Лилия под дождем - Кэмп Кэндис. Страница 11

Бывает же такое, подумала Мэгги. Образованный человек, а скитается как неприкаянный. Наверняка он не может найти себе работу и, конечно же, недоволен своим нищенским существованием.

Заметив расстроенное лицо Мэгги, Ти тоже помрачнел.

– Я подумал, может… может, он останется у нас еще несколько дней и поможет мне с уроками?

– Но как же мы сможем заплатить ему? – запротестовала Мэгги, в то же время чувствуя, как ее охватило волнение от предложения сына.

– Вчера Рейд сказал нам, что иногда подрабатывает за еду и ночлег. Может, он согласится пожить так и у нас? Держу пари, что твоя стряпня ему понравится.

Мэгги продолжала сомневаться. Она видела, как сильно хочет Ти, чтобы этот мужчина остался с ними, и именно сейчас, когда она так слаба, это было бы замечательно. Дел было полно, а надеяться им было особенно не на кого. У Гидеона было свое хозяйство, да к тому же Он еще помогал Тэсс.

И все-таки ей не хотелось просить его. Она не любила одалживаться, а в этом человеке было что-то такое, что не давало ей покоя.

– Он… не такой, как мы, дорогой, – медленно, как бы раздумывая, произнесла она. – Знаешь, в прошлый раз он сказал, что ему нигде не хочется задерживаться. Ему нравится путешествовать.

– Неизвестно, что он скажет, если ты его попросишь, – Ти почти что умолял: – Пожалуйста, мама. Он и Уиллу понравился. Рейд разговаривает с ним как с равным, разрешает ему околачиваться рядом и все такое. Уилл просто счастлив.

– Дай мне подумать об этом, – уклонилась Мэгги от прямого ответа.

– Хорошо, только пообещай мне, что и в самом деле подумаешь об этом.

– Хорошо, я обещаю.

Услышав ее слова, Ти стремглав выбежал из комнаты.

На следующее утро Мэгги чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы спуститься вниз. На кухне она застала Рейда Прескота, который растапливал печь. На столе стояла корзина, полная яиц.

– Миссис Уиткомб! Вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы вставать с постели? – нахмурясь, Рейд подошел к ней.

– Уверяю вас, мне уже гораздо лучше. Не могу же я целый день лежать в кровати и ничего не делать.

– Но вам необходимо как следует поправиться.

– Я не могу позволить себе, чтобы кто-то выполнял за меня мою работу.

Рейд пожал плечами:

– Ну что ж… думаю, в таком случае, я могу уйти.

Мэгги размышляла над его словами. Интересно, кто из них не хочет, чтобы он оставался, он или она? В душе у нее творилось что-то непонятное. Вспомнив об обещании, данном Ти, она выпалила:

– Мистер Прескот…

Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Вы… то есть… я подумала, может, вы решитесь пожить у нас? Я хочу сказать, нам не помешала бы еще одна пара рук… А еще Ти рассказал мне, как вы помогали ему в занятиях. Я… я не могу заплатить вам, по крайней мере, в ближайшее время. Но я могу предложить вам стол и комнату. Вам не пришлось бы ночевать в хлеву, – быстро добавила она. – Может, решитесь?

На его лице появилось странное выражение.

– Я… это очень любезно с вашей стороны, мэм, но…

Мэгги, смущенная, что обратилась к нему с просьбой, отвела глаза и кивнула:

– Все в порядке, я понимаю.

– Ну, я, пожалуй, пойду в хлев и соберу свои вещи. Надо еще попрощаться с Ти и Уиллом.

– Мы очень благодарны вам за помощь. Мальчики очень полюбили вас за эти дни. – Мэгги показалось, что на его лице появилось смущенное выражение, но она решила, что ошиблась. Этот человек умел скрывать свои эмоции.

– Они мне тоже очень понравились, но… ничего не поделаешь. Я очень люблю путешествовать.

Мэгги как-то неловко кивнула ему, и он отправился к дверям, глядя себе под ноги, как будто надеясь увидеть там что-то очень важное. Мэгги взяла сковороду и поставила ее в печь.

Рейд Прескот подошел к двери и выглянул наружу. Мэгги проследила за его взглядом и увидела, что он смотрит, как мальчики идут из хлева с ведрами, полными молока. Она посмотрела на Рейда, но по его лицу ничего нельзя было определить.

Вдруг он произнес, с трудом выдавливая из себя слова:

– Знаете… я думаю, что смогу… ну, остаться у вас еще на некоторое время… Пока не переделаю все дела.

Мэгги облегченно перевела дух. Она чувствовала, что хочет радостно заулыбаться, но подавила в себе это желание.

– Ну что же, мистер Прескот, спасибо. Это очень мило с вашей стороны. Я уверена, что мальчики будут этому рады.

ГЛАВА 4

Субботним утром, занимаясь после завтрака домашними делами, Мэгги услышала звук вкатывающейся во двор тележки. Она улыбнулась, догадываясь, кто это, и, стряхнув муку с рук, поспешила к двери, чтобы поприветствовать тех, кто пришел. Но в это мгновение дверь распахнулась, и в нее вошла Жозефина Тирелл.

Жозефина, мать Мэгги, была полноватой женщиной с вьющимися, как у дочери, волосами. Судя по ее внешности, годы оставили на Жо свои отметины. В ее пышных каштановых волосах появилась седина, статная и крепкая фигура располнела, но, как отмечали ее друзья, она все еще оставалась чрезвычайно привлекательной женщиной. От нее Мэгги унаследовала правильные черты лица.

– Привет, дорогая, – тепло поздоровалась с дочерью Жозефина, обнимая ее.

– Здравствуй, мама!

Вслед за матерью в дверь вошел брат Мэгги.

– Сестра, привет!

– Гидеон!

Несмотря на то, что Мэгги была довольно рослой, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы обнять его. Ростом около двух метров, Гидеон был самым высоким из семейства Тиреллов, а в этой семье все мужчины были крупными и высокими. Шея и грудь Гидеона были налиты мускулами, а его широкие, плотные ладони покрывали мозоли от тяжелого труда пахаря. Его пшеничного цвета волосы выгорели на солнце. Он имел привычку запускать пятерню в волосы, и поэтому они у него постоянно торчали в разные стороны. Светло-голубые глаза Гидеона создавали поразительный контраст с его загорелым, огрубевшим от ветра и солнца лицом.

Тридцатипятилетний Гидеон был самым старшим из братьев и сестер семейства Тиреллов, и когда их отец умер перед самой войной, Гидеон, не рассуждая, взял на себя обязанности главы семейства. Он никогда не был женат и продолжал жить на родительской ферме, покинув ее лишь один раз – для того, чтобы принять участие в войне между штатами. В отличие от своих братьев Шелби и Хантера он не относился к тем людям, которые бросались воевать очертя голову. Он тщательно все обдумал и только после этого отправился на войну.

На лестнице послышались шаги и в комнату ввалились Ти и Уилл.

– Бабушка! Дядя Гидеон!

Жозефина распростерла руки, чтобы заключить внука в объятия.

– Ти! Как дела, дорогой? Ну и вырос же ты с тех пор, как я видела тебя в последний раз!

– Ах, бабушка! – засиял Ти от гордости.

– Уилл! – обняла зятя Жо. Она воспринимала Уилла довольно доброжелательно, возможно, потому, что он рос вместе с Гидеоном. Родители его умерли, когда Уиллу было девять лет. Растила его строгая тетка – старая дева. Избегая назойливой опеки тетки, Уилл много времени проводил в шумной семье Тиреллов. Жо так привыкла к нему, что продолжала относиться как к ребенку, которого знала очень давно.

Уилл крепко сжал Жозефину в объятиях:

– Привет, бабушка. Я люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, дорогой, – «бабушка» поцеловала его в щеку.

Гидеон протянул руку к Ти и взъерошил ему волосы. Своих детей у него не было, и он не очень умел с ними обращаться.

– Какими судьбами? – спросила Мэгги, когда семья уселась за большой кухонный стол. – Вы едете в город?

– Да, нужно продать сахар и муку. Хочешь поехать с нами? – Жозефина оживилась. – А Гидеон еще хотел зайти к Тэсс. Ей надо поправить изгородь. – Тэсс была вдовой ее сына Шелби, и все Тиреллы старались помогать ей.

– Да, ее изгородь вот-вот упадет, – пояснил Гидеон.

– Понимаю, – Мэгги взглянула на брата. После гибели Шелби все надеялись, что между Гидеоном и Тэсс может что-нибудь возникнуть. Оба были прекрасными людьми с несложившейся личной жизнью. Однако дальше дружбы у них дело не шло. Гидеон был трудолюбив и застенчив, Тэсс же была разговорчивой, смешливой женщиной, которая в любой компании становилась душой общества.