнувшись. – Тете Пэн будет очень приятна ваша забота и внимание.

Он снял тропический шлем и бережно зажал его под мышкой. Джудит заметила капли пота, стекавшие у него по лбу, перерезанному покрасневшей от плотного шлема морщиной. Это придавало ему неожиданно беззащитный вид, и Джудит тепло улыбнулась.

– Вы так были заботливы к нам все то время, что мы находимся в Южной Африке. Я никогда не смогу вас отблагодарить за вашу заботу, – сказала она.

Он пригладил усы двумя быстрыми движениями пальцев. Эту привычку она и раньше замечала у него.

– Моя дорогая леди, любой бы на моем месте поступил точно так же. И вы это прекрасно знаете. Я ничего такого особенного для вас не сделал. – Он прокашлялся и продолжил: – Мне представляется, что, напротив, мы все должны благодарить именно вас за то, что вы в такое трудное время поддерживали наш дух. Я уверен, что ваш талант пианистки оказался как нельзя более кстати.

Он слегка замялся.

– Единственно, чего я боюсь, – продолжил он спустя несколько секунд, – так это того, что это подорвало ваши силы. Вы выглядите совсем неважно, дорогая моя. Наверно, вам надо бы отдохнуть…

Она покачала головой.

– Да нет, не сейчас, – ответила она. – В моей комнате слишком жарко. А здесь, может быть, я дождусь какого-нибудь ветерка.

Он кивнул.

– Так как же миссис Девенпорт? – после паузы повторил свой вопрос полковник.

– Ей значительно лучше, – с готовностью ответила Джудит. – Странная штука – жизнь, правда? Отсутствие пищи, которое всех нас так ослабляет, пошло ей на пользу.

– Каким же образом? – удивился полковник.

– А она стала больше отдыхать, – пояснила Джудит. – Поскольку сил для передвижений у нее нет, еды мало, ей приходится больше лежать. И в результате ей стало значительно лучше. Сегодня она смогла пройти из одного угла комнаты в другой без моей помощи.

– Поразительно! – воскликнул полковник и закрутил оба уса.

– Да, – улыбнулась Джудит. Какое-то время они молчали, а потом Джудит решилась задать ему главный вопрос:

– Есть ли какая-либо вероятность того, что осада будет прорвана? Боюсь, что это улучшение в ее здоровье ненадолго, она может очень ослабеть.

Неожиданно он отечески погладил ее по плечу.

– Так вот, – улыбаясь, сказал он. – Главная причина моего визита как раз в этом и состоит. Мы получили хорошие вести по гелиографу. Очень хорошие вести. Завтра здесь будет армия Баллера.

– Когда? – не веря своим ушам, переспросила Джудит. – Повторите, пожалуйста.

– Завтра вечером.

От волнения у нее перехватило дыхание. Завтра вечером! Ее руки нервно теребили ткань юбки.

Что, если завтра, когда колонна Баллера войдет в город, Алекса не будет вместе с ними? Как она сможет пережить эту потерю, это состояние постоянной пустоты вокруг себя?

Мечты о свободе, которую сулит прорыв блокады, и о всех тех прекрасных вещах, которые придут вместе с ней: о хорошей еде и питье, о свежей одежде и ароматном мыле—померкли при мысли о том, что Алекс, может быть, лежит в земле где-то далеко в горах…

К горлу подступил комок.

– А это… точно? – спросила она. – Ведь столько раз уже говорили…

– Они находятся менее чем в десяти милях отсюда, – ответил полковник. – Они наконец взяли под контроль горы за Тугелой. На этот раз сомнений быть не может – завтра они будут здесь.

Когда он зашел внутрь для того, чтобы сообщить новости миссис Девенпорт, Джудит не пошла за ним в бунгало. Она осталась сидеть на веранде. Ей необходимо было некоторое время побыть одной, чтобы собраться с мыслями. Завтра вечером! Уже завтра вечером! Казалось, что ждать этого момента придется еще целую вечность!

Она подошла к краю веранды, чтобы взглянуть на главную улицу. Она ехала на лошади рядом с ним по этой улице, и тогда она была его невестой. Сейчас она не имела никаких прав на него. Что же такое произошло с ней за это время? Почему она так изменилась? Любая другая молодая женщина была бы счастлива иметь такого преданного друга, как Нейл Форрестер, а она… А она не могла забыть тот вечер в розовом саду в Холлворте; и его каштановые волосы в лучах солнца; и то, как он преследовал ее на лестнице; и его поцелуи, больше похожие на месть, чем на ласку…

Уму непостижимо, почему в то время, как один предлагает ей свою заботу и нежную улыбку, от которой может взволнованно забиться не одно девичье сердце, ее неудержимо тянет к другому, и она не может забыть эти зеленые глаза, глядящие на нее с таким презрением, и рот, который никогда не улыбнется ей, и силу, направленную лишь на то, чтобы побольнее ударить ее? Почему даже после того, как он ясно дал ей понять, какого он мнения о ней, она не может выбросить его из своего сердца?

Она закрыла глаза, чтобы сдержать непрошеные слезы, и тут снова услышала голос полковника: «Они находятся менее чем в десяти милях отсюда».

Было бесполезно отрицать это: когда колонна войдет в город, она будет искать в ее рядах только одно лицо. И если не найдет его, то для нее эта осада будет продолжаться вечно.

Немного успокоившись, Джудит направилась в гостиную. Дверь была приоткрыта. То, что она увидела, заставило ее замереть в удивлении на пороге: полковник Роулингс-Тернер стоял рядом с креслом тети Пэн и поглаживал ее руку. В его глазах было нечто большее, чем просто забота джентльмена о немолодой леди.

– Успокойтесь же, успокойтесь, моя дорогая леди, – огорченным тоном говорил полковник. – Если бы я знал, что вас это известие так расстроит, то, поверьте, я бы никогда вам его не сообщил. Но все равно оно быстро облетит город, поэтому я и решил вам сообщить…

Миссис Девенпорт подняла глаза, полные слез, и посмотрела на него.

– Простите меня, – сказала она. – Я не настолько глупа. Я просто не смогла поверить, что завтра этот кошмар кончится. Так много людей погибло, столько несчастных солдат и офицеров…

Она замолчала, вытирая платком лицо.

– Вы все – такие… такие герои, – сдерживая рыдание, произнесла она. – Я даже не понимаю, как вам удавалось поддерживать наш дух в течение этих долгих ужасных недель. Не представляю…

Полковник издал горловой звук, нечто среднее между кашлем и смехом.

– Да нет же, – сказал он. – Совсем нет, что вы такое говорите… Я боюсь, что бывал с вами резок… Я бывал иногда несдержан. С моей стороны это просто непростительно. Да, просто непростительно!