Сахарный дворец - Лейкер Розалинда. Страница 13

Контрабандисты! Холодок пробежал у нее по спине, и она вспомнила жуткие истории, которые слышала на кухне «Олд-Шип», о том, как бандиты, не задумываясь, перерезали глотки тем, кто шпионил за ними. Она замерла. Человек с фонарем спрыгнул на землю. Он был в широкополой шляпе, какие носили фермеры, а нижнюю часть лица закрывал шейный платок. До Софи донесся низкий голос:

— Быстро! Повозки ждут!

Побросав весла, контрабандисты спрыгнули на берег и принялись разгружать лодки. Выстроившись в цепочку, они, не мешкая, стали передавать друг другу ящики с бренди, и было понятно, что им это не впервой. Не менее двадцати мужчин выбежали из укрытия на берег и без всяких приветствий молча стали забирать ящики. Их лица тоже закрывали платки.

Когда сгрузили последний ящик, послышался шум отъезжающих повозок, и стало понятно, что контрабанда отправилась дальше. Преступники вернулись на лодки и заработали веслами, и только главарь остался на берегу. Он перекинулся несколькими словами с одним из своих людей, и на этом они попрощались. Когда лодки снова ушли в море, человек подошел к ящику, похожему на шкатулку, оставшемуся на берегу, опустился на колено и проверил серебряный замок, а затем с видимым усилием взвалил ящик на плечо. Софи затаила дыхание, когда он резко обернулся и посмотрел в сторону скал, туда, где она стояла, как будто чувствуя чье-то присутствие. Потом свободной рукой вытащил пистолет, и она услышала, как щелкнул взведенный курок. Софи прижалась к скале, буквально втиснувшись в нее, услышала скрип гальки под его ногами. Незнакомец остановился и прислушался.

Казалось, прошла целая вечность, пока он наконец не развернулся, хотя на самом деле пролетело не больше минуты. Когда девушка снова выглянула, он удалялся по тропинке, пряча пистолет.

Софи снова прижалась к скале, не в силах поверить, что все обошлось. Прилив усилился, и вода уже доходила ей до бедер, а течение трепало юбку, но девушка не могла сдвинуться с места. Она хотела, чтобы бандит ушел как можно дальше.

Выйдя наконец из своего укрытия и стоя перед тропинкой, ведущей к дому, она нервно осмотрелась по сторонам. Все было спокойно, но остаток пути Софи бежала сломя голову.

Как обычно, в окне дома горела свеча, оставленная к ее приходу. Войдя в калитку, она увидела, что шторы в комнате Клары закрыты.

Софи уже знала, что ничего не расскажет ей. Войдя в дом, она проскользнула в комнату Антуана и убедилась, что он мирно спит. Ей было жаль, что она не может больше времени проводить с мальчиком. Ребенок до сих пор часто вспоминал маму, и она старалась при каждом удобном случае разговаривать с ним по-французски, рассказывала ему о родителях и доме. Все, что у него осталось от прежней жизни, это игрушечный солдатик.

В своей комнате Софи присела на край кровати и почувствовала, что ее до сих пор колотит от страха. Без сомнения, человек, оставшийся на берегу, был местным. Он мог жить на соседней ферме. Возможно, он даже бывал в «Олд-Шип». Он мог быть одним из клиентов в таверне так же, как те контрабандисты, которые днем казались обычными жителями.

Если Клара что-то узнает, она придет в ярость, боясь, что сыщики нагрянут в ее дом. В районе жили несколько состоятельных людей, которые время от времени заходили в гостиницу. Что, если Софи передаст им анонимные сведения? Это казалось единственным правильным решением.

Глава 6

Как только у Софи выдалась свободная половина дня, она направилась на встречу с Генриеттой, как и собиралась. Постепенно воспоминания о той страшной ночи, когда она наткнулась на контрабандистов, улеглись. По ночам девушка спокойно засыпала, и только плач Антуана или визиты ночного гостя Клары иногда могли потревожить ее сон. И все же ее не покидала мысль рассказать о контрабандистах кому-нибудь из сыщиков, когда они заглянут в гостиницу, чтобы выпить пива. Только сделать это нужно анонимно, например, подложив на столик записку. Такая осторожность была бы вполне объяснима, ведь никто не хотел нарваться на месть контрабандистов.

В Стайне устраивались поросячьи бега, которые организовывали богатые жители города, и на такие зрелища всегда собиралась толпа. Жокеями были несчастные лакеи, которых выбрали хозяева для участия в соревнованиях. Клара рассказывала, что принц любил бывать там, но сегодня он не появился.

Генриетта жила в огромном доме с террасой на променаде Гроув, где днем не смолкала музыка, а ночью не прекращались танцы. Софи позвонила, и ей открыла служанка-француженка и, как показалось Софи, с удовлетворением в голосе сообщила, что мадемуазель Буве нет дома. Софи представилась и спросила, можно ли увидеть тетю Генриетты. Служанка убежала и быстро вернулась.

— Мадам примет вас, — ответила она резко. Девушка выглядела уставшей и недовольной, и Софи вспомнила, что Генриетта отзывалась не очень любезно о своих родственниках. Видимо, со служанкой в этой семье обращались не очень хорошо. Возможно, хозяева держали мало прислуги вместо нескольких десятков, которые требуются, чтобы обслуживать такой дом.

Софи очутилась в роскошно меблированной гостиной, окна которой выходили в сад. Именно там она увидела баронессу де Буве, которая показалась ей особой высокомерной. Та сидела в тени дерева, пряча от солнца лицо под большими полями соломенной шляпы.

— Прошу вас, садитесь, мадемуазель Дэлкот, — произнесла она мягко, указывая на кресло подле себя. — Генриетта рассказывала о вас. — Она печально взмахнула рукой. — Как же я скучаю по сладостям, которые продавались в магазине вашего отца. Здесь таких не найти.

Софи объяснила причину своего визита.

— Так Генриетта скоро должна вернуться? — спросила она.

— Мне жаль, но ей приходится работать, чтобы содержать себя. Я никогда не думала, что кто-то из членов моей семьи попадет в такие обстоятельства.

Софи хотела спросить, чем занимается Генриетта, но баронесса продолжила.

— Я желаю только, чтобы моя племянница была здорова. В этой стране такие промозглые зимы. Если бы не выходы в свет, я бы не выжила. Мы стараемся вести образ жизни как в старой доброй Франции. — Она продолжала жаловаться на судьбу. — У этой нации нет сердца. Мы в Англии всего лишь беженцы.

— Я не согласна с вами, мадам. Мне здесь встречались только добрые люди. — Девушка поднялась. — Если вы будете так любезны и дадите мне адрес, где работает Генриетта, я сейчас же отправлюсь туда, чтобы встретиться с ней.

Через несколько минут на углу соседнего дома Софи и Генриетта радостно приветствовали друг друга.

— Заходи, моя дорогая подруга! — счастливо воскликнула изумленная Генриетта, делая шаг назад. На ней был большой белый фартук. — Я уже начала было думать, что никогда не увижу тебя снова! Как ты? Как Антуан? Маркус? Ты только что приехала в Брайтон?

Софи поведала ей свою печальную историю, рассказав о смерти Маркуса и о том, как Том Фоксхилл спас ее от смерти.

— Какие ужасные события произошли с тобой! — с горечью произнесла Генриетта. — Ну что же мы стоим здесь? — Она дружески взяла Софи за руку и повела вверх по лестнице. — Как ты узнала, что я здесь?

— Я была у твоей тети.

Генриетта демонстративно закатила глаза.

— Она не перестает жаловаться, и знаешь, английский лорд пожалел их с дядей и позволил им жить бесплатно в своей резиденции на берегу моря.

Они шли по коридору, и им встретился джентльмен в белом парике, в хорошо скроенном, но довольно старом костюме. Он поздоровался и прошел дальше.

— Это зять графини. Он тоже живет здесь и пишет воспоминания для лондонского издания. Сейчас многие эмигранты печатаются, а один издатель французской газеты для эмигрантов сообщает нам последние известия с родины.

— А чем ты занимаешься? — полюбопытствовала Софи. — Прислуживаешь в этом доме?

Генриетта покачала головой.

— Иногда мне кажется, что жизнь служанки была бы намного легче, чем моя нынешняя работа. — Расстроившись, она показала нарывы и мозоли на пальцах. — Но людям, принадлежащим к элите французского общества, да и лондонского тоже, не положено заниматься работой по дому. Мужчины могут переплетать книги, быть портными, преподавать французский, танец или учить игре в шахматы, владеть ресторанами, а женщины — шить, продавать домашнюю косметику, обучать этикету, музыке, но никто не может быть слугой. С одного аристократа, который был вынужден стать лакеем из-за ужасного материального положения, сорвали Орден Святого Людовика!