Принцесса и воин - Фоули Гэлен. Страница 33

Как только закрылась дверь, его всегда вежливый зять обрушился на него в совершенно нетипичном для него приступе гнева.

– Какого черта ты устроил этот балаган?

Гейбриел рассвирепел.

– Прошу прощения?

– Ты ждешь, чтобы я поверил, будто эта девчонка самоуправствует, не считаясь с тобой? Ты участвовал в этом представлении, и не отрицай этого! Неужели ты не понимаешь, какой катастрофой это могло обернуться?

– Но ведь все обошлось, – сдержанно сказал он.

Грифф сердито взглянул на него, но несколько сбавил тон.

– Гейбриел, ты не можешь позволять этой девушке выступать подобным образом. Боже милосердный, поскольку ты рос с такой вспыльчивой особой, как твоя сестра, можно было бы подумать, что ты сумеешь получше справиться с принцессой!

– Справиться с ней? – У него даже лицо побагровело от обидных слов родственника. – Я думал, что моя обязанность – защищать ее, Грифф.

– Да, от себя самой, если потребуется, а также от потенциальных убийц.

– Извини, старина, но тебе не кажется, что ты слишком высокомерно относишься к ней?

– Ты так считаешь?

– Не надо недооценивать эту женщину. Ее высочество – это не просто хорошенькая девушка, родословная которой соответствует нашим целям. Она молодая – это правда, но очень храбрая, и у нее больше мозгов, чем у иного мужчины.

– Вот как? – оказал Грифф и, сложив на груди руки, пристально посмотрел на него. – Только не говори, что и ты попал под ее обаяние.

– Конечно, нет! Что за глупости! – сердито пробормотал Гейбриел. Вопрос в лоб смутил его; он возразил автоматически, но не совсем честно. – Я просто подумал, что тебе следует относиться к ней более справедливо, вот и все.

– Не забудь, что София не одна рискует собой. Для нас тоже очень многое поставлено на карту. Нельзя, чтобы она, ни в чем толком не разобравшись, предъявляла обвинения союзникам Англии...

– Она не виновата, это была моя идея, – признался Гейбриел. – И она сработала, не так ли?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты видел, как отреагировал посол, увидев изображения на лезвии? И ты все еще думаешь, что у Софии нет веских оснований подозревать турок?

– Не знаю. Все возможно! – в смятении воскликнул Грифф. – Али-паша кажется наиболее вероятным подозреваемым, но зачем бы ему делать это? Конечно, этот мерзавец выигрывает от нового договора гораздо больше, чем мы. Что касается султана Махмуда, то я вообще не вижу, какая ему польза от того, что он причинит вред девчонке.

Гейбриел, прищурив глаза, задумался.

– Скажи, а что за человек этот султан?

Грифф пожал плечами.

– Махмуд широко известен как реформатор. Он удивительно восприимчив к западному образу жизни. Конечно, он предпочитает нам французов, но является сторонником мирного сосуществования. Если он и доставляет кому-то проблемы, так это русским. Они все еще грызутся из-за контроля над Дарданеллами.

Гейбриел кивнул.

– Но если бы мы имели дело с его предшественником, – медленно сказал Грифф, – с его единокровным братом Мустафой Четвертым, я бы наверняка с большим доверием отнесся к обвинениям Софии. Тот был опасным и злобным религиозным фанатиком. Он предал своего единокровного брата, султана Селима, еще одного реформатора, чтобы взять власть в свои руки. Он убил его в гареме.

Мустафа окружил себя визирями и шейхами, которые хотели искоренить все западное влияние и вернуть Оттоманскую империю во мрак Средневековья. Но Мустафа, к счастью, правил страной совсем недолго. Сторонники нынешнего султана Махмуда уничтожили его. Я не могу представить себе, зачем, имея у власти столь разумного человека, как Махмуд, Порт-Сублайм вдруг предпринял бы такую авантюру, как попытка прибрать к рукам Каврос.

– Да, что-то не похоже, – согласился Гейбриел. – Возможно, посол сможет пролить какой-то свет на все это. Не думаю, что поведение Софии так уж сильно его обидело.

– Откровенно говоря, она дошла до грани, правда, не переступила ее.

– Не забудь, что ее пытались убить, Грифф. И мы пока не знаем кто и почему. Она боится.

– Ей очень повезло, что у нее есть ты, – искоса взглянув на него, сказал Грифф. – На сей раз все сошло с рук, но будет лучше, если это не повторится. А как твой родственник я напоминаю, что ты тоже должен быть осторожнее и не преступать роковую черту, мой друг.

Гейбриел осторожно взглянул на него. Все-то этот человек понимает.

– Я поговорю с Софией, – заверил его Гейбриел. – Сообщи мне, если посол узнает что-нибудь интересное, хорошо?

Грифф кивнул, не сводя с него проницательного взгляда, и Гейбриел ушел.

Шагая по замку в направлении королевских апартаментов, он чувствовал себя виноватым перед своим родственником из-за того, что не рассказал ему откровенно о своих чувствах к Софии. Но он и сам был не уверен ни в своих, ни в ее чувствах или даже в том, позволят ли ему оставаться в этой должности, если станет известна правда. Перестав копаться в собственных эмоциях, он задумался о более практических вопросах: права ли София, уверенная в виновности Али-паши, или прав Грифф, настаивавший на том, что Ужасный Турок не рискнет нарушить свой новый договор с Британией. Потом он вспомнил недавно возникшие подозрения относительно того, что один из ее греческих телохранителей, возможно, оказался предателем.

Он не хотел поднимать эту тему в разговоре с Софией после всего, что ей пришлось пережить, потому что знал, что это ее расстроит, но на карту была поставлена ее безопасность.

Он напомнил себе о том, что следует добавить к охране Софии нескольких английских солдат из гарнизона замка в качестве дополнительной зашиты на тот случай, если ее грекам нельзя будет верить. И еще он решил прочесть записи в вахтенном журнале, который вел Леон, покойный глава службы безопасности. Если тот что-то знал или подозревал, то, возможно, делал какие-то записи, которые могли пригодиться.

Несколько минут спустя Гейбриел добрался до апартаментов Софии и насторожился, увидев четверых греческих телохранителей, стоявших, как обычно, на посту перед ее дверью.

Он ничем не выдал свои подозрения.

– Она у себя?

Нико кивнул, и Гейбриел с некоторой иронией заметил, что эти смуглые греки смотрят на него с недоверием. Он громко постучал в дверь, собираясь с силами перед явно трудным предстоящим разговором.

Дверь открылась, и он оказался лицом к лицу с томной блондинкой, которую видел с принцессой раньше.

Гейбриел поклонился.

– Я полковник Найт, мэм.

Молодая женщина улыбнулась, окинув его взглядом.

– Я знаю.

– Я хотел бы поговорить с ее высочеством, если можно...

– Конечно, полковник. Она вас ждет.

– А вы... леди Алекса?

– Она самая, – ответила она, явно довольная тем, что ее знают.

– Рад познакомиться, – сказал он и отвесил поклон, держа руку на эфесе шпаги.

– Я тоже, полковник, – улыбнулась блондинка.

Он нахмурил брови и заговорил с ней более деловым тоном.

– Насколько я понимаю, вы находились с принцессой в ночь нападения. Надеюсь, вполне оправились после того страшного происшествия?

Она искоса взглянула на него.

– Очень любезно, что вы спрашиваете об этом.

– Если вас не затруднит, я хотел бы поговорить с вами...

Стоявший поблизости грек кашлянул, причем звук напоминал сдавленный смех.

Приподняв бровь, Гейбриел окинул их взглядом, и похотливые ухмылки на их физиономиях заставили его задуматься над тем, чем именно занималась леди Алекса с телохранителями.

– ...о событиях той ночи, – добавил он.

– С удовольствием, полковник. Я в вашем распоряжении, – сказала она, изогнув свое соблазнительное тело таким образом, чтобы он мог полюбоваться пышными грудями.

Будьте уверены, именно это он и сделал. Наверное, его либидо слишком долго подавлялось, стиснутое железными рамками добрых намерений.

– Алекса, дай человеку пройти! – приказала ее высочество откуда-то из глубины апартаментов.