Сахарный дворец - Лейкер Розалинда. Страница 25

— Вот! Смотрите, каким будет дворец!

Гостья склонилась над чертежами и выразила неподдельный интерес, зная, что это доставит ему удовольствие. Хотя королева делала упор на то, что развод принца с женой необходим для всего народа, у леди Джерси были свои тайные причины довести это дело до конца. Она мечтала в результате получить власть при дворе, и эта мысль не давала ей покоя.

— Я бы только внесла свои маленькие добавления в этот проект, — произнесла она, показывая на чертеж.

Принц загорелся узнать, что она хочет предложить, и они снова склонились над планом дома. Леди Джерси что-то говорила, а Георг чувствовал аромат ее духов и тепло ее тела под бархатом платья.

Поправки, внесенные леди Джерси, в проект дома, не были приняты, и Генри Холлэнд так никогда и не услышал о них.

Время, которое Мария и принц провели в загородном поместье, пролетело быстро для обоих. Они гуляли по осеннему лесу, ступая по золотому ковру из листьев, ужинали при свечах, иногда, когда принц охотился, жили в простых хижинах и в погожие дни даже устраивали пикники. Единственным, кто иногда составлял им компанию, был маленький мальчик, приемный сын пары, в доме которой они останавливались. Принц и Мария очень полюбили его и приняли живое участие в его судьбе. Лишь одно не давало Марии покоя: то, как рассказывал Георг о леди Джерси. Мысль об этом мучила ее.

В Лондон они возвратились порознь. Принц подарил Марии роскошный дом в Пэл-Мэл рядом со своим особняком Карлтон-хаус, но сначала она заехала в свою резиденцию на Парк-стрит. Это была резиденция Томаса Фицхерберта в Лондоне, где они жили во время супружества. После его смерти дом мужа перешел к Марии вместе с огромным состоянием.

Закрыв за собой дверь, она стояла в передней. В хрустальных люстрах играли лучи зимнего солнца. В зеркале в позолоченной раме над столиком Мария увидела свое отражение и в глазах прочитала вопрос. Сколько понадобится времени, чтобы вырвать Георга из когтей леди Джерси?

В Брайтоне существовал не только Морской дворец, куда было непросто устроиться на работу. Гостиницы и частные дома работали целый год, так как приезжих всегда было много, и слуги трудились, не покладая рук. В городе проживало много инвалидов, а в холодные месяцы на смену уехавшим в Лондон приезжали те, у кого было слабое здоровье и кто по совету докторов проводил зиму в тех местах, где климат был мягче, чем в их краях. Это означало, что «Олд-Шип», как всегда, будет заполнена гостями, только к ним еще добавятся сиделки, а также матери и сестры, не говоря уже о коммерсантах и торговцах, которые останавливались здесь круглый год.

Софи предполагала, что зимой у Рори появится больше свободного времени, но она ошиблась. Хотя на Ла-Манше время от времени бывали сильные шторма и бури, порой длившиеся довольно долго, контрабандисты все равно ухитрялись беспрепятственно причаливать на своих лодках к берегу. В задачи Рори входило обезвредить банду преступников, уже продолжительное время беспокоившую горожан. Время от времени ему удавалось отлавливать мелких нарушителей закона, но выйти на след самой банды пока не получалось.

Предложение Рори отпраздновать Рождество в доме его сестры удивило Софи. Она была рада, что он попросил ее об этом, но в то же время огорчилась, потому что это было невозможно.

— Если бы я только могла, Рори! Но шеф-повар ни за что не отпустит меня в такое время. Я уже приготовила столько пирогов к Рождеству, что мне кажется, мои волосы насквозь пропитаны их запахом, который не исчезает даже после того, как я вымою голову.

— Нет, ваши волосы пахнут цветами, Софи, — произнес он с нежностью в голосе. Морган проводил девушку до калитки дома, как всегда делал после того, как был приглашен на чай, хотя приглашение больше не повторялось. Они возвращались из театра, где смотрели драму, которая произвела на Софи неизгладимое впечатление.

— Дорогой Рори, — прошептала она, тронутая его комплиментом.

Стояла темная ночь, и порывистый ветер заставил ее ближе подойти к нему.

— Есть только один способ сделать так, чтобы вы встретили Рождество вместе со мной.

— Какой же? — полюбопытствовала Софи.

— Уйти из «Олд-Шип».

— Вы же знаете, я не могу этого сделать сейчас.

— Вы могли бы, если бы мы обручились. В этом случае вы с Антуаном могли бы до свадьбы переехать жить к моей матери и сестре Элен. Я люблю вас, Софи. — Его голос звучал проникновенно. — И хочу, чтобы вы стали моей женой!

Ее глаза изучающе смотрели на Моргана. Они сильно сблизились, и она любила его за глубину и нежность и за все те качества, которыми восхищалась в мужчинах. Она ответила ему правдиво, сказав то, что думает.

— Я очень люблю вас, Рори, но должна сначала устроить свою жизнь, прежде чем смогу размышлять о замужестве.

Он крепко прижал ее к себе.

— Это из-за Антуана? На его счет не беспокойтесь. Я люблю мальчика и буду относиться к нему, как к родному сыну.

Софи высвободилась из объятий капитана и отступила на шаг, кутаясь в пальто от пронизывающего ветра, дующего с моря.

— Рори, мне ужасно тяжело причинять вам боль, но думаю, это вряд ли возможно. Вы любите Антуана, и он в свою очередь рано или поздно станет считать вас родным отцом, потому что ему очень нравится ваше общество. И в будущем он станет настоящим джентльменом просто потому, что вы всегда будете перед глазами, и он станет брать с вас пример. Но этого нельзя допускать! Я должна сделать все, чтобы он душой и сердцем чувствовал себя истинным французом и всегда помнил, что его корни не здесь, а на том берегу!

— Вы хотите сдержать обещание, данное его матери, и получается, счастье ребенка отходит на второй план.

— Нет, он сейчас вполне счастлив. У него есть Клара, Билли и я.

— И он все еще скучает по своим родным. Когда вы собираетесь рассказать ему всю правду?

— Еще до того как Антуан начал ходить в школу, я рассказала ему, что его родителей больше нет на земле, и они сейчас на небесах. А он ответил: это значит, что там они встретились с его бабушкой и дедушкой и им хорошо вместе. Дети могут принять смерть родителей, но никогда не смирятся, если их бросили. Так получилось, что я заменила ему мать, и я дам ему ту любовь и заботу, которую дала бы она. И так будет, пока он не вырастет и, даст Бог, однажды вернется на родину.

Лицо Рори пошло пятнами и приобрело злое выражение.

— Вы хотите сказать, что я должен ждать до тех пор, пока Антуан не вырастет?

— Нет, я бы никогда не попросила вас ждать меня!

Морган редко терял самообладание, но сейчас почувствовал, что в нем просыпается ярость.

— Получается, я так мало значу для вас?

— Не придирайтесь к словам! Я дала обещание и должна выполнить его. В его руках и в руках таких же детей, как он, будущее всей Франции. Справедливость восторжествует, и моя бедная страна снова обретет свободу и независимость. — Софи прикрыла глаза дрожащей рукой, борясь с подступившими слезами. — И для меня нет ничего важнее той ответственности, которую я несу за ребенка.

Весь гнев Моргана испарился.

— Тогда позвольте мне разделить с вами эту ответственность.

— О, Рори! — Она покачала головой. — Неужели вы не слышали ничего из того, что я сказала?

— Слышал каждое слово и все понимаю.

Софи посмотрела на него:

— Тогда докажите это, и оставим этот разговор.

Капитан кивнул, не желая расстраивать девушку, и она знала, что его чувства к ней остались прежними.

На прощанье Софи и Рори обменялись рождественскими подарками. Он подарил ей книгу, написанную путешественником, плававшим в Индию. В рождественские дни Софи очень скучала по Рори, хотя после работы весело проводила время в обществе Клары и мальчиков. Праздник выпал не на воскресенье, и это был обыкновенный день. Все магазины работали, и торговля шла как обычно, только на улицах дети распевали песни, а в церкви звонили колокола. Софи, как всегда, была занята и смогла улучить лишь минутку, чтобы зайти в церковь Святого Николая.