Принц приливов - Конрой Пэт. Страница 5

— Па, почему ты не любишь бабушку? — осведомилась Дженнифер.

— Кто тебе сказал, что я не люблю бабушку?

— Тогда почему, когда она звонит, ты всегда кричишь: «Меня нет дома»? — подлила масла в огонь Люси.

— Дорогая, это просто защитная реакция. Знаешь, как раздувается рыба-шар, когда чует опасность? Так и я, когда бабушка звонит, раздуваюсь и кричу, что меня нет дома. И все бы обходилось, если бы мама меня не выдавала.

— Папа, зачем ты скрываешься от бабушки? — допытывалась Чендлер.

— Потому что если я дома, мне приходится с ней общаться. И разговоры эти напоминают мне время, когда я был мальчишкой. Ненавижу свое детство. Уж лучше быть рыбой-шаром.

— Значит, когда мы вырастем и ты нам будешь звонить, мы тоже должны кричать: «Меня нет дома»? — заключила Люси.

— Конечно, — согласился я, вкладывая в свой ответ больше эмоций, чем мне бы хотелось. — Потому что мои вопросы будут портить вам настроение. Каково вам будет слушать: «Дорогая, ну когда же ты наконец выберешься ко мне?» Или: «Солнце мое, я что-то сделал не так?» Или я начну хныкать: «В минувший четверг у меня был день рождения». Дальше больше: «На следующий вторник мне назначена операция по пересадке сердца. Тебя, конечно, это не волнует». А хотите услышать что-нибудь вроде: «Ты хотя бы могла прийти обтереть пыль с моего аппарата искусственного дыхания»? Знаете, девочки, когда вы вырастете и уйдете, у меня останется единственное занятие — поддерживать в вас чувство вины. И пытаться разрушить ваши жизни.

— Па думает, что он все знает, — глядя на мать, заметила Люси.

Две рассудительные головы согласно кивнули.

— Это что такое? Дети смеют разбирать меня по косточкам? Моя плоть и кровь находит недостатки в моем характере? Знаешь, Люси, я выдержу все, что угодно, но только не критику.

— Все друзья считают, что у нас чокнутый отец, — добавила Дженнифер, тоже обращаясь к матери. — Вот ты себя ведешь как нормальная мать. А па совсем не похож на других отцов.

— Дожил. Вот оно, жуткое мгновение, когда дети восстают против тебя и готовы выпустить тебе кишки. Живи мы в России, они бы донесли на меня коммунистическим властям, и я бы отправился в сибирские соляные копи морозить задницу.

— Мама, он сказал плохое слово, — поморщилась Люси.

— Да, дорогая. Я слышала.

— Пора скашивать траву, — выпалил я.

— Мама, он всегда после этого слова говорит, что пора скашивать траву, — продолжала жаловаться Дженнифер.

— А в это самое время моя мамочка пересекает мост через Шемкрик. Все птицы планеты умолкают, когда Лила Винго куда-то направляется.

— Том, прошу тебя, постарайся быть с нею поласковей, — своим жутким «докторским» тоном произнесла Салли. — Не позволяй ей вывести тебя из равновесия.

Я простонал и отпил из бокала.

— Боже, знать бы, что ей понадобилось на этот раз. К нам она приезжает, только если может хоть немного испортить мне настроение. Она мастер разрушать чужую жизнь. Ей бы семинары вести на эту тему. Итак, у нее плохие новости. Когда мать упоминает о плохих новостях, так и жди чего-нибудь жуткого, вроде библейских ужасов из Книги Иова.

— Согласись хотя бы с тем, что она пытается стать тебе другом.

— Соглашаюсь. Пытается, — устало вздохнул я. — Мне она нравилась больше, когда не предпринимала этих попыток, когда просто была нераскаявшимся чудовищем.

— Что у нас сегодня на ужин? — сменила тему жена. — Мой нос чует что-то вкусное.

— Это свежий хлеб. Также я зафаршировал мясом крабов и креветок те несколько камбал, что поймал утром. Добавь к этому салат из шпината и жареные кабачки с луком-шалотом.

— Восхитительно, — сказала Салли. — Напрасно я выпила коктейль. Вечером у меня могут быть вызовы.

— А я хочу жареную курицу, — заявила Люси. — Пойдемте к полковнику Сандерсу [10].

— Па, зачем ты вообще готовишь? — вдруг спросила Дженнифер. — Мистер Брайтон каждый раз смеется, вспоминая, что ты делаешь обеды для мамы.

— Угу, — подхватила Люси. — Он утверждает, что все дело в маминой зарплате, якобы она в два раза больше твоей.

— Паршивец, — стиснув зубы, прошептала Салли.

— А вот и неправда, — возразил я Люси. — Я готовлю еду, потому что мама зарабатывает в четыре, если не в пять раз больше меня.

— Запомните, девочки, если бы не папа, я бы не стала врачом. А ты, Люси, больше не смей задевать папу. Незачем повторять все, что слышишь от мистера Брайтона. Просто мы с папой разделили обязанности.

— Во всех семьях готовят матери, — дерзко заявила Дженнифер; серые глаза Салли поймали горестный взгляд дочери. — Только у нас не так.

— Говорил я тебе, Салли: если воспитывать детей на Юге, они вырастут южанами. А южанину сам бог велел быть дурнем.

— Мы с тобой тоже южане, но вроде не дурни, — возразила Салли.

— Мы исключение, дорогая. Один-два случая на целое поколение.

— Девочки, отправляйтесь наверх и хорошенько умойтесь. Лила скоро подъедет.

— Почему она против, чтобы мы звали ее бабушкой? — поинтересовалась Люси.

— Потому что она не хочет чувствовать себя старой, — объяснила Салли. — А теперь марш наверх.

И Салли, как пастух, погнала девочек в дом.

Вернувшись на крыльцо, жена наклонилась и провела губами по моему лбу.

— Прости Люси. Повторяет всякие глупости, как маленькая.

— Меня это не задевает, клянусь. Ни капельки. Более того, я даже наслаждаюсь ролью мученика. Прямо расцветаю в атмосфере жалости к самому себе. Бедный безмозглый Том Винго начищает вилки и ложки, пока его жена ищет средство от рака. Жалкий Том Винго делает изумительные суфле, предоставляя жене возможность зарабатывать сто тысяч баксов в год. К тому же мы знали, что так будет. Мы с тобой не раз это обсуждали.

— И все равно паршиво это осознавать. Не верю, что твое «я» смирилось с положением домохозяйки. Уверена, тебя это угнетает. Ощущаю себя дьявольски виноватой. Девочки еще многого не понимают. Им хочется видеть рядом обычную маму.

— Зато они гордятся, что их мать — врач.

— Только почему-то они не гордятся, что их отец — учитель и тренер.

— Был им, Салли. Не путай прошедшее время с настоящим. Или ты забыла, что меня уволили? Чем тут гордиться? Так что девочки не виноваты… Боже, никак это мамина машина тарахтит в проезде? Доктор, три порошка валиума, срочно.

— Валиум и мне не помешает. Не забывай, я обязана выдержать ее придирчивый осмотр дома. Потом она примется за тебя.

— Спиртное не помогает, — простонал я. — Ну почему, когда надо, выпивка не притупляет чувства? Кстати, пригласить мать на ужин?

— Конечно. Хотя она вряд ли останется, ты же знаешь.

— В таком случае обязательно приглашу.

— И все-таки, Том, будь с матерью помягче. Она переживает, эти ее отчаянные попытки снова стать тебе другом…

— Дружба и материнство несовместимы.

— Интересно, наши дети тоже до этого додумаются?

— Нет, наши дети будут ненавидеть только своего отца. Ты заметила, что их воротит от моего чувства юмора? А старшей — всего десять. Мне впору приобретать другие привычки.

— Мне нравятся твои привычки, Том. По-моему, они забавные. Кстати, это одна из причин, почему я за тебя вышла. Я была уверена, что с тобой меня ждет веселая жизнь.

— Будь благословенна, доктор Винго… Вот и мамочка. Тебя не затруднит принести мне связку чесночных головок и распятие?

— Тише, Том! Она услышит.

К нам направлялась моя мать. Безупречно одетая, с идеально наложенным макияжем. Аромат ее духов достиг крыльца прежде, чем она на него поднялась. Она напомнила мне идеально сконструированную дорогую яхту с мощным двигателем. Мать всегда держится так, будто готовится войти во внутренние покои королевы. Слишком хороша, чтобы быть моей матерью. Одно время меня ошибочно принимали за ее мужа; мне не хватит слов описать, насколько ей это нравилось.

— Ну вот и добралась, — сказала мать. — Как поживаете, мои дорогие?

вернуться

10

Сеть ресторанов быстрого питания KFC («Жареный цыпленок из Кентукки»), основанная Гарландом Сандерсом.