Кедровая бухта - Макомбер Дебби. Страница 42

— Привет, Сет.

После приветствия повисло недолгое молчание.

— Кажется, ты не рада слышать меня.

— Знаешь, не особо.

— У тебя есть какие-то причины на это?

Джастин закрыла глаза и вздохнула. Она вполне могла бы ему рассказать. Чем раньше Сет узнает, тем лучше для них обоих.

— Вчера вечером Уоррен предложил мне выйти за него замуж.

Еще одно краткое колебание, а затем Сет спросил:

— Ты приняла его предложение?

— Пока нет.

— А собираешься?

— Я не знаю. — На самом деле Джастин не собиралась, но рассказывать Сету о своих намерениях было бы излишне.

— А когда узнаешь?

— Скоро.

Сет не спорил с ней и не старался убедить ее отвергнуть соперника. Кроме того, он не стал говорить, что Джастин сглупит, если примет предложение Уоррена.

— Ты любишь его? — вместо этого спросил Сет.

Он выдерживал тон легкой заинтересованности, будто они обсуждали вопрос, который ни в коей мере его не волновал.

— Это я тоже пока не решила. — Джастин испытывала нежные чувства к Уоррену, но по сравнению с огнем, который накрывал ее с головой рядом с Сетом, те нежные чувства казались его слабым отблеском.

— Ты ждешь, что я приму решение за тебя? — спросил Сет.

— Не будь смешным.

— Мне так показалось.

— Я рассказала об этом, потому что думаю — тебе стоит знать, — громко вздохнула Джастин.

Сет засмеялся, раздражая ее еще сильней.

— И к чему это ты? — проворчала она.

— Ты рассказала своему жениху, как практически затащила меня в свою постель?

Это был удар ниже пояса, и Джастин не собиралась ему спускать.

— Уоррен знает о тебе.

Джастин была абсолютно уверена, что это — правда, у нее были собственные предположения по этому поводу. Скорей всего, ее видели с Сетом, и именно это толкнуло Уоррена сделать ей предложение.

Злость Сета исчезла так же быстро, как и появилась.

— Значит, тебе предстоит принять серьезное решение.

— Ты прав.

— Позвони мне, когда сделаешь это.

Джастин чувствовала, что Сет собирается повесить трубку, но она не хотела, чтобы их разговор закончился. Только не так! И все же она ничего не могла сделать, поэтому согласилась.

— Хорошо, — прошептала Джастин, чувствуя себя жалкой, но в то же время в ее душе поднимался гнев.

— А впрочем, — проговорил Сет, и она услышала в его голосе чуть ли не пренебрежение, — не обременяй себя. Мы оба знаем, как ты поступишь.

Закончив эту фразу, Сет положил трубку. Джастин осталась стоять с телефоном в руке, из которого раздавались раздражающие короткие гудки.

Солнце отражалось в яркой зеленой воде залива Пьюджет-Саунд, когда паром отчалил от Бремертонского дока и спокойно поплыл. Это была часовая прогулка до Сиэтла. Стоя у перил, Оливия повернулась к Джеку и улыбнулась. Ветер развевал ее темные волосы, а при дыхании на языке оставался соленый привкус моря.

— Сегодняшний день просто чудесен.

— Эй, — засмеялся он, — я специально заказал такую погоду.

Оливия закатила глаза.

— Это не шутка, — настаивал Джек, он выглядел так серьезно, что она была готова рассмеяться. — Я сказал: «Господи, в воскресенье у меня такая важная встреча, и я был бы безмерно благодарен твоей помощи по части погоды!»

— Мне кажется, ты сказал, что сделал все сам?

— Так и есть.

Оливия вновь повернулась к перилам, положив на них локти и терпеливо ожидая появления очертаний Сиэтла. Сын Джека Эрик должен встретить их на пристани, и они планировали втроем поужинать у береговой линии. Оливия впервые увидит Эрика, но казалось, Джек волнуется больше ее.

— За последние годы я брала несколько отпусков, — обратилась к Джеку Оливия. — И посещала разные страны, но никогда не видела более красивого места, нежели Сиэтл, когда светит солнце.

— В нем много зелени, — недовольно ответил Джек. — Он должен быть таким после трех месяцев проливного дождя.

— Не пришло ли время сесть под счастливый свет? — спросила Оливия, задавая ему вопрос так, как когда-то спрашивала своих детей.

Когда день был особенно мрачным, а они ругались и жаловались на то, что не могут играть на улице, Оливия заставляла их садиться под светом лампы и читать. Джеймс назвал это счастливым светом, потому что, пока он не улыбнется, мама не позволит ему встать со стула.

— Счастливый свет?

Оливия объяснила, и они шутили на эту тему несколько минут. Когда они замолчали, Оливия заметила, как напряжен Джек. Он оставил ее у перил и прошел на другую сторону парома. Джек выпил уже три чашки кофе и дергался всю дорогу от полуострова Китсап до бухты Элиот.

Оливия узнала Эрика, как только увидела. Такой высокий, как отец, с атлетическим строением тела и, несмотря на выбор одежды, очень похож на Джека.

— Привет, Эрик, — сказала Оливия, протягивая руку.

— Это Оливия Локхарт, — представил ее Джек.

Отец и сын не обнялись и даже не обменялись рукопожатиями. Стэн всегда был импульсивным, поэтому такая сдержанность поразила Оливию.

— Как прошла поездка на пароме? — спросил Эрик, когда они начали прогуливаться вдоль побережья.

— Отлично, — с энтузиазмом отозвался Джек, будто они только что сошли с трапа круизного судна, а не просто плыли по заливу Пьюджет-Саунд в течение часа.

— Есть хотите? — спросил Эрик.

— Умираем от голода.

Оливия взглянула на сына и отца, удивленная неловкостью, которая все еще витала в воздухе. Эрик сказал им, что выбрал ресторан и заказал столик заранее.

— Надеюсь, вы любите крабов, — сказал он, прокладывая себе путь.

— Я люблю, — заверила его Оливия.

Эрик повернулся к отцу.

— Я присоединяюсь, — пробормотал Джек.

Очевидно, Эрик не был знаком со вкусами отца. И это тоже было странно. Ресторан, на котором остановил свой выбор Эрик, специализировался на свежеприготовленных крабах. Каждому клиенту предоставляли деревянный молоточек. К тому времени, как они закончили разделывать горячих крабов и опускать кусочки в расплавленное масло, разговор протекал с легкостью, и периодически в него вплетался смех.

Все, что касалось еды, было просто великолепно. А после ужина Эрик проводил их обратно на пристань. И он вновь казался таким официальным, и разговор, который так свободно тек во время ужина, неожиданно стал каким-то неловким. Руки Джека продолжали лежать в карманах пальто.

— Я хорошо провел время, — произнес Эрик. Было ли это воображение Оливии, или он действительно был удивлен этим открытием?

— Я тоже, — ответил Джек.

Эрик ничего не говорил в течение минуты, а потом спросил:

— Не хочешь встретиться еще разок?

— С удовольствием, — серьезно проговорил Джек.

— Я тоже.

Эрик обаятельно улыбнулся Оливии:

— Было очень приятно с вами познакомиться.

— Да, мне тоже, Эрик.

Пришло время подняться на борт.

— Я буду на связи, — сказал Джек, ведя Оливию к терминалу и киоску с билетами для посетителей, которые были без машин.

Эрик помахал рукой и неторопливой походкой отправился назад.

Джек приобрел билеты и, когда они попали на пристань, сказал:

— Все прошло неплохо, верно?

— Даже очень хорошо.

Оливия могла почувствовать его облегчение, и эта реакция и его отношение к сыну казались ей слегка странными. Все еще размышляя на эту тему, она последовала за Джеком по ступеням к главному доку. Джек быстро шел впереди Оливии и, подойдя к перилам, остановился. Он подставил лицо ветру и смотрел на береговую линию Сиэтла.

— Вот он! — крикнул Джек.

Он положил пальцы в рот и пронзительно свистнул. Эрик оглянулся, увидел их и махнул еще раз.

— Твой сын — настоящий мужчина, — пробормотала Оливия.

— За это надо поблагодарить его мать.

— Ты не был частью его жизни, пока Эрик был ребенком? — Это объяснило бы неловкость в общении между ними.

— Я был рядом, но… Я был не слишком хорошим отцом.

Оливия понимала, о чем говорит Джек. За годы обучения на юридическом факультете и из-за всего остального, чем она занималась, пока ее дети были маленькими, Оливия и сама страдала из-за подобных сожалений. Она хотела быть хорошей матерью, очень хотела, но в сутках так мало часов, чтобы все успеть.