Невеста Рейвенсдена - Бэрн Джулия. Страница 39

– Любимая, не глядите на меня так, будто я вам враг. Простите меня. Я, конечно, виноват, что позволил своему раздражению вылиться на вас. – Он убрал руку от двери и нежно погладил ее по щеке. – Сара, ну неужели вы не знаете, что я ни за что на свете не причиню вам зла?

– Раздражению? – не понимая, переспросила она.

– Ну да, – и, помедлив, кивнул на лондонское письмо. – Мне только что сообщили, что пока никто так и не попался в ловушки, расставленные министерством иностранных дел. И так как никто из местных жителей тоже не попал под подозрение, ситуация становится совсем запутанной и начинает по-настоящему раздражать меня. Конечно, это вовсе не повод так пугать вас, я знаю, но… Так вы прощаете меня?

– Хорошо… – Сара вспыхнула, настолько неожиданна была идея, пришедшая ей в голову. – Но при одном условии, милорд.

Черная бровь поползла вверх. Муж с веселым изумлением поглядел на Сару.

– И какое же это условие, малышка? Набравшись храбрости и проглотив комок в горле, Сара прошептала:

– Я прощу вас, если вы научите меня танцевать вальс. – Улыбка, с которой он посмотрел на нее, заставила ее пожалеть о своей опрометчивости.

– Идет, – прошептал он, предлагая ей руку и отвешивая церемонный поклон, прежде чем она успела отказаться от своего предложения.

– Сейчас? – еле выдавила она.

– А почему бы и нет? Вы окажете мне честь, миледи?

– Ну, если ваша светлость приглашает… Сара постаралась беззаботно улыбнуться и, припомнив свои наблюдения на балу, положила левую руку на его правое плечо.

– С удовольствием, милорд.

Но светский тон и легкая улыбка моментально улетучились, как только Ник, положа руку на талию, привлек ее к себе. Чувство полной беззащитности охватило Сару. А вдруг он передвинет руку чуть выше и коснется груди? Как его остановить? И хочет ли она его останавливать?

– Напеть вам мотив? Или сразу начнем первое па?

– Думаю… сразу начнем. – Внезапно пересохшие губы едва повиновались Саре. Разгоравшееся пламя охватывало ее. Но где был очаг? В остром ощущении беспомощности? В веренице промелькнувших бессвязных мыслей? Или в непривычной близости его тела?…

– Будет легче, если миледи успокоится и позволит мне вести. Не волнуйтесь, я не предложу вам ничего, к чему вы не готовы. – И добавил, не дав ей возможности понять, есть ли скрытый смысл в его словах: – Начнем?

Возможности ответить уже не было. Может, и к лучшему, мелькнуло в голове, и стены вдруг плавно поплыли вокруг, все быстрее и быстрее! Целиком отдавшись упоительному танцу, Сара кружилась в вальсе, отчаянно стремясь не сбиться. Увлеченная быстрым движением, она едва успевала выполнять по-армейски четкие распоряжения: «два шага налево!», «направо!», «поворот!», выполнять послушно, почти покорно, без раздумий и колебаний.

Но через несколько минут, чуть задохнувшись и испытывая легкое головокружение, Сара с удивлением вынуждена была признать, что основные фигуры вальса уже усвоила.

– Вам понравилось? – остановившись, спросил Ник таким ровным голосом, будто все это время спокойно сидел в кресле.

– Очень… очень волнующе, – выдохнула Сара, не отодвигаясь от него, так как стены все еще предательски кружились.

– Однако это лишь один из вариантов вальса, – продолжал Ник. Он обнял ее за талию, медленно и непреклонно притянул ее к себе так близко, что между ними не осталось и сантиметра. – Есть и другие. На родине вальса, в Вене, многие танцуют так.

– Но это… это же неприлично, – прошептала она. Внезапно пространство комнаты словно сжалось, и ее разгоряченная кровь почувствовала опасную близость его тела.

– Только не для нас, – напомнил он, – ведь мы женаты. – Что-то изменилось в его взгляде и голосе, когда через секунду он спросил: – Как ты себя чувствуешь?

– Как маленькая, – немного подумав, чуть слышно пробормотала она.

– Ты действительно маленькая, – голос у него стал низким и глубоким. – Совсем маленькая. Такая то-оненькая и хрупкая. – Он наклонился к ней, почти касаясь ее губ. – И обращаться с тобой надо осторожно и нежно.

Неужели он собирается поцеловать ее?! Господи, наконец-то! У нее вырвался тихий гортанный клекот, губы раскрылись.

Обвивавшие ее тело руки стали стальными. Завладев ее губами, он медленно провел по ним языком. Проникнув глубже, его язык властно разжал зубы и начал плавными, полными неги движениями ласкать нёбо. Ошеломленная проникающими в нее страстью и жаром, отдавшись неведомым ей доселе чувствам, она целовала его столь же неистово, сама прижимаясь к нему, и, казалось, их сплетенные и напряженные тела слились в единое целое.

Казалось…

Внезапно Сара, потрясенная необузданностью увлекавших ее все дальше ласк, вскрикнула и задрожала. Ник, опомнившись, легко поднял ее на руки и, подойдя к широкому креслу, усадил к себе на колени.

– Успокойся, малышка. – Хрипловатый и нежный голос странно не соответствовал стальным напряженным мускулам. – Положи голову на плечо. Так лучше?

Сара кивнула. Не уняв дрожь, она не рискнула отодвинуться. Он безумно страшил и неотвратимо притягивал ее. Такое… сильное проявление мужского возбуждения возродило ее былые страхи, и все же…

Господи, она не знает, чего хочет. Даже сейчас, предчувствуя, что должно последовать, она мучительно жаждала продолжения ласк. Застывшая в сладком ужасе душа не могла запретить ее рукам неумело, но страстно гладить его лицо, шею, плечи.

– Тише, любимая, тише. Ты чувствуешь, что твои поцелуи делают со мной? – Он смущенно хмыкнул и зарылся лицом в ее кудри. – Вряд ли можно было этого не почувствовать. Но не бойся меня. Я буду лишь целовать… ласкать тебя… Ты позволишь мне это, Сара?

– И только? – чуть слышно прошептала она, нетерпение и предчувствие почти лишили ее голоса. Господи, надо сказать «нет» и бежать из библиотеки. Он отпустит ее. Может быть, уверенность в этом и удерживает ее?

– И только, – повторил он, прижимая ее к себе. – Так будет лучше, поверь. Не будем пугать тебя…

– Ох, не знаю, напугана ли я. Во всяком случае… – Смущенно улыбнувшись, она спрятала лицо у него на плече. – Не могу больше разобраться в том, что чувствую. Я ничего не понимаю.

– Но хочешь понять?

Сара попыталась ответить и не смогла. Страх еще жил в ней, но разбуженное желание и что-то более сильное, непонятное притянули пальцы к его губам, и, скользя по ним, словно в поисках ответа, они ощутили силу и мягкость, жесткость и нежность. Раньше она знала – это не может уживаться в одном человеке…

– Да, – прошептала она.

Со стоном, вырвавшимся, казалось, из самых глубин его существа, он притянул ее ближе и коснулся губами нежной кожи шеи. Ее рот так мучительно ожидал страстного, властного поцелуя, что томная нежность его ласки была совершенно неожиданна. Закрыв глаза, она расслабилась, отдавшись медленным чувственным поцелуям, ласкавшим ее подбородок, ухо, шею. Она откинула голову и почувствовала: он повернулся так, что она почти легла на высокую изогнутую ручку кресла. Мелькнула мысль, что такая поза делает ее более доступной, открытой ему, но волны жара и удовольствия уже захлестнули ее, лишив всякой возможности что-либо соображать, двигаться, сопротивляться. Он дотронулся языком до судорожно бьющейся жилки у нее на шее, потом его губы начали спускаться ниже, и Сара застонала, то ли протестуя, то ли прося продолжить.

– Вот так, – прошептал он, подняв голову и глядя в ее полузакрытые глаза. – Просто расслабься, моя маленькая Сара. Позволь мне любить тебя.

Его рот коснулся ее губ. Длинный, медленный поцелуй, который длился и длился, пока не осталось ничего, кроме жара его губ, нежности пальцев, ласкающих шею, и желания, которое с каждой секундой захватывало все сильнее. Легкая дрожь пробежала по ее телу, груди налились, начало покалывать соски. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль, что она должна стыдиться такой реакции. Что есть какая-то причина, почему она не должна вести себя так, но она не могла сосредоточиться. Не могла вспомнить. Неведомое ранее желание уже завладело ею целиком. Она страстно хотела, чтобы Ник дотронулся до того места, где покалывание стало мучительно сладким, инстинктивно чувствуя, что он сможет утолить эту муку. О, если бы он только дотронулся… только дотронулся до нее…