Любовь не предает - Спайс Вирджиния. Страница 27

– А Джейсон? – испуганно вскрикнула Катрин. – О нем ты подумал? Какой удар ждет его? Нет, папа, я не могу так опозорить его, не могу нанести такой сокрушительный удар по его самолюбию.

– Джейсон… – Граф внимательно посмотрел на дочь. – За целый месяц я впервые слышу, что ты назвала графа Стенфилда по имени. Значит, он все же не совсем безразличен тебе, раз ты не смогла растоптать его гордость?

– Безразличен? Нет! Все что угодно, папа, но только не это. Я сама не знаю, какие чувства испытываю к графу Стенфилду, – внезапно призналась она, – но зато твердо уверена в одном: я выйду сегодня замуж за этого человека. Потому что не могу допустить, чтобы его имя обсуждалось во всех гостиных. Надеюсь, ты одобряешь мое решение, папа? – с легкой улыбкой спросила она.

В церковь Катрин прибыла с опозданием на час. Отметив, что приглашенные уже волнуются, девушка, изобразив на лице небрежную улыбку, твердым, уверенным шагом ступила на крыльцо. Она не даст великосветским сплетникам повода судачить насчет невесты графа Мелвернского, как бы им того ни хотелось. Если до кого-то и дошли какие-то слухи, то им придется лишь ими и довольствоваться.

Толпа расступилась, оставив широкий проход к алтарю. Джейсон уже ожидал Катрин в окружении шаферов и друзей. Таким она и представляла его сегодня утром – необычайно красивым, в черном парадном фраке с белым атласным цветком в петлице, белоснежной рубашке, воротник которой скрывал высокий накрахмаленный галстук, с аккуратным букетом белых цветов в руках. Гордо поглядывая вокруг, Катрин с достоинством прошествовала по ковровой дорожке. Но лишь только глаза ее встретились с глазами жениха, решительность девушки начала стремительно таять.

Лицо Джейсона не выражало ничего – оно было непроницаемым. Холодный взгляд синих глаз и чуть заметная деланная улыбка явно не предвещали ничего хорошего. «Неужели он знает о том, что я пыталась сбежать?» – мгновенно пронеслось в голове Катрин.

Одолеваемая тревожными предчувствиями, она подала жениху руку и встала вместе с ним перед алтарем. От волнения девушка почти не понимала речи священника, звучавшей на неродном английском языке. Отважившись посмотреть на Джейсона и встретив его надменный взгляд, она внутренне сжалась и опустила глаза.

Когда мучительная церемония закончилась и молодожены, уставшие от бесчисленных поздравлений, вышли на улицу, Катрин смогла вздохнуть полной грудью. Словно созвучное ее настроению, небо было затянуто тучами. С полным безразличием новоиспеченная жена разглядывала окружавшие ее предметы, отмечала роскошные наряды дам. Внезапно взгляд ее остановился на великолепной парадной карете, отряженной четверкой вороных в серебристой сбруе. Покрытый черным лаком экипаж был украшен гирляндами белых лилий. Внутри карету покрывал красный бархат, и почему-то именно при взгляде на эту роскошную обивку Катрин ощутила панический страх – сейчас ей предстоит оказаться наедине с разъяренным Джейсоном в этом своеобразном алькове. Она надеялась, что, может быть, с ними поедет кто-нибудь еще. Но граф Стенфилд захлопнул за собой дверцу сразу после того, как помог жене сесть в экипаж.

Карета медленно тронулась, а следом за ней потянулась длинная вереница других нарядных экипажей. Только сейчас Катрин поняла, что не помнит, где будет проходить праздничный обед и последующий за ним бал, – в Лондоне или в Мелверн-парке? Набравшись смелости, она взглянула на Джейсона. Его лицо оставалось прежним, только натянутая улыбка пропала и устало опустились уголки губ. Молчание явно затягивалось, и Катрин решила его прервать.

– Мы едем в Мелверн-парк? – высказала она свое предположение.

– А разве вы еще не знаете, что именно там состоится свадебный бал? – сухо ответил Джейсон, взглянув на Катрин. – Мой лондонский дом слишком мал для приема двух сотен гостей. Все праздники мы проводим в Мелверн-парке, нашем родовом имении, благо оно находится всего в полутора часах езды от столицы. Впрочем, я, кажется, уже как-то говорил вам об этом, – в голосе графа зазвучали стальные нотки. – Но я понимаю ваше беспокойство. Ведь вас, конечно же, пугает перспектива провести целых полтора часа со мной наедине. Судя по тому, что вы выглядите, словно испуганная курица, все обстоит именно так. Но ничего не поделаешь, нужно привыкать, раз вы в самый последний момент решились не отказываться от моих имений и графского титула.

– Да идите вы к черту, граф Стенфилд! – со злостью воскликнула Катрин, уязвленная его оскорбительным предположением. Еще несколько минут назад ей так хотелось объясниться, но теперь это было бы унизительным. – Знайте: мне совершенно наплевать на вас и ваши угрозы, потому что вы для меня – пустое место!

Он схватил свою молодую жену за руку и рывком притянул к себе. От неожиданности Катрин громко вскрикнула. Глаза Джейсона пылали бешенством, губы вытянулись в одну тонкую линию и побелели.

– Остерегайтесь когда-нибудь сказать мне нечто подобное, миледи, – с угрозой произнес он, крепко сжимая ее запястье. – Не то я приму меры, чтобы мое присутствие стало для вас ощутимым, как, например, сейчас.

Он с полным равнодушием отвернулся к окну. Катрин с напускным безразличием сделала то же самое, уговаривая себя не провоцировать мужа ради своего же блага. За всю оставшуюся дорогу они больше так и не сказали друг другу ни слова…

Бал проходил в том же огромном зале с лазурными драпировками и обоями розово-телесного цвета, что и роковой маскарад. Сердце Катрин учащенно забилось, как только она переступила порог этого роскошного помещения. Тот вечер отделяло от сегодняшнего меньше двух месяцев, а казалось, что миновал целый год. Неужели это здесь она когда-то танцевала с Джейсоном Стенфилдом, замирая от восторга и растворяясь в его бездонных синих глазах? Сегодняшний вальс, которым по традиции новобрачные открыли бал, был совсем не похож на тот. Пара не произнесла ни слова, их глаза ни разу не встретились, и Катрин испытала настоящее облегчение, когда танец наконец закончился.

Заметив, что к ней направляется отец, Катрин поспешила изобразить беспечную улыбку. Рядом с графом де Шатовье находился герцог де Сен-Реми, которого Катрин видела в Мелверн-парке в ту злосчастную ночь, когда он имеете с лордом Тилни вытянул Джейсона из постели. Впрочем, смущение девушки было напрасным: герцог наверняка не мог знать, что в спальне Джейсона была именно она.

После обычных поздравлений герцог де Сен-Реми пригласил Катрин на танец. Улучив момент, он поинтересовался, позволит ли она ему навестить ее как-нибудь в Мелверн-парке.

– Зачем вы спрашиваете, месье, если знаете, что двери нашего дома всегда открыты для вас, – с недоумением отвечала Катрин. – Если не ошибаюсь, вы давний друг моего мужа.

– Но я хотел бы нанести визит вам, а не вашему супругу, – возразил Сен-Реми, – поэтому и спрашиваю позволения у вас.

Катрин кивнула, немного удивившись такой просьбе, но задумываться об этом не стала: к ней уже приближался Джейсон. На его лице играла самая нежная и любезная улыбка, а десятки мужчин в зале провожали графа завистливыми и двусмысленными взглядами.

– Нам пора отправляться наверх, дорогая, – сказал он, бережно кладя руку ей на талию. Она сразу догадалась, что и этот интимный жест, и нежные слова были явно рассчитаны на публику. – Многие гости уже устали и не прочь отдохнуть, однако не принято покидать бал прежде новобрачных.

Поискав глазами Вирджинию, Катрин тут же отказалась от желания поговорить напоследок с сестрой. Энтони Кемпбелл весь вечер не отпускал жену от себя ни на шаг, и таким рассерженным Катрин его еще никогда не видела. Было очевидно, что маркиз вне себя от поступка супруги. Мысленно пожалев Вирджинию, Катрин подчинилась Джейсону и проследовала вместе с ним через ряд богато убранных покоев к изогнутой мраморной лестнице, ведущей на второй этаж.

В просторном холле не было ни единой души. Катрин почувствовала, как граф Стенфилд сильнее сжал ее плечо, словно намеренно причиняя боль. Выражение его лица стало отчужденным. Джейсон больше не разыгрывал из себя счастливого молодожена. В смятении Катрин споткнулась и едва не растянулась на мраморных ступенях, покрытых малиновым ковром.