Слёзы Марии-Антуанетты - Бенцони Жюльетта. Страница 45

— Но с легким уклоном в сторону Полины? Она так обольстительна именно потому, что не стремится обольщать!

— Браво! Вы, дорогая маркиза, обладаете редкой способностью безошибочно оценить человека с первого взгляда. Вы правы: полюбить ее очень легко! — сказал он со вздохом.

— Альдо думает так же?

В голове Адальбера прозвучал сигнал тревоги. Он понял, что мадам де Соммьер, не подавая вида, решила выудить из него как можно больше информации. Слава богу, они уже подошли к столам, но отвечать на вопрос маркизы надо было все равно, поскольку она не отводила от Адальбера острого и проницательного взгляда. Он прибегнул к самой лучезарной из своих улыбок:

— Она была превосходным другом и для него, и для меня. Иначе и быть не могло!

К ним подошел Оливье де Мальдан, чтобы проводить маркизу к ее месту, и это избавило Адальбера от необходимости продолжать тему разговора или лгать. Он решил, что будет всячески избегать доверительных разговоров со столь прозорливой собеседницей. Но нужно было срочно предупредить Морозини, чтобы тот не лез на рожон. Этот идиот буквально лучился счастьем! Представив, что подумала бы Лиза, если бы увидела мужа сейчас, он ощутил глухую ярость, но поторопился задавить в себе это чувство. Нападение в лоб ничего не даст. Он слишком хорошо знал Альдо!

По окончании ужина все переместились в гостиные, чтобы преподнести огромный букет цветов гениальной хозяйке дома и устроительнице вечера и выпить по последнему бокалу шампанского. Адальбер отвел в сторонку Мари-Анжелин, но даже не успел раскрыть рта.

— Вы, — сказала она, наставив на него указательный палец, — вы исходите желчью.

— Неужели это так заметно?

— Нет, но я вас хорошо знаю… и хорошо знаю Альдо. Так вот, перестаньте изводить себя! Для этого нет никаких причин.

— Вы полагаете? — пробормотал он, кивнув в сторону террасы, куда Альдо увлек Полину.

Тот поторопился использовать передышку, подаренную ему Леонорой, которая, сверкая глазами от бешенства, вновь завладела своим верным рыцарем Вобреном.

— Да наденьте же ваши очки и посмотрите на них! — почти прокричал Адальбер. — Он влюбляется в нее… если уже не влюбился!

— Возможно, ему самому так кажется, но вы ошибаетесь. Он супруг Лизы и никогда об этом не забывает.

Перед лицом столь же преступной, сколь неожиданной снисходительности План-Крепен Адальбер вспыхнул.

— А если я скажу вам…

— Ничего не говорите! Я не хочу об этом знать… Ответьте мне лучше: что произошло бы, если бы в эту самую секунду Лиза появилась здесь с тем блеском, тайна которого известна только ей?

— Она бы впала в ярость.

— Она бы просто не успела впасть в ярость! Потому что Альдо тут же устремился бы к ней со словами любви.

— Вы уверены? Вы просто не знаете, до какой степени уникальна Полина Белмонт!

— Лиза тоже уникальна. Ее вина в том, что она находится в другом месте.

— Ее… вина?

— Да, вина! Где она была, когда Альдо познакомился с этой Полиной? В Вене, у своей бабушки! Конечно, она готовилась произвести на свет маленького Морозини, но в самом начале беременности вполне могла бы сопровождать его: он просил ее об этом при мне и нашей маркизе. А где она сейчас? Опять в Австрии или в Швейцарии, не спускает глаз с совершенно здорового младенца, которого вполне могла бы доверить бабушке или своей верной Труди, и это не считая целой армии слуг. Итак, она могла… скажу даже, должна была сопровождать мужа, и мы все не оказались бы в такой ситуации! На что это похоже, спрашиваю я вас, позволять такому обольстительному мужчине порхать в одиночестве? Кроме того, если мои догадки верны, она понизила его до второго ранга, провозгласив себя прежде всего матерью, а уж потом женой. И это еще одна ошибка! Альдо нужна женщина, и если законная супруга пренебрегает своими обязанностями… В любом случае это будет лишь мимолетным приключением. Так что не морочьте мне голову!

— Черт возьми, План-Крепен! — воскликнула незаметно подошедшая к ним маркиза де Соммьер. — Если на шестичасовой мессе вам читают такой катехизис, мне надо призадуматься, стоит ли пускать вас туда.

Старая дева оскорбленно вздернула голову и фыркнула:

— Я говорю то, что думаю!

— И совсем неглупо говорите! Вы меня удивили. А вам, дорогой Адальбер, следует понять, что любая попытка пресечь этот роман только подстегнет нашего донжуана. Будем держаться настороже и присматривать за ними, но только издали. И не считайте меня сводней, если я приглашу миссис Белмонт отобедать или отужинать с нами…

По правде говоря, все трое встревожились бы куда больше, если бы услышали разговор Альдо и Полины. Впрочем, поначалу они ни о чем не говорили. Он предложил ей сигарету, и оба молча закурили, облокотившись о балюстраду и устремив восхищенный взор на парк, где один за другим гасли огни. Темнота вновь поднималась к ним, словно запоздавший прилив.

— Я знал, что вы должны приехать, — прошептал Альдо. — Но не одна. Вобрен чуть не заболел в тревожном ожидании, что с вами появится…

— Диана Лоуэлл? Бедняжка сломала ногу, упав с лошади! — рассмеялась Полина. — Звучит жестоко, но дорогой Вобрен с удовольствием выслушал эту новость.

— Для него это настоящее счастье! Как поживают ваш брат и его жена?

— Превосходно! Мы, Белмонты, оказались среди тех счастливчиков, кого не затронул биржевой крах в прошлом октябре. Только древнейшие и, следовательно, прочнейшие состояния успешно справились с бурей «Черного четверга» на Уолл-стрит, но ущерб был нанесен большой. Очень многие разорились дотла. Джон-Огастес пытается помочь самым несчастным и обездоленным…

— Я знаю об этом. Постарался выяснить все досконально.

— Вы тревожились за нас?

— Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь?

Он отбросил сигарету и повернулся к ней, чтобы полюбоваться ее точеным профилем и вдохнуть запах ее духов. Полина сделала то же самое, и они оказались лицом к лицу.

— Спасибо, — сказала она. — Это означает, что вы думали о нас.

— Я думал главным образом о вас… думал больше, чем следовало! Вас нелегко забыть, Полина!

— И, однако, мы обещали это друг другу. И коль скоро мы попрощались…

— Мы были искренни. И мы не устраивали эту встречу.

— Но ведь, зная заранее о моем приезде, вы могли бы ее избежать?

— Я подумал об этом, но сразу отказался от этой мысли, потому что понял, что хочу увидеть вас вновь…

Он не договорил — его слова звучали почти как признание в любви. Полина была так красива, что могла бы соблазнить святого, и Альдо умирал от желания обнять ее, но спас его желчный и одновременно гнусавый от насморка голос.

— Дорогая Полина, нам пора уходить. Я с удовольствием отвезу вас, — произнес Вобрен со сладкой улыбкой, которая привела Альдо в сильнейшее раздражение и вместе с тем вернула ему ощущение реальности.

— Где вы остановились? — спросил он.

— В отеле «Ритц». Мне там очень нравится. Кроме того, он очень удобно расположен — неподалеку от моей будущей выставки.

— И где она будет проходить?

— У меня! — торжествующе сказал Вобрен. — Я освобожу часть магазина, но интерьер не трону. Мои старинные ковры станут прекрасным фоном для творений Полины…

— Браво! Похоже, ты овладел искусством использовать все шансы себе на пользу…

— Настала моя очередь! Пока я страдал в Бостоне, ты восхитительно проводил время в Ньюпорте.

Полина переводила взгляд с одного на другого. Напряжение становилось ощутимым, и она поспешила вмешаться:

— Это было такое восхитительное время, что он едва не погиб! Как Адальбер и некоторые другие люди… Извините меня, я хочу попрощаться с мадам де Соммьер!

— Мы сделаем лучше, — поспешно сказал антиквар, почувствовав, что ступил на скользкую почву. — Уже поздно, становится прохладно, и я могу подвезти ее вместе с мадемуазель дю План-Крепен.

Тетушка Амели охотно согласилась, хотя от особняка леди Мендл было совсем недалеко до гостиницы, но старая дама чувствовала себя усталой и опасалась предрассветной свежести.— Я уже не в том романтическом возрасте, когда можно протанцевать всю ночь, а потом вдвоем любоваться восходом солнца, — вздохнула она. — Мне приходится больше думать о ревматизме. К тому же давно пора в постель! Но прежде, дорогая баронесса…