Остров судьбы - Бекитт Лора. Страница 48

— Вот и я говорю, — кивнул старик и грустно пошутил: — Будь я помоложе, продался бы в рабство! Я никогда не держал в руках ни одной вещи, которая бы стоила такую кучу денег, и не знал ремесла, что позволило бы ее заработать!

Орнелла бросилась домой. Она понимала, почему муж переступил через себя, через свои принципы. И она также знала, что Дино скорее сгниет в тюрьме, чем напишет ей письмо с просьбой достать такую сумму!

Выслушав ее сбивчивый рассказ, синьор Фабио и синьора Кристина пригорюнились. Они не знали, как ей помочь. Однако спустя несколько дней синьор Фабио сказал:

— Я потолковал с людьми. Мне назвали одного человека, который, возможно, имел дело с этой самой контрабандой. Ходят слухи, он скупал и перепродавал товары с заезжих судов, таких, как «Доминика». Он очень богат, хотя и не любит это показывать. Может, он что-то посоветует? Его зовут Винсенте Маркато.

Орнелла мгновенно сорвалась с места.

— Где он живет?

Она шла по улице так быстро, как только могла. Воздух был пронзительно-синим; от его чистоты и яркости кружилась голова. Запахи лета обволакивали городок, просторы неба и моря дарили взору желанную свободу. Иногда Орнелла ловила чьи-то улыбки, обрывки разговоров, смех и старалась ускорить шаг. Чужая радость усиливала в ней ощущение собственного несчастья: Орнелле чудилось, будто кто-то невидимый и жестокий незаметно подменил ее истинную жизнь другой, в которой не было ни огня, ни надежды. Она вновь была вынуждена наглухо запереть свою душу и в одиночку бороться с судьбой.

Дом Винсенте Маркато окружала каменная стена, которую оплетали заросли бугенвиллеи. Красные цветы казались огоньками, спрятавшимися в изумрудной чаще стеблей и листьев. Орнелла постучала в окованные железом ворота.

Из окна второго этажа Кармина случайно увидела, как Орнелла Санто подходит к дому, и похолодела. Она стояла, прижавшись к оконному переплету, будто узница — к решетке тюремной камеры.

Кармине вполне хватало того, что она была вынуждена жить в одном доме с сестрой Джулио и Дино. Она изо всех сил старалась угождать Бьянке и держаться подальше от Винсенте. К счастью, у Кармины сложились доверительные отношения с Фелисой, из рук которой Орландо принял первое омовение.

Мальчик хорошо ел и рос на глазах. У него были темные глаза и волосы, и Кармина радовалась, что он не похож на Джулио. С появлением Орландо время словно перестало существовать: дни плавно перетекали один в другой. Меньше всего Кармина хотела нарушать это неспешное мирное течение жизни, полной запахов грудного молока, младенца, свежевыстиранного белья. После родов Кармине отвели маленькую светлую комнатку во втором этаже, где ее никто не беспокоил.

Она так сильно задумалась, что не заметила, как открылась дверь, и на пороге появился Винсенте. Он выразительно кашлянул, и Кармина быстро обернулась.

Три дня назад Бьянка уехала в Лонтано навестить родителей, и с тех пор всякий раз, когда город начинали окутывать вечерние тени, служанка изнывала от тревоги, однако Винсенте не приходил. Возможно, после женитьбы он решил оставить ее в покое.

— Как твой ребенок? — спросил хозяин, любуясь выемкой между ее грудей, выпиравших из выреза простенькой полотняной блузки.

Заметив его взгляд, Кармина поспешно скрестила руки на груди, но это не помогло: не дожидаясь ответа, Винсенте схватил служанку, резко повалил вниз лицом на сундук, где хранилась одежда, рывком задрал ее юбку и бесцеремонно овладел ею.

Когда Кармина поднялась, ее щеки были мокрыми от слез, но мужчина сделал вид, что ничего не заметил.

— С сегодняшней ночи ты снова будешь спать в моей постели, — заявил он.

— Это место вашей жены, — осмелилась возразить она.

— Бьянка займет его, когда вернется.

— Зачем вам я, если у вас есть она! — в отчаянии прошептала Кармина.

— Бьянка еще слишком неопытна и наивна, а ты уже знаешь, что к чему, — сказал Винсенте, подошел к колыбели и заглянул в нее. — Крепкий парень! Кстати, тебе известно о том, что еще два года назад император подписал кодекс, согласно которому мужчина не обязан заботиться о внебрачных детях?

— Почему он это сделал?

— Чтобы женщины знали свое место.

Когда Винсенте ушел, Кармина опустилась на сундук и разрыдалась. Чудовищная каша, которую она заварила, на ее глазах превратилась в грязь, засосавшую ее по самое горло, в глину, которая пристала так крепко, что ее было невозможно отодрать.

Фелиса доложила хозяину, что к нему пришли, и Винсенте с недовольным видом вошел в гостиную. Там стояла девушка в траурном платье, с черными волосами и глазами. Она была так тонка в талии, что, казалось, ее можно было переломить одной рукой, но в ее взгляде таилась невиданная сила.

Прежде чем задать незнакомке вопрос, мужчина прошелся глазами по ее телу. Он представил, как из-под подола мелькают стройные загорелые ноги, как округлая грудь вздымается в такт взволнованному дыханию. В его дом залетела редкая птица, и Винсенте не хотелось ее спугнуть.

— Что угодно синьорине? — вежливо спросил он.

— Я пришла поговорить с вами.

— О чем?

— Я подумала, вдруг вы сможете мне помочь.

Винсенте смотрел на нее с подчеркнутым вниманием.

— К вашим услугам. Присаживайтесь и рассказывайте.

Он благосклонно улыбнулся ей, но она не ответила, и Винсенте понял, что ее улыбка — дорогой подарок, которого заслуживают немногие. Что она привыкла жечь обидчиков невидимым огнем и колоть такими же незримыми шипами. И с сожалением подумал, что, пожалуй, такая добыча ему не по зубам.

Девушка принялась говорить. У нее был красивый, сильный, мелодичный голос. Она без малейшего смущения смотрела в глаза собеседника.

— Контрабанда?! — Винсенте с притворным изумлением развел руками. — Вы знаете, что это такое? Понимаете, о чем говорите?

— Не совсем.

— Я тоже кое-что слышал об этом, но не более. Я небогатый торговец и не имею дела с тем, что запрещено законом.

Орнелла окинула обстановку гостиной выразительным взором, потом вновь посмотрела на Винсенте.

— Эти вещи ничего не стоят. Просто мишура. Подделка под столичную роскошь. Я сделал это ради своей молодой жены. Она ничего в этом не понимает, — сказал мужчина и заметил: — Жаль, что мне нечем помочь вашему мужу.

— Я не знаю, где мне взять сто франков, — в отчаянии призналась Орнелла.

— Я тоже. Хотя вы можете их получить, если захотите и постараетесь, ибо у вас есть то, что дано не каждому.

— Что именно?

— Красота. И еще что-то такое, что не опишешь словами. Я человек весьма приземленный, но это трогает даже меня. Вам нечего делать в Аяччо. Отправляйтесь на материк. Думаю, там вам улыбнется удача.

— Я смогу найти работу?

— Наверняка сможете. Не удивлюсь, если к вам обратятся с интересными предложениями прямо на пристани.

— Я мало что умею делать, — призналась она.

— Есть вещи, которым не надо долго учиться, — ответил Винсенте и поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Почему вы решили, что я занимаюсь незаконной торговлей? Вам кто-то сказал? — как бы между прочим спросил он, провожая Орнеллу к дверям.

— Я слышала, как об этом говорили люди, — просто ответила она.

Мужчина нахмурился. Разумеется, Винсенте Маркато скупал награбленное и отвозил в Тулон, где продавал по выгодной цене. В тамошнем порту у него имелись свои люди, которые оформляли, а нередко и подделывали необходимые документы, за что Винсенте делился с ними прибылью. Скверно, если о нем открыто стали болтать в Аяччо! Пожалуй, придется покинуть город гораздо раньше, чем он собирался это сделать.

Вечером, в постели, Кармина осторожно задала хозяину вопрос, который целый день вертелся у нее на языке:

— Я видела, как сегодня в дом входила девушка. Чего она хотела?

По лицу Винсенте можно было догадаться, что Кармине не стоит лезть не в свои дела и проявлять лишнее любопытство. Однако он все же ответил:

— Она просила о помощи. Ее муж попал в беду, ей нужны были деньги.