Улица Райских Дев - Вуд Барбара. Страница 31

Элис оторвалась от работы и повернулась к дочке – Ясмина стояла, подняв на мать голубые, как вьюнки, вьющиеся по каменной садовой ограде, глаза.

– Мама, скоро папа вернется? Я скучаю без него.

– Я тоже скучаю, дочка, – мягко отозвалась Элис, обнимая Ясмину. К ним подбежали Камилия и Закки. Посмотрев в грустные глазенки девочки и мальчика, растущих без матерей, Элис нежно прижала их к себе, а потом велела бежать на кухню и доесть оставшееся от ужина манговое мороженое.

Оставшись одна, она увидела, что к ней подходит Хассан аль-Сабир.

– Новости об Ибрахиме? – с надеждой воскликнула Элис, но он только лукаво улыбнулся.

– Я видел, что Дракон вылетел из дома. Куда это она?

Элис снимала садовые перчатки:

– Дракон?

– Мать Ибрахима, – выразительно фыркнул Хассан, знавший, что Амира не любит его. – Я думал, что она никогда не выходит из дому.

– Так и есть. Боже мой, что это с ней случилось?

– А где Нефисса и Эдвард? – осмотрелся кругом Хассан.

– Нефисса пошла в город искать принцессу Фаизу – может быть, она не уехала из Египта. А Эдвард, – вздохнула она, – в своей комнате. – Элис подозревала, что брат пьет, и готова была примириться с его отъездом в Англию, раз он впал в такую депрессию. Элис снова спросила Хассана: – Вы что-то узнали об Ибрахиме?

Хассан, не отвечая, подошел к ней и откинул с ее щеки золотистую прядь.

– Не обманывайте себя, дорогая, – сказал он. – Я уверен, что вы уже примирились с мыслью о худшем исходе. Я не думаю, что Ибрахим вернется домой. Я делал все возможное, но ничего не разузнал. Боюсь, что приближенный короля сейчас легко не отделается.

Элис заплакала. Он обнял ее и, утешая, вкрадчиво сказал:

– Ничего не бойтесь, пока я рядом с вами.

– Но я хочу, чтобы вернулся Ибрахим!

– Мы все сделали для этого, но безрезультатно – Бог не захотел. – Он поднял пальцем подбородок Элис и, заглядывая ей в глаза, спросил: – Вы, наверное, чувствуете себя очень одинокой, дорогая? – Голос его звучал призывно, а губы приближались к ее губам.

– Хассан! – Элис отпрянула.

– Элис, ты прекрасна. И ты знаешь, что я влюбился в тебя с первого взгляда в Монте-Карло. Ты ошиблась и выбрала Ибрахима, но я знаю, что ты – моя женщина.

– Хассан, прекратите! Я люблю Ибрахима. Он взял ее за руку:

– Пойми же, Ибрахим умер. Ты – вдова, дорогая, и тебе нужен мужчина.

– Оставьте меня! – Она вырвала свою руку, оттолкнула Хассана и отскочила к гранатовому дереву. Он ринулся за ней, прижал ее к стволу и поцеловал. Элис билась в кольце его рук и звала на помощь.

– Я знаю, ты хочешь меня так же, как я хочу тебя, – он запустил руку под ее блузу.

– Я не хочу вас! – прорыдала она. – Прекратите! Он только улыбнулся:

– Я восемь лет ждал этого мига…

Элис снова выскользнула, схватила свою корзинку с садовыми инструментами и сжала в руке острые грабельки.

– Только троньте меня – останетесь уродом на всю жизнь!

– Это же несерьезно, – сказал он раздраженно.

– Еще как серьезно. – Зубцы грабель были в угрожающей близости от щеки Хассана.

– Ну что же, моя дорогая, – сказал он, – я не могу платить за вас такую дорогую цену, отступаюсь. Самое печальное, что теряете-то вы. Проведя час со мной, вы никогда не захотели бы вернуться к мужу, – этот час дал бы вам столько, сколько другой мужчина не даст за всю жизнь. Но вы еще пожалеете, и я расплачусь с вами.

Амира заблудилась. Сулейман дал ей подробный адрес, но она из осторожности разорвала его записку, заучив наизусть. Очевидно, где-то она перепутала направление. Прошло уже два часа с момента, когда она закрыла за собой калитку на улице Райских Дев.

Амира стояла на углу оживленной улицы, среди зданий европейского типа, не похожих на старинные особняки улицы Райских Дев. Она видела Каир, сидя в садике на крыше своего дома, видела все эти здания, но здесь, внизу, не могла ориентироваться среди них. Необходимый ей дом находился в районе большой мечети Шари аль-Азхар, на востоке Каира, но она потеряла направление и даже, кажется, двигалась по кругу – вдруг она узнала улицу, на которой уже была.

Каир был так многолюден! На улицах были танки и отряды войск, но каирская толпа оставалась шумной и беспечной: женщины, болтая, разглядывали витрины магазинов, звонко смеялись подростки, выкрикивали цены своих товаров продавцы овощей, фруктов и цыплят, оживленно торговались с ними покупателями. Амира скользила в своей мелае с замирающим сердцем: ей казалось, что сейчас один из прохожих ее окликнет, назовет имя Амиры Рашид. «Али, должно быть, сердится на небе, видя меня на улицах», – подумала она. Со страхом она одолевала переходы, где зажигался то красный, то зеленый цвет и махали палочками полисмены. Вдруг она увидела тусклый свинцовый блеск Нила. Амира взошла на мост.

Раньше она видела Нил только с крыши своего дома– далекую шелковую многоцветную ленту, но сейчас она почувствовала, что видела реку и вблизи – опять непостижимые детские воспоминания. Амира смотрела сквозь пролет моста – река текла медлительно, лениво, но, наверное, под ее поверхностью скрываются быстрины. Вдруг вспыхнуло воспоминание: она сидит с Али на крыше дома, четырнадцатилетняя беременная девочка, и смотрит на Нил.

– Нил – удивительная река, она течет с юга на север.

– Река – женщина? – спросила Амира.

– Да, она – мать всех рек и мать Египта. Без Нила в Египте не было бы жизни.

– Но жизнь дарует нам Бог.

– Бог даровал нам Нил, источник жизни.

Амира смотрела на широкую реку, пестревшую яхтами и фелуками, и слова Али звучали в ее сознании: «Нил течет с юга на север». Она проследила течение взглядом до излучины и подумала: «Там север, значит, слева – запад, справа – восток. Мне надо идти в восточном направлении. Она приободрилась и, перейдя мост, повернула направо и шла, пока не увидела знакомые ей по очертаниям минаретов мечети Аль-Азхар, – много лет назад Али показывал ей с крыши дома все каирские мечети. Невдалеке был дом, описанный Сулейманом, с синей дверью и низкой вазой с красными геранями на ступеньках крыльца.

Амира позвонила и спросила служанку:

– Могу я видеть жену капитана Рагеба? Скажите ей, что я – Амира Рашид.

Служанка вернулась, пригласила Амиру войти в дом и ввела ее в богато обставленную гостиную. Навстречу гостье поднялась красивая женщина. «Благодарение Богу, это она», – подумала Амира. Она отодвинула с лица покрывало и спросила:

– Вы узнаете меня, миссис Сафея?

– Да, саида. Садитесь, пожалуйста.

Принесли чай и печенье, миссис Рагеб предложила Амире сигарету.

– Как мне приятно видеть вас снова, саида…

– И мне тоже. Ваша семья благополучна? Сафея показала на две фотографии на стене.

– Мои дочери, – сказала она. – Старшей двадцать один, она замужем. Младшей только семь. Я назвала ее Амирой, – миссис Сафея посмотрела в глаза гостьи. – Она родилась, когда мой муж был в командировке в Судане. Но вы ведь помните.

Амира помнила. Она посмотрела на изящное коралловое ожерелье на шее хозяйки дома.

Семь лет назад миссис Сафея носила золотую цепочку с синим камнем, предохраняющим от дурного глаза, и тогда по этой примете Амира поняла, что женщина в беде. Теперь она, слава Богу, не носит этого амулета и ее душевная тревога улеглась.

– Скажите мне, пожалуйста, – спросила Амира, – вы помните наш разговор в саду семь лет назад?

– Никогда не забуду. С того дня я признательна вам навеки, вы можете располагать мною, моим домом и имуществом.

– Миссис Сафея, ваш муж, капитан Юссеф Рагеб, – член Революционного совета?

– Да.

– Помнится, вы говорили мне, что муж вас любит, считает ровней и слушает ваши советы.

– Да, даже больше, чем когда-либо.

– Тогда вы действительно можете мне помочь.

Элис плохо спала все эти ночи, непрестанно думая об Ибрахиме. Она проснулась и посмотрела на часы – полночь. Вдруг она услышала шаги под своей дверью и поняла, что проснулась от этих звуков. Чужие в доме? Но не было слышно ни тревожных криков, ни даже звука голосов. Элис встала, накинула халатик и, открыв дверь, увидела, как Нефисса и две кузины исчезают в конце холла у дверей детских спален. Элис выбежала вслед за ними.