Децема. Предыстория (СИ) - \"Мари Явь\". Страница 49

Мужская широкая грудь закрывала обзор.

Возможно, Индра всё же здесь? Затерялся среди гостей, не желает быть мной замеченным? Да, брат не мог бросить меня здесь. Никогда не поверю в то, что он повернулся ко мне спиной в момент жизненной необходимости.

— Ото… отойди… от меня, — неслышно просипела я, низко опустив голову.

Воздух стал густым, горячим, слишком материальным.

— Отойди…

Если Дис и расслышал этот хрип о помощи, то решил, что подчиняться своему новому боссу он пока не намерен. В поле моего зрения появились его руки, сжимающие тонкую тесьму, на которой висел вырезанный из темного дерева знак — символ власти Децемы, который станет отличным дуэтом к благословению Эйи.

Просто дыши.

Намеренно неторопливо Дис надел мне на шею ритуальное украшение, при этом его пальцы слегка коснулись кожи и кончиков волос.

Боль от прикосновения была почти реальна.

Отпрянув в сторону, я поднесла руку к горлу, словно пытаясь ослабить давление воображаемых ледяных пальцев. Речь Иберии оборвалась. По залу расползлась взволнованная суета. На меня с вниманием и любопытством смотрели сотни глаз.

Просто… дыши…

Мир утратил четкость, и я пошатнулась. Мысль о том, что я собираюсь в очередной раз продемонстрировать недееспособность вестибулярного аппарата почтенной публике, отнюдь не способствовала восстановлению дыхания.

— Да отойди ты, чтоб тебя, — прошипела я через силу, взглянув на Диса исподлобья. — По-жа-луй-ста.

Его глаза слегка прищурились. В следующую секунду он сделал шаг по направлению ко мне. Как раз в тот момент, когда из моего тела вытекли последние силы, и, судя по ощущениям, кровь превратилась в жидкий лёд. Колени ослабли, но неизбежное падение предотвратили чужие руки.

Присутствующие хором ахнули, давая повод задуматься над тем, как происходящее выглядело со стороны. Босс Децемы — обычная размазня, до смерти боящаяся своего нового подчиненного. И «до смерти» — вовсе не преувеличение. Едва ли я была похожа на живую, когда Дис взял меня на руки под всеобщий возглас удивления.

Вероятно, его прикосновения оставят ожоги даже через слой плотной ткани.

Это было последней связной мыслью, прежде чем я потеряла сознание.

Всё это уже было мне знакомо. Онемение, слабость, тошнота. Приклеившееся к коже мерзкое «ощущение». Набор был неполным лишь в одном: рядом со мной не было Индры.

Сознание возвращалось медленно, наполняя меня с неторопливостью пьяного калеки. Поначалу тихий, как шепот, шум нарастал. Стоило мне пошевелиться, как шею взрезала боль, и я поморщилась, открывая глаза.

Находясь в самолете, занимая одно из удобных кресел, я сидела напротив Диса.

Быть не может, этот сумасшедший решился на похищение… похищение?! Проклятье, теперь это не так называется. С некоторых пор я не принадлежу клану Нойран, и нынешнее положение вещей следует называть плановой поездкой, но никак не похищением.

Он даже не дал мне попрощаться со своей семьей по-человечески. С Индрой…

Мысли о брате обвила сердце тягучей тоской. Этот несчастный ублюдок даже не подумал объявиться на церемонии, которая ознаменовала для меня конец… всего. Уверенности. Бесстрашия. Относительной свободы и безопасности. Жизни по старым правилам. Или жизни вообще.

Бросил меня там.

Накрыв глаза ладонью, я низко опустила голову. Не сразу сообразив…

— Где… где мои перчатки? — мой тихий голос выдавал панику.

Вскинув взгляд на Диса, я уловила его едва заметную ухмылку.

— Твое клеймо исчезло, — проговорил он через секунду, протягивая мне перчатки из тончайшей кожи. — Выходит, кому-то довольно просто отказаться от своего проклятого наследия.

Отвернувшись от его протянутой ладони, я неуклюже поднялась, обводя салон быстрым взглядом. И я была почти счастлива, обнаружив, что заперта в ловушке не одна: неподалеку, сверля Диса убийственными взглядами, разместились Лайз и Бартл.

Не понимаю, почему при всем при этом мы ощущали себя в меньшинстве.

— Босс, вы как? — поинтересовался хмуро Лайз, продолжая смотреть мимо меня.

— В норме, — пробормотала я, направившись в их сторону, цепляясь за спинки кресел.

— Этот урод руки распускал, так почему бы…

Боги, каким образом Дис заставил этих двух взбешенных бульдогов оставаться в стороне и вести себя смирно? Или у этого парня под одеждой спрятана взрывчатка? Ведь, видит небо, остановить Бартла могла только пара мегатонн.

— Дай мне перчатки, — торопливо попросила я Психа, следя за тем, как он достает из кармана запасную пару. — И передатчик.

Конечно, оставлять этих троих наедине было не самой лучшей идеей, но не сходящее с ладоней «ощущение» гнало меня в уборную. Закрывшись в небольшой кабинке, я склонилась над раковиной, едва сдерживая рвотные позывы.

Я не имею никакого права демонстрировать Дису свои слабости, однако, будь всё проклято, это было задачей не из лёгких. Раз за разом намыливая ладони и подставляя их под тугую, теплую струю воды, я верила, что сын Паймона примет мое поведение за брезгливость.

Прижимая прохладные руки ко лбу, под которым клокотала боль, я закрыла глаза на минуту, давя в себе панику.

Сто минус три, минус три, минус три…

Кое-как выровняв дыхание, я надела наушник неловкими пальцами. Хотя вряд ли разговор с этим абонентом поспособствует достижению желанного умиротворения.

Он ответил не сразу. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я услышала в динамике заспанный голос Индры. Сказать по правде, это оскорбляло: в тот момент, когда я умирала от страха, нуждаясь в его поддержке, брат просто спал.

— Ты бросил меня, — вместо приветствия выдала я шепотом.

— Пошли вон отсюда, — кинул кому-то хрипло Индра. Шорох. Едва слышные женские голоса. — Эла, ты еще обо мне не забыла? Вот так сюрприз…

— Ты. Бросил. Меня. Там.

— Бросил? А разве ты уже не надеешься на то, что мы больше никогда не встретимся? Твои слова, не так ли?

Прикусив губу, я молчала с минуту, слушая шелест его дыхания.

— Ты… Индра, ты же… моя семья… единственный человек, которому я всецело доверяю. В тот раз я сказала это со зла, потому что те твои слова… Боги, да ты ведь кого угодно можешь из себя вывести! Ты знал, что я буду искать тебя. Мне необходимо было с тобой попрощаться, а ты… почему ты стал таким жестоким?

Моя сбивчивая речь звучала вопиюще жалко.

— Не тебе говорить мне о жестокости, — медленно и обманчиво сладко протянул молодой господин. — Жестокостью было бы заставить меня смотреть на то, как эта паскуда забирает тебя у меня, а я ничего не могу сделать. Пойми, я не привык к чувству беспомощности. Увидь я собственными глазами то, как он уносит тебя… держит в своих руках, и вся эта милая церемония закончилась бы трагедией. Думаешь, после такого отец простил бы меня? Или ты… ты смогла бы меня после этого простить?

Глубоко в душе я надеялась на то, что брат не отдаст меня. Вот так эгоистично я верила, что именно так он и поступит в последний момент.

— И потому ты решил, что пустить всё на самотёк лучше?

— Не строй из себя жертву. Разве тебе это не понравилось? Быть в центре внимания. Чувствовать себя принцесской, когда он уносил тебя из дома, который, чтоб тебя, дал тебе всё! — его голос набирал силу, терзая слух. — Ты должна быть счастлива оказаться в непосредственной близости с «таким же, как и ты».

— Да что ты такое несёшь?! В чём ты меня пытаешься обвинить? В том, что твой отец лишил меня всего с той же легкостью, с какой некогда одаривал? Стать главой Децемы — не моё грёбаное желание! Или ты уже забыл, как я умоляла тебя избавить меня от этой участи? А может, я виновата в том, что грохнулась в обморок от страха, потому что ощущала себя безнадёжно одинокой и непозволительно слабой! Ведь тебя не было рядом! Ты предпочёл просто не думать об этом. И, похоже, тебе это отлично удалось.

— Всего этого не случилось, если бы ты не вздумала проявить геройство, вмешавшись в мой поединок два года назад. Мне нужно было убить его ещё тогда, но ты этого не захотела. Так что да, виновата во всём исключительно ты. Пожинай плоды своей жалости.