Дьявол на коне - Холт Виктория. Страница 22

- Я всегда была склонна верить в это. Но расскажи мне о Леоне. Почему он живет в замке?

- Это довольно сентиментальная история. Он попал в замок в возрасте шести лет. Я была слишком маленькой, чтобы помнить это. Произошло это вскоре после того, как родилась я и отец узнал, что у его жены больше не будет детей. Он очень разъярился… сетовал на свою судьбу, женившую его на женщине, ставшей бесплодной после рождения первого ребенка… дочери… и после этого имевшую наглость продолжать жить.

- Марго!

- Дорогая Минель, но мы же говорим откровенно, или нет? Если бы моя мать умерла при родах, отец, выждав приличествующий срок, женился бы снова, и у меня, возможно, было бы много сводных сестер - и, что самое главное, братьев. Тогда мой грешок не имел бы такого значения. Но мамочка продолжала жить… очень неразумно с ее стороны… и папа оказался в какой-то степени пленником… пойманным жестокой судьбой, загнанным в ловушку, женатым на женщине, от которой ему не будет никакого проку.

- Негоже так говорить о своих родителях.

- Ну хорошо. Тогда я расскажу тебе, как они преданы друг другу. Отец ни на шаг не отходит от матери. Все его мысли посвящены только ей. Ты этого хочешь?

- Не глупи, Марго. Естественно, я хочу услышать правду, но смягченную уважением.

- Какая ты смешная! Дело вовсе не в уважении, я говорю тебе, как обстоят дела. Ты ведь этого просила, не так ли? Итак, ты будешь слушать или нет?

- Я хочу узнать о замке как можно больше, прежде чем попаду туда.

- Тогда не жди от меня сказок. Уверяю тебя, мой отец отнюдь не очаровательный принц. Узнав, что он спутан по рукам и ногам бесплодной женой, он пришел в такую ярость, что вскочил на коня и гнал его до тех пор, пока тот не упал от изнеможения. Подобные скачки, похоже, стали единственным выходом, который он давал своему бешенству. Домашние были рады, что отец убирался с глаз долой, ибо горе было тому из них, кто вызывал его гнев. Люди прозвали его Дьяволом на коне и, увидев, старались держаться подальше.

Я поразилась тому, что сама, впервые увидев графа, дала ему то же прозвище. Оно абсолютно подходило ему.

- Иногда, - продолжала Марго, - папа катался в кабриолете, запряженном самыми своенравными лошадьми конюшни, которыми он сам управлял. Это было еще опаснее, чем когда он выезжал верхом, и однажды он бешено и неудержимо несся через деревню Лапин, расположенную километрах в десяти от замка, и наехал на ребенка, который погиб.

- Какой ужас!

- Думаю, отец сожалел об этом.

- Смею надеяться.

- Полагаю, случившееся вернуло ему разум. Но дай мне рассказать о Леоне. Он - брат-близнец погибшего мальчика. Мать обезумела от горя. Она настолько забыла все то, чем была обязана своему господину, что пришла в замок и попыталась заколоть его. Отец легко справился с ней. За попытку убийства он мог бы казнить ее, но не сделал этого.

- Как это мило с его стороны! - съязвила я. - Полагаю, он понял, что эта женщина только попыталась сделать то, что он сделал с ее ребенком.

- Именно. Однако он поговорил с ней. Сказал, что глубоко сожалеет о своем поступке и понимает ее желание отомстить. Он попробует искупить свой грех. У погибшего мальчика есть брат-близнец. А у этой женщины было… сколько детей? Забыла. Около десяти. Отец предложил ей возместить потерю ребенка кошельком с деньгами, которые тот заработал бы, если бы остался жив и прожил шестьдесят лет. Но это не все. Еще он предложил забрать брата мальчика, с тем чтобы воспитать его в замке как члена семьи. И, таким образом, это ужасное происшествие обернулось небывалым счастьем, выпавшим на долю семьи.

- Не представляю себе, как что-либо способно восполнить потерю ребенка.

- Ты не знакома с жизнью крестьян. Их дети в первую очередь значат для них деньги. Детей у них столько, что можно без сожаления расстаться с одним из них… особенно если эта утрата покрывается щедрым вознаграждением.

- Я все еще не убеждена.

- Что ж, дорогая Минель, такой и оставайся. А действительность такова, что помимо Этьена-байстрюка у нас есть Леон-крестьянин, и позволь заверить, если бы я не предупредила тебя заранее, ты ни за что не догадалась бы об их происхождении.

- Необычайное семейство.

Марго рассмеялась.

- До тех пор, пока я не попала в Англию и не увидела чинный порядок Деррингем-Мэнора, где неприятное никогда не упоминается и, следовательно, как бы не существует… до тех пор, пока я не заглянула в вашу школу, где жизнь казалась такой легкой и простой, я не представляла, из какой необычной семьи приехала.

- Ты видела только поверхность. У всех нас есть свои трудности. В нашей милой спокойной школе очень часто вставал вопрос, сможем ли мы свести концы с концами, и особенно острым он был в последние недели, которые я провела там.

- Знаю, и именно этому обстоятельству я обязана твоим присутствием здесь, по-моему, это лишний раз подтверждает, что во всем, что с нами случается, можно найти что-то хорошее. Если бы школа процветала, ты бы не оставила ее, и я бы оказалась одна. Если бы не юношеские похождения моего отца, Этьена не было бы в замке, а если бы отец в ярости не несся через Лапин, Леон гнул бы спину на земле, пытаясь заработать себе на жизнь, и нередко ложился бы спать голодным. Разве это не утешительная мысль?

- Твоя философия, Марго, урок нам всем. - Мне было радостно видеть подругу в таком хорошем настроении, но разговоры о замке утомили ее, и я настояла на том, чтобы она выпила на ночь молока и больше сегодня не разговаривала.

II

В начале августа госпожа Лежер переехала в дом. Она заняла комнату рядом со спальней Марго, и ее появление живо напомнило и Марго, и мне, что передышка близится к концу. По-моему, мы обе не хотели, чтобы она закончилась. Ощущение было странным, но эти месяцы ожидания были важны для нас обеих. Как и следовало ожидать, мы очень сблизились: по-моему, Марго, как и я, была очень рада тому, что когда все это закончится, мы не расстанемся. Я не могла представить себе, как она отнесется к расставанию с ребенком, так как по мере приближения родов Марго начинала проявлять к ребенку все больший интерес, и я опасалась, что в ней проснулась материнская любовь. Это было совершенно естественно, но и очень печально, так как Марго должна была отдать ребенка.

Все эти месяцы ожидания я оглядывалась на прошлое, и мне нестерпимо хотелось поговорить о своем будущем с мамой. Пытаясь представить, что стало бы с моей жизнью, останься я в школе, я не испытывала сожаления по поводу того, что сделала. А иначе… Тяготы мои все усиливались бы и в конце концов я бы, вероятно, в отчаянии обратилась к Мансерам и вышла замуж за Джима. В то же время меня не покидало чувство, что я шагнула в темный проход и двигаюсь к будущему, которое неразличимо. Впереди меня ждет приключение - замок, граф, необычное семейство. Радуясь периоду ожидания, я одновременно испытывала неясное волнение при мыслях о будущем.

Госпожа Лежер полностью завладела Марго. Она проводила с ней все время, и даже когда мы с Марго уединялись на минутку, вскоре появлялась суетливая толстушка, желающая знать, что поделывает Petit Maman 8.

Саму Petit Maman вначале веселило это прозвище, но через несколько дней она заявила, что взвоет, если госпожа Лежер не перестанет ее так называть. Но госпожа Лежер не унималась. Она ясно дала понять, что распоряжаться будет именно она, так как в противном случае кто сможет поручиться, что ребенок благополучно появится на свет, а с Petit Maman не произойдет несчастья.

Стало очевидно, что нам придется терпеть госпожу Лежер.

Она любила пропустить рюмочку коньяка и всегда имела под рукой бутылку. Подозреваю, она частенько прикладывалась к ней, но ей это нисколько не вредило, так что, похоже, для беспокойства не было причин.

- Будь у меня столько бутылок коньяка, сколько детей я приняла на свет, - говорила госпожа Лежер, - я была бы богатой женщиной.