Гвиневера: Королева Летних Звезд - Вулли Персия. Страница 26

Я протянула ему один из серебряных кубков и, передав Артуру другой, подняла оловянный кубок, чтобы вылить за юношу. Всем это понравилось, и, поблагодарив бога, юноша одним длинным глотком осушил кубок. Если бы я знала, что он хочет пить, я бы вместо вина дала ему воды.

Юноша еще минуту подержал кубок в руках, рассматривая рисунок на нем. Я позволила ему оставить кубок себе: он заслуживал особого поощрения, и этот сосуд был достойным подарком.

Незнакомец опустился на одно колено, сказав обычное «благодарю тебя», и, вытирая рот тыльной стороной руки, пошел через арену к своей лошади. Я улыбалась, наблюдая, как он уходит, и, радуясь тому, что слава товарищества Круглого Стола привлекала таких сильных молодых людей. Если так будет и дальше, у нас по всему британскому королевству будут великолепные рыцари Круглого Стола.

Юноша остановился посредине арены. Вскинув обе руки, он вдруг резко повернулся и побежал обратно к нам. В его движениях было что-то грубое, неистовое, а изо рта у него вылетали какие-то слова – то это были фразы, явно адресованные Артуру, то какие-то восклицания. Боковым зрением я увидела, как Ланселот подъехал к юноше, впавшему в истерику, и стал успокаивать его. Юноша прошел, пошатываясь, несколько ярдов и споткнулся, вскинув руки. Лошадь бретонца испуганно завращала глазами и захрапела, когда юноша внезапно упал ей под копыта, как сломанная кукла. Серебряная чаша выпала из его рук.

Ланселот соскочил с седла и стал осматривать юношу, открыл ему рот и пытался прощупать пульс. Но незнакомец бился так яростно, что даже рослый бретонец не мог удержать его. Отпрыгнув в сторону, Ланселот поднял кубок и тщательно осмотрел его, а потом поднес к носу.

Наступила тишина, и через минуту, которая показалась ужасно длинной, Ланселот обратился ко мне.

– Пахнет болиголовом, – объявил он, не отводя взгляда. – Похоже, что мальчишку отравили.

Его слова сделали осенний день серым, а я села, в ужасе тряся головой.

Артур перегнулся через перила, а Ланс поднялся к нам и передал нам кубок. Верховный король понюхал его, потом, скривившись, передал мне. Совершенно точно: из кубка пахло мышами, и я с отвращением отвернулась.

Юноша уже бился в конвульсиях и кричал. Карлик Морганы оказался рядом с ним, отгоняя народ, а верховная жрица присела на колени рядом с ним и что-то прижимала к его носу. Я не видела свою золовку среди зрителей турнира, но благодарила богов, что она здесь, и молилась, чтобы боги помогли вылечить юношу. Печальное настроение уже охватило толпу. Если юноша умрет, страх перед убийством погубит братство. Круглого Стола.

Но, несмотря на несчастье, праздник в этот вечер продолжался. Рыцари были потрясены событиями этого дня. Стоя небольшими группками, они молча опустили глаза, когда мы заняли свои места за круглым столом. По моему предложению перед трапезой Дагонет прочитал охваченным ужасом гостям особую молитву.

Моргана появилась, когда подавали второе блюдо, и вошла внутрь круга.

– Юноша умер. – После ее слов наступила гробовая тишина. – Он убит предательски. Вероятно, думали, что из красивой чаши будет пить сам король. Спасти юношу невозможно, как нельзя было бы спасти Артура, если бы питье выпил он. – Все молчали. – Но, – продолжала верховная жрица, прищурив свои зеленые глаза, – изменник ошибся, и мы счастливы, что верховный король жив. За это мы должны благодарить богов и молиться, чтобы преступника быстро нашли и наказали.

Собравшиеся ужаснулись, когда поняли, что угрожало королю.

– Можно определить, кто это сделал? – спросил Артур. Его обычно веселый голос звучал печально.

– Я видела не больше, чем другие, находившиеся в амфитеатре. – Моргана помолчала, дожидаясь, пока воины притихнут. – Королева приказала подать кубки, сама разливала вино, а потом вручила кубок юноше. Это все, что мне известно.

У меня перехватило дыхание. Все, что она сказала, было правдой: я действительно наливала вино и, значит, передала юноше его смерть. Все это видели. А Моргана пыталась сделать заключение, что я имела какое-то отношение к отравлению, и напряжение в зале усилилось. Цезарь, лежавший у моих ног, поднял голову, встревоженный настроением людей. Я внимательно посмотрела на свою золовку. К ней было приковано всеобщее внимание. Ее черные волосы были распущены и спадали до бедер, тяжелые металлические браслеты блестели, когда она поднимала руки, и рукава ее белого ритуального одеяния загибались. Лицо Морганы ничего не выражало, а ее голос оставался совершенно безучастным. Никто бы не догадался, что ко мне она испытывает личную неприязнь. По коже у меня пробежали мурашки.

– Ты что, обвиняешь меня? – задала я вопрос, вырвавшийся у меня против воли.

Моргана смотрела в какую-то точку между собой и Артуром.

– Конечно, нет! – осторожно ответила она. – Я и не допускаю подобной мысли. Заговор с целью убить собственного мужа, который является верховным королем, был бы преступлением, которое взывало бы к небесам об отмщении.

Она снова замолчала, чтобы сказанное ею дошло до сознания каждого, а потом, подумав, повернулась ко мне. Я ругала себя за несдержанность, мне стало дурно, и по коже пошли ледяные мурашки.

– Нет, я не хочу верить, что ты способна на такое коварство. – Моргана вздохнула и грустно улыбнулась, как будто печально размышляя о чем-то сокровенном. – Кроме того, не знаю, ценишь ли ты это, но я люблю тебя как сестру и не могу представить, что ты можешь посягнуть на жизнь моего брата Артура.

Ее слова были нежны как шелк, но своим медовым голосом она затягивала петлю у меня на шее.

Рыцари обсуждали развитие событий. Но, когда поднялся какой-то юноша и попросил разрешения говорить, наступила тишина.

– Меня зовут Кадваладр, я кузен того человека, который умер, – В его голосе слышалось горе. – Я требую, чтобы король обвинил того, кто убил моего брата.

Слова эхом отозвались в зале, и Цезарь со вздохом опустил морду на лапы.

Артур был потрясен, но сохранял королевское самообладание.

– Ты обвиняешь королеву?

Юноша перевел дыхание, бросил взгляд на Моргану и потом кивнул.

– Мы все видели, кто дал ему кубок. Неважно, кому он предназначался. Он принес смерть.

Я могла поклясться, что этот парень был подкуплен Морганой.

Артур смотрел на него неверящим взглядом, на его лице были растерянность и гнев.

Моргана подняла руки – это означало, что она будет говорить от имени богов.

– После такого обвинения честь королевы можно защитить только поединком.

Мы с Артуром ахнули, ужасаясь тому, что древним ритуалом хотят заменить правосудие.

– Старые боги очень строги, когда нужно смыть пятно с доброго имени королевы, потому что она выражает волю народа и должна во всем заслуживать доверия.

Голос верховной жрицы был ханжески благочестив.

Артур посмотрел на рыцарей Круглого Стола. Они сидели как каменные, одни опускали глаза под его взглядом, другие нет, но никто не двигался с места. Наконец верховный король обратил свое внимание на юношу, стоящего перед нами.

– Ты, Кадваладр, согласен завтра на рассвете сойтись в единоборстве с рыцарем королевы?

Юноша, совсем недавно перенесший тяжелую утрату, теперь понял, что ему бросает вызов король, которому он так надеялся послужить, и заметно струсил.

– Или выноси свои обвинения, или возьми их назад, – гремел Артур.

Юноша, заикаясь, согласился на поединок, и Артур обратился к нашим воинам.

– Кто хочет защищать королеву?

Наступила ужасающая тишина, и мой живот скрутило в узел. Пальцы Артура сжались в кулак, и он ударил по ладони другой руки, щелкнув костяшками пальцев.

– Я не представляю, чтобы кто-то мог подумать, что Гвиневера виновата в этом, – закричал он в негодовании. – Она преданная жена, настоящий друг, хороший советчик и прекрасная королева. Каждый из вас чувствовал ее заботу и любовь, и мне стыдно, что вы ставите под сомнение ее честь.

Он помолчал, обводя взглядом каждого рыцаря. Я не могла поднять своих глаз на них и смотрела только на своего мужа. Оглядев зал, он повернулся прямо ко мне и потянулся за своим кубком. Выплеснув на пол его содержимое, Артур протянул мне кубок, чтобы я наполнила его.