Любовь растет, как дерево - Оак Джанет. Страница 9

— О нет! — воскликнула она. — Что за напасть! Марти быстро вымыла руки в тазике около дома, и когда она вбежала в крохотную кухню, у нее хлынули слезы при виде того, что там творилось. На ужин Кларку была подана чуть теплая картошка и подгорелая ветчина с оставшимся хлебом. О моркови не было и речи, поскольку вода едва закипела. И, естественно, он так и не узнал о злосчастных хлебцах. Кларк ел молча. Единственные его слова были:

— Кофе удался на славу.

Глава седьмая

ЖЕЛАННАЯ ГОСТЬЯ

Утро пятницы выдалось ясным и светлым, но по сравнению с началом недели стало ощутимо прохладнее. Марта лежала в постели, вспоминая вчерашний ужин. Она предусмотрительно избегала упоминания о раскисшей замазке, хотя в углу кухни неожиданно отвалился небольшой ее кусок. Он отклеился от бревен и, падая, оставил грязный след. Кларк удивленно поднял глаза, но продолжал есть. Марта от всего сердца молилась, чтобы остаток проклятой замазки не выпал из щели. К счастью, больше ничего не случилось, и она с облегчением убрала со стола и вымыла посуду.

Дни укорачивались, и по вечерам было не обойтись без света. Мужчины работали в поле допоздна, после чего отправлялись на скотный двор. Когда ужин заканчивался, на улице становилось совсем темно. В тот вечер Марти обрадовалась сумеркам. Свет лампы отбрасывал тени, которые скрывали потемневшую замазку. Купая Мисси перед сном, она услышала, как отвалился еще небольшой кусочек, но сделала вид, что ничего не произошло, и постаралась заглушить пугающий звук, громко разговаривая с Мисси. Все это было вчера, а сейчас Марти готовила себя к новому дню, размышляя, какие еще неприятные сюрпризы ждут ее сегодня. Один из них уже известен. Хлебница пуста, а Марти понятия не имела, как пополнить запасы. Наверное, Кларк умеет печь хлеб, но она лучше умрет, чем спросит у него рецепт. Интересно, как поживает замазка? Марти боялась и думать о том, чтобы пойти и взглянуть на нее, но понимала, что лежа в кровати не решит ни одной проблемы. Она сделала над собой усилие и выбралась из постели. Все тело ломило после вчерашней работы. Наверное, мышцы будут болеть еще несколько дней. Кроме того, она не выспалась. Марти снова думала о Клеме и о том, как ей его не хватает. Кое-как она оделась, провела расческой по волосам и направилась в кухню.

Первое, что бросилось ей в глаза, была замазка. Тут и там вдоль стен лежали небольшие раскрошившиеся кусочки. Марти чуть не расплакалась, но ведь слезами горю не поможешь… Ей придется признаться Кларку, что она натворила, и получить заслуженный выговор. Она сунула в огонь пару поленьев и поставила кофе. Внезапно Марти пришло в голову прикинуть, сколько же еще раз придется варить кофе. Перед ее внутренним взором предстала нескончаемая череда кофейников.

Марти нашла чайник и поставила кипятить воду. Сегодня утром она приготовит на завтрак кашу. И тут же недовольно подумала: «А что еще? Нельзя же завтракать одной кашей!» Что можно подать к каше, если нет ни печенья, ни булочек, ни хлеба — ничего. И, сняв с плиты кофейник, раздосадованная Марти снова взялась делать лепешки. Проснулась Мисси, и Марти отправилась поднимать ее с постели. Малышка улыбнулась, и Марти поймала себя на том, что улыбается ей в ответ.

— Доброе утро, Мисси. Иди к маме, — произнесла она с некоторым усилием, как бы пробуя слова на вкус. Сказанное не доставило ей удовольствия, и она решила, что лучше бы вообще этого не говорила. Мисси охотно потянулась к ней и весело лепетала, пока ее одевали. Теперь Марти понимала почти все, что девочка говорит. Она рассказывала что-то про папу, про коровку, которая говорит «му-у-у», про курочек, которые говорят «ко-ко-ко», и про свинок. Марти не расслышала, что именно говорят свинки, но улыбнулась девочке, усаживая ее на стульчик.

Пришел Кларк и, увидев уже привычный завтрак, поздоровался с дочкой, которая радостно закричала, приветствуя отца. После чтения отрывка из Библии они склонили головы для молитвы. Кларк поблагодарил Бога за ночной отдых и за то, что Он даровал такой «удачный день для уборки остатков урожая Джедда». Продолжение молитвы удивило Марти.

— Господи, не оставляй ту, что так старается быть хорошей мамой для Мисси и настоящей хозяйкой для нашего дома. На этом молитва не закончилась, но Марти не слышала, что было дальше. Все ее начинания до сих пор заканчивались неудачей. Неудивительно, что Кларк просит о помощи самого Всемогущего, чтобы все встало на свои места. Она не знала, радоваться или обижаться на такую молитву, поэтому решила просто не брать в голову. И только она успела подумать это, как услышала «аминь».

— Аминь, — повторила Мисси, и завтрак начался. Поначалу ели молча, лишь отец с дочкой время от времени обменивались замечаниями или Кларк выговаривал Мисси:

— Нельзя бросать лепешку на пол. Так ведут себя только непослушные девочки, которые добавляют своей маме работы. Марти уже не в первый раз слышала слово «мама» и подумала, что последние два дня Кларк часто произносил его. Она поняла, что Кларк сознательно старается приучить дочку к тому, чтобы малышка считала ее своей мамой. Марти пришло в голову, что ей тоже придется привыкнуть к этому. В конце концов, для чего она здесь — ведь не для того же, чтобы развлекать сурового мужчину, сидящего напротив.

Очередной кусок замазки упал на пол, и Марти, сделав глубокий вдох, решилась:

— Боюсь, вчера я совершила ужасную ошибку. Я взялась мыть кухню…

— То-то я и смотрю, все такое свежее, даже пахнет чистотой, — быстро ответил Кларк. «И зачем он это сейчас говорит?» — раздраженно подумала Марти. Она глотнула еще воздуха и продолжила:

— Я понятия не имела, что может случиться с замазкой. То есть я не знала, что она вся промокнет, а потом ее будет не высушить. Кларк ничего не сказал. Она сделала еще одну попытку.

— Теперь она осыпается. Сам посмотри. Все крошится и падает на пол…

— Верно, — сказал Кларк и, не поднимая глаз, едва заметно кивнул.

— Но так она вся вывалится, — запнувшись, проговорила Марти. — Что же делать? Она начала злиться. Его невозмутимость выводила ее из себя. Он поднял глаза и медленно сказал:

— В субботу поеду в город. Привезу замазки. Эта какая-то странная. На вид вся такая белая и чистая, но в непогоду ей не выстоять, да и снаружи дом надо заделать. Как раз пора, пока зима не началась. На улице вроде держится покрепче, несмотря на сырость. В общем, не волнуйся об этом. Обещаю, что летучие мыши в наш дом залететь не успеют. Я мигом обработаю все щели. Он сдерживал улыбку, а она чувствовала, что с досады ударила бы его. Он поднялся, чтобы идти.

— Похоже, ты работала, не жалея сил. Мне кажется, не стоит так спешить. Не пытайся привести все в порядок за неделю. Времени у тебя предостаточно, а ты уже выглядишь усталой, — и, помедлив, добавил: — Если все же надумаешь заниматься уборкой, просто обмети стены сухой щеткой. Договорились? На прощание он поцеловал Мисси, велел ей слушаться маму и отправился помогать Джедду Ларсону убирать остатки зерна. Он сказал, что, вероятно, идет к нему в последний раз. Марти представила, что теперь он все время будет рядом, и содрогнулась от такой мысли, хотя, ясное дело, рано или поздно это должно было случиться. Она поставила греться воду, чтобы, пока не пришла зима, успеть выстирать домотканые половики, и нашла мягкую щетку для гостиной. Обмести стены оказалось куда быстрее, чем мыть их, при этом щетка неплохо справлялась с паутиной и пылью. Марти сама удивилась, как быстро все сделала, и занялась окнами и полом. Когда она услышала лай собаки, встречающей упряжку, свежевыстиранные шторы уже трепетали на ветру, а половики сушились на солнце. Выглянув из окна, она увидела миссис Грэхэм, и ее сердце радостно дрогнуло. Она вышла ей навстречу и поздоровалась. Матушка Грэхэм поставила свою повозку в тень и дала лошадям немного сена, чтобы они спокойно дожидались ее, после чего следом за Марти двинулась к дому. Пес лежал у дорожки и усердно глодал какой-то небольшой предмет, напоминающий кость. К ужасу Марти, это оказался один из ее хлебцев. Проклятая собака откопала их в саду. Лицо Марти залилось краской, и она постаралась, чтобы миссис Грэхэм миновала собаку как можно быстрее и не успела заметить, что она грызет. Когда женщины вошли в кухню, Марти растерялась. Она никогда не принимала гостей, не знала, как себя вести и что говорить, и у нее не было никакого угощения. Марти заметила, что матушка Грэхэм благоразумно отвела глаза от осыпающейся замазки, отметив вместо этого, как сверкает чистотой пол. Марти в смущении засуетилась, подкладывая дрова в печь и ставя кофе. Матушка непринужденно болтала о погоде, об очаровательной малышке Мисси, с которой так любят возиться ее дочери, и об урожайном годе. Но Марти по-прежнему чувствовала неловкость. Она была рада, что кофе закипел и можно разлить его в чашки. Марти усадила Мисси за стол, поставив перед ней стакан молока, и предложила сахар и сливки для матушки Грэхэм. С упавшим сердцем она поняла, что ей нечего подать к кофе — в доме не было даже корки хлеба. Что ж, раз есть только кофе, придется довольствоваться этим.