Укротить беспокойное сердце - Мэтьюз Патриция. Страница 36

Гудвин, не переставая жевать, кивнул девушкам. Потом вдруг сказал неожиданно низким голосом:

– Во мне роста пять футов восемь дюймов, а веса – семьдесят фунтов. Никогда не прибавляю ни унции.

Сделав свое важное, как он считал, сообщение, Гудвин опять принялся за еду.

– За Лютером сидит Олуин Краст. Он известен как Самсон, самый сильный человек в мире, а его жена Летиция – заклинательница змей.

Лора и Милли подались вперед, чтобы получше разглядеть большого широкоплечего человека с бритой головой, а также глянуть на его рыжую жену.

– Видите, нас тут довольно много. – Мадам Зенобия указала на остальных жестом. – Но я не буду сейчас всех представлять, узнаете их потом. А теперь лучше принимайтесь как следует за еду, а то все остынет.

Лора и Милли, которые потихоньку и понемногу ели во время церемонии представления, как по команде с жадностью набросились на еду, предоставив возможность соседям по столу беседовать на свои темы.

Все без исключения блюда оказались очень вкусными. Лора ела с аппетитом, но при этом старалась не пропустить ни слова из разговоров, желая узнать подробнее об этих странных людях, об их интересах.

Лора обратила внимание на сидящих за соседним столиком артистов. Они, похоже, являлись родственниками – у всех черные как смоль, густые волосы, кожа оливкового цвета, черные глаза и схожие черты лица. У всех было надменное выражение лица, и держались они как-то высокомерно.

Вот они встали из-за стола, из всех особо выделялись молодой человек ростом повыше остальных и ослепительно красивая девушка в роскошной черной бархатной пелерине. Лора с удивлением глазела на эту семью.

Неожиданно молодой человек остановился и посмотрел в их сторону, оглядел всех уродцев, а заодно и Лору с Милли. На секунду их глаза с Лорой встретились, но было трудно понять, что выражал взгляд.

Герман Даус, полчеловека, шепнул что-то на ухо Белл Тэйлор, и вдруг та, на удивление Лоре, громко сказала:

– Да это просто настоящая шлюха! Может, кто и считает ее красавицей, но она обычная смазливая дрянь, а корчит из себя королеву, черт побери!

Было странно слышать бранные слова из уст молоденькой девушки с ангельским личиком, да и говорила она на просторечье.

– А как она обращается с несчастным Бенджи? – продолжала Белл. – Он-то прямо втюрился в эту сучку. Да и Лайонел тоже. Все мужики на нее западают и млеют как идиоты, если она хоть слово им скажет. Глянешь, как они слюни распускают, так просто тошнит!

Лора не удержалась и посмотрела на человека-льва, который провожал взглядом уходящую красотку. Трудно увидеть выражение его лица, но когда он повернулся, в его замечательных голубых глазах была боль и тоска.

Заметив, что Лора смотрит на него, Лайонел грустно улыбнулся и слегка поежился. Вполне очевидно, что молодой человек со странной внешностью испытывает романтические чувства к этой красавице в бархатной пелерине. Лора могла только посочувствовать ему. Как печально быть влюбленным и не иметь никаких надежд! Нельзя себе представить, чтобы эта надменная женщина могла испытывать ответные чувства к уроду. Кроме того, у нее наверняка полно поклонников, включая этого несчастного Бенджи.

Но лучше бы Лайонел не догадался, о чем она думает. Поэтому Лора, стараясь не выказывать своих чувств, спросила небрежно:

– А кто эти люди? Ну те, что ушли только что.

– Семья Сальери, – ответил Лайонел. – Это ведущие артисты, гимнасты на трапеции. У них один из главных номеров в программе.

Лора понимающе кивнула. Теперь она начала понемногу разбираться в иерархии цирковых артистов и понимала, кто является тут «аристократами».

– Они кажутся очень уверенными, – тактично отметила она.

Милли, которая доедала ужин, вдруг прыснула от смеха.

– Уверенные, говоришь? Это не то слово, дорогая. Они грубые и наглые. Видела, как они шли? Ни дать ни взять королевская семья.

– А они и есть короли цирка, – усмехнулся Лайонел.

– Да, знаю! – отозвалась Милли. – Я слышала, как вы назвали их номер главным. Но ведь это не значит, что они чем-то отличаются от всех нас. Просто им повезло. Ненавижу, когда люди задирают нос! Это меня выводит из себя!

Мадам Зенобия повернулась к Милли.

– О, да я вижу, эта малышка опять правильно все подметила. По-настоящему великие люди не носятся со своим величием, не унижают чужого достоинства, не попирают право других на успех. У семьи Сальери действительно грандиозный номер, они талантливые люди, но при этом все ужасно высокомерные и не способны ни на душевность, ни на любовь по отношению к другим. Возможно, именно им, учитывая специфику их номера, нужно помнить одну мудрую поговорку: дьявол гордился, да с неба свалился. А теперь, дорогие мои, должна заметить, что устала. Пойду в свой вагончик. Завтра у нас тяжелый день, и всем надо выспаться. Желаю приятных сновидений!

Другие тоже встали и попрощались. Лора и Милли остались одни за столом. Они уже все доели, но уходить не спешили.

– Вот видишь! – воскликнула Милли, сияя от возбуждения. – Правда же, было интересно? Какие они потрясающие люди! Ой, мне так хочется познакомиться со всеми остальными артистами. А тебе?

Лора в отличие от восторженной подруги испытывала смешанные чувства по поводу всего, что произошло. Она спокойно кивнула:

– Да, конечно. Они очень милы, и с ними интересно. Ты оказалась права, Милли. В принципе обычные люди, и внешность их хоть и любопытна, но не меняет человеческой сущности. Я рада, что мы сели к ним за стол.

Вдруг глаза Милли как-то особенно сверкнули.

– А ты хорошо рассмотрела Лайонела Жермена? – спросила она. – Правда, он красив? Я таких в жизни не видела.

Лора уставилась в недоумении на подругу. Она тоже решила, что человек-лев по-своему привлекателен, но Милли отзывалась о нем в таких выражениях и с таким видом, будто говорила о возможном ухажере.

– Да, на него приятно смотреть, – сказала Лора осторожно. – Хотя вид странноватый.

– А по мне он просто великолепен! – восторгалась Милли. – Похож на могущественного льва, который вдруг принял человеческий облик. Или это принц, которого заколдовали и превратили в льва. У него такие добрые глаза! – Она мечтательно вздохнула. – И он невероятно умен.

Неожиданно Лора почувствовала себя смертельно усталой. Был такой напряженный день, столько переживаний, происшествий! А теперь после сытного ужина и в тепле ее совсем разморило.

– Милли, пойдем к себе в вагон, – сказала она. – Я просто валюсь с ног и хочу спать. Мадам Зенобия верно сказала – завтра у нас будет трудный день.

Милли кивнула и подхватила свой поднос с грязной посудой.

– Ты права, Лора. Но лично я так разволновалась, что вряд ли засну сразу, а может, и вообще не засну сегодня.

Лора только вздохнула и покачала головой. Откуда в ней столько энергии? С виду такая хрупкая, даже тщедушная…

Лора вспомнила, что так и не увиделась с Уиллом вечером. Но он, как она предполагала, ужинает с мистером Бэйли и другими администраторами. Правда, Финиес Барнум на гастроли не поехал. Уилл объяснил ей, что он теперь почти не путешествует с цирком, а живет со второй своей женой в поместье Вальдмер, в Бриджуотере. Тем не менее всегда в курсе происходящего.

Вспомнив об Уилле, Лора впала в уныние. Получается, что она соскучилась, а не должна бы испытывать чувства, свойственные близким людям. Они с Уиллом Адамсом просто друзья, Лора не очень хорошо его знает, и о нем многое ей неизвестно. Глупо с ее стороны надеяться, что такой занятой человек, как Уилл, найдет для нее время в суете первого дня гастролей.

Когда Лора наконец улеглась в постель и закрыла глаза, перед ней стали чередой проноситься впечатляющие картины прошедшего дня – разгрузка вагонов, выход слонов, установка шатра, ужин с уродами. Но мысли ее все чаще возвращались к Уиллу, воображение рисовало его образ и саму Лору вместе с ним… Последнее, о чем она подумала перед тем, как заснуть: а каково лежать в его объятиях обнаженной?