Вызов гордости - Майклз Кейси. Страница 26

Ненависть в глазах Фредди, вспыхнувшая при виде Джареда, имела сразу несколько причин. Даже если бы он точно знал, что у Джареда не будет наследника, он бы все равно ненавидел его со всей злобой, ни какую был способен, – а ее у кузена хватало.

И все-таки на том званом обеде Фредди всего лишь поздравил Джареда и воздержался от каких-либо гнусных намеков на отсутствие жены. Не похоже на Фредди, подумал тогда Джаред, но тут же решил, что последняя стычка научила того держать язык за зубами.

Наконец-то в его заостренной головенке появились хоть какие-то мозги, думал Джаред, когда карета остановилась перед домом Бланш. Пока он поднимался по ступенькам, на верхней губе лорда Сторма выступили капельки пота. А вдруг получится так же, как со шлюхами в Уайт Хаусе? Когда у него ничего в получилось в первый раз, Джаред списал это на выпитое, но теперь он по-настоящему встревожился. Блондинки, брюнетки, даже та маленькая китаянка – и никакого намека на желание! Скоро над ним будет смеяться весь Лондон. Джаред никому не рассказывая о своих проблемах, даже Кевину и Бо, а девицам как следует заплатил, чтобы они молчали, но он понимал, что слухи поползут очень скоро. Еще не родилась на свет та женщина, которая умела бы держать язык за зубами. Аманда его заколдовала, просто сгубила его для других женщин.

Черт бы ее побрал, черт бы ее побрал, черт бы ее побрал!

Сонный дворецкий отворил дверь, узнал Джареда и впустил его, как будто его визит был в порядке вещей – в течение нескольких месяцев так оно и было.

– Я знаю, куда идти, Смит, спасибо.

Джаред расстегнул пальто, протянул его дворецкому и направился вверх по лестнице. Когда он вошел в комнату, Бланш сидела перед туалетным столиком, расчесывая длинные белокурые волосы. Она увидела, кто вошел, и щетка выпала из ее руки на пол.

– Джаред?! Ты думаешь, что можешь вернуться сюда, словно ничего не изменилось? Отправляйся домой, к своей малютке-невесте. Или ее уже тошнит от тебя, как и меня?

Бланш встала со стула, продемонстрировав ему свое тело, просвечивающее сквозь прозрачную ткань пеньюара. Ее зеленые глаза пылали гневом. Она швырнула в Джареда ручное зеркальце.

– Убирайся!

Он уклонился от зеркальца, оно ударилось о дверь и разбилось на тысячу осколков.

– О, это очень плохо, милая! Теперь тебе перестанет везти.

Бланш осыпала его проклятиями.

– Осторожнее, Бланш, твое происхождение так и лезет наружу.

Джаред шагнул к ней, улыбаясь, – такой улыбки она у него никогда раньше не видела, – и тут Бланш вспомнила, как однажды подумала: этот человек куда сложнее, чем кажется. Она невольно ощутила страх и попятилась, но потом губы ее медленно изогнулись в улыбке. Он хочет ее тела, и с помощью этого тела она снова сможет командовать им. Джаред всегда был очень щедр к своим любовницам. Бланш изменила тактику:

– Джаред, милый, мне так тебя не хватало! Никто не может удовлетворить меня так, как ты. Ну и пусть ты женился на какой-то школьнице-простушке. Пришел-то ведь ты ко мне, правда же? Ты скучал по мне, Джаред? – Она развязала тесьму на шее, и пеньюар соскользнул на пол.

Джаред замер, оглядывая ее с головы до ног. Раньше она казалась ему роскошной, а теперь выглядела просто распухшей. Перед его глазами возникло хрупкое идеальное тело Аманды, и Джаред почувствовал, что его тошнит. Бланш все еще улыбалась: ему казалось, что он смотрит на ее отражение в кривом зеркале.

Она подошла ближе, и Джаред ощутил всепобеждающий запах мускуса, столь резкий по сравнению со сладким ароматом лаванды, источаемым его женой. Он сравнил злые, сверкающие зеленые глаза, улыбающиеся ему сейчас, с расплавленным золотом глаз Аманды.

Бланш что-то еще говорила, но Джаред не слышал ее – в его ушах стоял шум. Он видел только чуть заостренное личико Аманды, смотревшей на него снизу вверх и говорившей о своей любви. Джаред оттолкнул руки Бланш, словно они были в грязи, и леди Уэйд с грохотом упала на пол.

– Ты омерзительна! Настоящая корова! – словно выплюнул Джаред, роясь в брюках в поисках банкнот. Он вывернул карманы, швырнул в лицо Бланш деньги, повернулся и выскочил из комнаты, словно человек, пытающийся убежать от судьбы.

– Джаред! Джаред! – кричала ему вслед Бланш. – Я убью тебя за это, грязный ты ублюдок! Ты меня слышишь? Ты уже покойник!

Он вырвал пальто из рук испуганного Смита, выскочил из дома и прыгнул в карету.

– Домой, Симпсон!

Доехав до Хаф-Мун-стрит, Джаред заперся в кабинете и остаток ночи просидел, поглощая бренди.

– Тетя Агата, как вы думаете, эти розы хорошо смотрятся на фоне новых стен? Может быть, они будут лучше выглядеть в музыкальной комнате?

Леди Чезвик внимательно присмотрелась к рукоделью Аманды, и обе женщины пришли к выводу, что розы нужно оставить здесь. Старушка окинула взглядом бывшую когда-то безотрадной комнату, теперь залитую солнечным светом и наполненную воздухом – шелковые обои кремового цвета и голубая обивка мебели неузнаваемо преобразили ее.

– Ты сотворила с этой комнатой настоящее чудо, дорогая моя, но самое главное и трогательное для меня – это портрет моей ненаглядной сестры, вернувшийся на свое место.

– Спасибо, тетя Агата, я тоже думаю, что голубая обивка смотрится неплохо. И я даже не представляла, как очаровательно все будет выглядеть без этих жутких тяжелых штор на окнах.

Леди Чезвик вернулась на свое место у камина и поманила к себе Аманду.

– Твоя безграничная энергия непостижима, дорогая. С тех пор как ты пригласила рабочих из Лондона, в доме с утра до ночи слышен только стук и грохот. Даже комнаты слуг и те переделаны. Как, по-твоему, остались ли еще неотремонтированные комнаты в доме? Или ты не успокоишься, пока не застелешь обюссонским ковром стойло Урагана?

Аманда расхохоталась над шуткой тетушки и поспешила заверить ее, что худшее уже позади.

– Думаю, все уже готово, но я вся дрожу при мысли о том, что скажет Джаред, когда увидит счета. – Она вспомнила последние слова мужа перед тем, как он сел верхом на коня и умчался из ее жизни, и ее улыбка увяла: «Почему бы тебе не спрятаться в домике, Аманда? Ты кажешься мне настоящей домоседкой».

Аманда поймала его на слове и направила все свои силы на обновление Сторм Хейвена, оставив нетронутым только старинное супружеское ложе – там она долгими одинокими ночами вспоминала свою первую брачную ночь и плакала в подушку.

Иногда она садилась верхом на Урагана, ехала на старое кладбище и садилась рядом с двумя простыми надгробными камнями, которые поставила на могилах родителей Джареда. Аманда получила какое-то особенное удовольствие, глядя, как увозят оттуда старый памятник Лавинии, и приказала разбить его на мелкие кусочки. Пора покончить с призраками прошлого!

Леди Чезвик много раз спрашивала ее, зачем она так утруждает себя работой, но Аманда только улыбалась в ответ и продолжала выбирать ткани для обивки или наблюдать, как рабочие по ее указаниям смешивают краски.

Аманда наняла в деревне еще несколько человек в прислуги, хотя в доме в общем-то хватало челяди, и переоборудовала конюшню согласно указаниям Хэрроу. Она каждый день встречалась с управляющим имением и сама стала вести счета. Каждый день она проводила час с Томом – под слоем грязи он оказался очень симпатичным парнишкой, – обучая его читать и считать. Она пробовала на кухне соусы, пересчитывала белье вместе с прачкой и чистила серебро вместе с дворецким.

За те три месяца, что прошли после ее замужества и бегства Джареда, она полностью вошла в курс дел Сторм Хейвена и управляла им твердой рукой. Прислуга ее обожала. Разве не Аманда постоянно посылала в деревню корзинки с едой, одеждой и утварью? Разве не она приказала заново покрыть тростником крыши всех домов в имении? Разве не леди Сторм знала по именам всех жителей деревни и их детей и никогда не брезговала провести час-другой со стариками?

И только ночами в постели она позволяла себе расслабиться и поддаться страхам и воспоминаниям. Леди Чезвик заверяла ее, что Джаред скоро возьмется за ум и вернется домой, но леди Чезвик не знала того, что знала Аманда. Если старая леди узнает, как именно умерла ее сестра, это ее убьет – и Аманда мудро держала язык за зубами.