Под парусом надежды - Колочкова Вера Александровна. Страница 33
– Да пробегу! – махнула рукой Кира. – Ничего страшного! Только быстрее давай…
Ресторан «Альбатрос» расположился в старом доме дореволюционной еще постройки и был в городе заведением очень уважаемым. Монументальным, можно сказать. С достопримечательностями. Со швейцаром в красной ливрее и с мраморной широчайшей лестницей, покрытой красной ковровой дорожкой. И с зеркалами. И с пальмами. И с тяжелыми хрустальными люстрами в полутемном вестибюле. Новомодных легкомысленных веяний он и близко к себе не подпускал. Казалось бы, кому они теперь интересны-то, эти пальмы да люстры? Блеск пошлости, прошлый век… Ан нет! В том-то все и дело было, что он – прошлый! Где ж еще по нему более-менее обеспеченному народу поностальгировать, если не здесь? В библиотеке, что ли? Так там ледяной русской водки на серебряном подносе не подадут и солянки с пампушками не приготовят… Это хорошо, конечно, что сейчас роллами да «сушами» японскими, да пиццей итальянской, да чудесами американского быстронасыщения можно на каждом шагу побаловаться. Кто ж спорит. Но такая вот монументальность – она тоже пусть будет…
– Вы к нам пообедать, девушка? – поднялась ей навстречу из-за маленького столика улыбчивая полненькая женщина. – Пойдемте, я вас посажу…
– Нет, я не обедать… Я тут человека ищу…
– Какого человека? Из персонала? Может, я вам могу помочь?
– Да, наверное… Скажите, у вас тут поваром Станислав Никитин работает… Вы его знаете?
– Стасика? Ну конечно знаю! А только его сейчас нет, к сожалению. Он несколько дней за свой счет оформил…
– Да я знаю! Просто… Просто мне надо знать, где он живет…
– А зачем вам? Вы ему кто? – в один момент насторожилась женщина, окидывая Киру подозрительным взглядом.
– Да это не важно! В общем, мне очень надо!
– Ну, это я не знаю… Вы тогда пройдите лучше к Павлу Петровичу, что ли… Он у нас менеджер по персоналу, пусть он с вами поговорит…
– Хорошо, хорошо! Вот он-то мне как раз и нужен! Именно Павел Петрович и нужен! – радостно закивала Кира, вспомнив, что именно это имя мелькало в мобильной памяти Стасова телефона. – Вы подскажите, куда мне идти…
– На третий этаж как подниметесь, вторая комната налево. Там он сидит.
– Спасибо!
– Всего доброго, девушка… – дежурно улыбнулась ей женщина полными губами, снова присаживаясь за свой столик. Поднимаясь по лестнице, Кира спиной почувствовала, как она по-прежнему подозрительно смотрит ей вслед…
Павлом Петровичем оказался совсем молодой мужик, улыбчивый и вежливый. Мог бы и просто Павлом побыть, между прочим. Или даже Пашей. Кабинет у Паши – Павла Петровича был выдержан в стиле, совершенно противоположном царившей вокруг монументальности. То есть обычным был, современно-офисным. С фисташковыми стенами, с белыми жалюзи, с овальным столом-трансформером и примостившимся на нем жидкокристаллическим монитором. А зря, между прочим. Надо уж было во всем поддержать коврово-пальмовую атмосферу. Соблюсти бренд. А так – ренегатство какое-то получается…
– Вы ко мне? – поднял на Киру глаза Павел Петрович, с сожалением оторвавшись от экрана монитора. – Садитесь, пожалуйста. Слушаю вас. На какую вакансию претендуете?
– Да я, собственно, ни на какую вакансию не претендую, – присаживаясь в удобное кресло, деловито проговорила Кира. – Я по другому вопросу. Мне бы адрес одного вашего работника узнать…
– Какого работника?
– Никитина Станислава. Он у вас поваром работает. Вы его знаете?
– Ну, допустим… – вдруг подозрительно сузил глаза Павел Петрович, заметался взглядом от ее лица к экрану компьютера и обратно. И вообще подобрался весь как-то, из добродушно-приветливого вмиг сделался непроницаемым и холодным, как айсберг, вставший на пути бедолаги «Титаника». – Допустим, знаю… А вам зачем, позвольте поинтересоваться? Вы кто такая вообще?
– Я? Я его адвокат… – на голубом глазу соврала Кира и улыбнулась Павлу Петровичу доверчиво. И тут же уточнила: – Ваш Никитин Станислав недавно дело в суде проиграл, вот и нанял меня, чтоб я помогла ему решение в следующей инстанции обжаловать…
– Да? – с радостью и в то же время с некоторым сомнением трансформировался в обратную добродушно-приветливую сторону Павел Петрович. – Правда, адвокат? А вы меня не обманываете? Дело в том, что Стас – мой друг и я в курсе всех его дел… Но про адвоката он мне ничего не говорил, знаете ли! Когда он успел-то? Он в пятницу утром в суд пошел, потом мне позвонил, сказал, что все хреново… то есть, извините, плохо, конечно… Еще сказал, чтобы я пошел к директору и попросил для него отпуск за свой счет…
– И что, директор дал отпуск?
– Ну конечно! А как же иначе? Он у нас тут ценный работник. Можно сказать, все постоянные клиенты на него ходят… И вообще… Мы тут все его ситуацию переживаем, как свою собственную! Она ж на наших глазах развернулась – и с Татьяниным сумасбродством, и с судом этим дурацким… Простите, а вы и правда его адвокат? Не обманываете?
– Нет. Не обманываю. Скажем так, я ему даже больше, чем адвокат. Мне очень, очень его найти надо, Павел Петрович! Вот, видите, решение по тому суду у меня с собой… – засуетилась она, доставая из сумки голубенькую пластиковую папочку. – Его же срочно обжаловать надо, а он исчез… И мобильник свой у меня забыл…
– Мобильник? А ну, покажите!
Кира вытащила из сумки маленький аппарат, протянула его доверчиво Павлу Петровичу. Он принял его на ладонь, долго смотрел в потухший экранчик дисплея, потом произнес совсем уж как-то грустно-безысходно:
– Да. Точно. Это его телефон. И батарея совсем разрядилась…
– Ну? Павел Петрович? Дадите адрес? Или хотя бы телефон домашний?
– Дам-то я дам… А только что толку? Все равно его там нет, судя по всему. Не пойдет он домой. Он за городом живет, в Каменке, это поселок такой дачный… Слышали, наверное? Полчаса надо на электричке ехать. Уже три года они там живут – Стас, его мама и Егорка… Как Татьяне квартиру свою отдали, так и живут…
– Простите, не поняла… Как это – отдали? Просто так взяли и отдали?
– Ага. Дарственную на нее оформили у нотариуса. Это у них обмен такой своеобразный получился. Квартиру на Егорку поменяли. Татьяна им сама такой вариант предложила, они и согласились. Стас сразу в жилищный кооператив вступил, все три года пахал, как папа Карло, чтоб на новую квартиру заработать. На той неделе уже последний взнос сделал… А пока они на даче жили. У них там хорошая дача, теплая…
– Ничего себе! – искренне удивилась Кира. – Обмен, значит… А он мне про дарственную ничего не говорил…
– Так и не скажет, и не ждите! Он у нас такой. Слишком порядочный, слишком честный, слишком наивный. И все через эту свою порядочность пропускает. Ведь говорил я ему: не жалей денег на адвоката! А он – не посмеют, не посмеют… Я им, говорит, объясню, что ребенок со мной уже три года живет… И про опасность вовлечения его в Татьянину религиозную общину тоже объясню… Вот и объяснил, дурень доверчивый! И что теперь делать? Всю оставшуюся жизнь Егорку прятать, что ли?
– Ну зачем – всю жизнь… Обжалуем мы это решение, не волнуйтесь! Лучше помогите мне его найти…
– Да как? Как я вам помогу? Я бы и сам… Если даже телефона у него теперь нет… А я тут, между прочим, за выходные с адресом одним договорился, где он смог бы спрятаться…
– А может, маме его позвонить? Туда, в Каменку?
– Я звонил уже. Двадцать минут назад. Связи нет. Говорят – вне зоны доступа…
– И что же теперь делать?
– Что делать, что делать… Не знаю! Ждать, наверное. Может, он сам мне на рабочий позвонит или к вам за телефоном вернется… Кстати, когда он успел его у вас забыть-то? В выходные, что ли?
– Ну, это не важно… – отчего-то очень смутилась Кира.
И смущение это, по всей видимости, совсем не укрылось от внимательно прищуренных глаз милейшего Павла Петровича. И еще – очень понравилось Павлу Петровичу это ее смущение. Потому что, понимающе усмехнувшись и взглянув на нее ласково, он протянул:
– Что ж, понятно, понятно…