Такая разная любовь - Пембертон Маргарет. Страница 69

Примми глубоко вздохнула, растерянно заморгала и перечитала письмо. Она ничего не перепутала. Директор детского дома Клейборн действительно собирался прислать к ней пятерых детей на двухнедельные каникулы. Надо позвонить по телефону, указанному на бланке, и предупредить, что это совершенно невозможно; объяснить, что Амелия умерла пять месяцев назад.

Примми резко оттолкнулась от стола, встала и вышла в холл, где на маленьком лакированном столике стоял телефон. Она поднесла руку к трубке и замерла в нерешительности. До тринадцатого сентября оставалось всего десять дней. Примми вспомнила, с каким волнением ожидала в детстве ежегодной поездки в Уистебл или Бродстэрз. Если отменить каникулы у моря, дети страшно расстроятся.

Примми сняла трубку, но вместо того чтобы набрать номер директора, позвонила Мэтту.

— Ты знал об этом? — спросила она, зачитав ему письмо.

— Я знал о договоренности с детским домом Клейборн, но думал, что адвокаты Амелии аннулировали ее вместе со всеми остальными соглашениями насчет летних каникул.

— С какими еще соглашениями? — раздраженно воскликнула Примми. — Сколько же детей обычно приглашала Амелия на каникулы? И почему ты никогда не говорил мне об этом? Я с самого первого дня терялась в догадках, не могла понять, почему в спальнях стоят двухъярусные и односпальные кровати. Почему ты мне не объяснил?

— Потому что ты никогда не спрашивала, — рассудительно заметил Мэтт.

Примми покорно вздохнула, признавая поражение.

— Ну ладно. Мир. Но что же теперь делать, Мэтт? Через десять дней здесь появятся дети. Мне не хочется лишать их каникул, но я даже не представляю себе, чего от меня ждут. Поблизости нет никаких развлечений, и…

— Да ты в панике, Примми. — Мэтт восхищенно прищелкнул языком. — Вот уж не думал, что такое возможно. Никогда не видел, чтобы ты теряла голову. Даже когда куры пропали. Если дети, которых ты ждешь, похожи на тех, что бывали здесь раньше, их хлебом не корми дай поиграть на ферме, и никаких других развлечений им не нужно. Детишки с радостью станут кормить птицу, собирать яйца, а главное — бегать по саду, спускаться в бухту, искать ракушки, плескаться в воде и все такое прочее.

— Да… — задумчиво протянула Примми, принимая решение. Городским детям Рутвен должен показаться настоящим раем. — Я больше не стану впадать в панику, Мэтт. Пусть договоренность остается в силе.

— Вот и хорошо.

Примми не видела лица Мэтта, но могла бы поклясться, что он улыбается.

Ha следующее утро Мэтт отвез ее на местный рынок. Прим-ми собралась наконец сделать то, что давным-давно наметила. Купить корову.

В жилете вощеной кожи поверх блузы с открытым воротом и в брюках, заправленных в зеленые веллингтоны, Примми ничем не отличалась от местных фермерш. Она и ощущала себя настоящей сельской жительницей. Походив по рынку, они с Мэттом купили маленькую, послушную на вид корову джерсейской породы.

Когда Примми нарекла ее Мейбеллин, Мэтт едва не лопнул от смеха, но счастливую обладательницу коровы это ничуть не смутило. С восхищением глядя на длинные ресницы Мейбеллин, Примми заявила, что у такого красивого животного должно быть соответствующее имя.

Может, Хьюго Арнотт и не стал такой же неотъемлемой частью повседневной жизни Примми, как Мэтт, но, безусловно, мог считаться ее добрым другом.

Вскоре после того, как Мэтт познакомил их, Примми, сгорая от любопытства, поинтересовалась, как Хьюго занесло из Нью-Йорка в крошечную рыбацкую деревушку в Корнуолле.

— Я переехал сюда, потому что устал от всей этой мышиной возни, от бешеной погони за богатством и успехом, — признался Хьюго, растягивая слова на американский манер. — Мне уже стукнуло пятьдесят шесть, я сам себе хозяин, а бесконечная суета и сумасшедшая гонка смертельно надоели. Можешь назвать это ранним уходом на покой. Но мне такая жизнь в новинку, и пока новизна не приелась, я здесь останусь.

Пегги Уэйнрайт, начальница почтового отделения Каллело, тоже стала если не близкой подругой, то хорошей приятельницей Примми, как и сестра Пегги, и владелица чайной лавки рядом с Ковереком.

Хоть Примми и боялась, что в Рутвене будет чувствовать себя одинокой и всеми заброшенной, этого не произошло. И слава Богу, потому что, несмотря на постоянные призывы к Джоанн, Милли и Джошу, никто из детей не откликнулся на ее приглашение приехать и пожить с матерью хоть пару дней.

Поднимаясь на второй этаж, чтобы проверить, в порядке ли гостевые спальни, Примми отогнала от себя грустные мысли о дочерях и сыне. В первую очередь нужно позаботиться о гостях, которые уже совсем скоро будут здесь.

Конечно, Мэтт прав, на улице ребятишкам не придется скучать, но что, если пойдет дождь? Нужно купить побольше составных картинок-головоломок и настольных игр.

Мысль о том, что вокруг, хотя бы на какие-то две недели, снова будут дети, наполняла ее сердце радостью.

Она услышала шум машины, спускавшейся к Рутвену по изрезанной бороздами дорожке, задолго до того, как увидела сам автомобиль. Гадая, кто бы это мог быть, Примми застыла у окна.

Когда перед домом показалась машина, Примми изумленно округлила глаза. Вместо практичной и непритязательной колымаги, или маленькой, верткой машины, которую так удобно парковать на узких и крутых улочках городка, или, наконец, «рейнджровера», способного взять почти любое препятствие на пересеченной местности, на дорожку выехал роскошный серебристый «феррари» с открытым верхом. Несмотря на табличку, предупреждавшую, что дорога находится на территории частного владения, туристы в поисках уединенного места для пикника, случалось, проезжали мимо Рутвена, спускаясь в бухту. Определенно автомобиль принадлежал как раз такому туристу, и, судя по внешнему виду «феррари», туристу отнюдь не бедному.

Пять минут спустя Примми обнаружила, что роскошный «феррари» припаркован по другую сторону изгороди, как раз напротив ворот, полностью отрезая выезд из поместья. По счастью, женщина-водитель все еще сидела в машине. Если бы она отправилась на прогулку, Примми пришлось бы неизвестно сколько времени ждать у ворот, чтобы выехать в ближайший магазин.

Но женщина за рулем «феррари», вместо того чтобы завести мотор и отъехать, освобождая дорогу, открыла дверцу и вышла из машины.

Высокая и стройная, она выглядела необыкновенно элегантной и холеной. Блестящие черные волосы были уложены в изящную прическу. Белоснежный костюм — жакет и юбка с разрезом — отличался безукоризненностью покроя, напоминая изделия прославленных французских кутюрье. Губы Примми невольно растянулись в улыбке. Кем бы ни была эта женщина, она определенно не похожа на обычную туристку. Возможно, ее интересует церковь, а не побережье. Примми уже собиралась спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь, как вдруг женщина обогнула капот своего «феррари» и впервые повернулась лицом к воротам.

Хотя «корса» едва ползла по тропинке, Примми нажала на педаль тормоза с такой силой, словно автомобиль летел на бешеной скорости. Прошло больше тридцати лет с тех пор, как Примми в последний раз видела Джералдин, но это удивительное лицо безупречной лепки невозможно было не узнать.

Она поспешно нащупала ручку и распахнула дверцу, едва не вывалившись из машины.

— Джералдин! — Отчаянно размахивая руками, Примми побежала к воротам. — Джералдин!

Джералдин остановилась, и ее лицо осветилось радостной улыбкой, словно в первый школьный день в Бикли.

— О Господи! — Примми замерла. Казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди. — Это и впрямь ты! Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла? — торопливо выпалила она, распахивая ворота.

— Примми! — В темно-фиалковых глазах Джералдин, опушенных черными ресницами, блестели слезы. — Милая, милая Примми!

В следующее мгновение они уже сжимали друг друга в объятиях, забыв обо всем на свете.

— Господи, я не видела тебя целую вечность! — Хриплый голос Примми дрогнул. — Почему ты не давала о себе знать, Джералдин? Ты совсем не изменилась. Ни капельки. Я бы узнала тебя где угодно!