Хрустальные мечты - Лейкер Розалинда. Страница 5

Виолетта усмехнулась, хотя в ее синих глазах промелькнуло что-то похожее на печаль.

— Похоже, что так. Мне хочется сменить обстановку. А что до поклонников, то, может быть, тамошние кавалеры окажутся приятнее, чем здешние.

Беря с собой Виолетту, Маргарита предвидела все связанные с этим трудности. Однако у нее не возникло ни тени сомнения, что веселый нрав Виолетты, ее способность видеть смешное очень бы пригодились в тяжелые минуты вдали от родины. Затем, повернувшись к трем оставшимся девушкам, которые о чем-то перешептывались вполголоса, она спросила:

— А вы? Шарлотта, Гортензия, Берта?

— Мы еще думаем об этом, — почти хором ответили они, однако в их голосах явственно слышались нотки неуверенности.

Все засобирались домой, и Маргарита всем пожелала спокойной ночи. Мысленно подводя черту под их беседой, Маргарита сделала вывод, что вместе с ней в Россию собираются ехать четверо. Она сразу сообщила обо всем мадам Фромон, которая встретила ее известия с одобрением.

— Отлично, Маргарита. Те, кто едет с тобой, настоящие мастерицы своего дела. Теперь вдали от Парижа тебе не будет так одиноко. Я бы огорчилась, если бы ты отправилась в такую даль совсем одна.

Едва Маргарита вышла из мастерской мадам Фромон, как столкнулась у дверей с Изабеллой Пэрон, одной из молоденьких швей, явно поджидавшей ее.

— Минуточку, мадемуазель Маргарита! Одну минуточку, мне так надо поговорить с вами. Пожалуйста!

— Конечно, Изабелла. Я слушаю тебя. — Маргарита знала всю подноготную жизни молоденькой девушки. Она жила вместе с больной матерью и грубым отчимом. Перед тем как очутиться у мадам Фромон, она, будучи совсем ребенком, вместе с матерью работала на шелковой фабрике в очень плохих условиях. Нелегкая жизнь, недоедание не прошли бесследно, невысокая, худенькая, тоненькая Изабелла выглядела старше своих шестнадцати лет. Она стояла с убранными под шляпкой волосами, но даже вечером был заметен нездоровый землистый цвет ее лица, а также желтевший под глазом синяк.

— Возьмите, пожалуйста, меня с собой в Россию! — умоляющим голосом воскликнула девушка. Нельзя было не заметить отчаяния в ее светло-голубых глазах.

— Как ты узнала, что я еду туда? Ведь тебя не было в мастерской.

— Пока я подметала полы, я краем уха слышала, как другие девушки шутили по этому поводу, покидая мастерскую. Потом я подслушала разговор между Жанной и Виолеттой, когда они одевались в передней.

Маргарита вздохнула:

— За те полгода, что ты работаешь у мадам Фромон, я заметила, какая ты на редкость прилежная работница. Однако я уже набрала нужное мне количество человек. Кроме того, твой отчим будет явно против, да и мадам Фромон вряд ли согласится, ведь еще не закончился срок твоего ученичества. Мне очень жаль, Изабелла. — Маргарита двинулась было вперед, но девушка удержала ее, схватив за рукав.

— Пожалуйста, погодите! Моя мать хочет, чтобы я уехала! Она хорошо знает, как меня колотит мой отчим, и ни она, ни я ничего не можем поделать с ним. Я несколько раз убегала из дому, но он всякий раз отыскивал меня и силой возвращал обратно. Если я попаду в Россию, то там он меня никак не достанет. — Внезапно на ее глазах заблестели слезы, и в отчаянии она крикнула: — Клянусь, я буду шить даже тогда, когда уже буду падать от усталости. — Она разрыдалась.

— Успокойся! — Маргарита, чуткая к чужому горю, была поражена отчаянием девушки. Обняв Изабеллу за плечо, она отвела ее обратно в мастерскую, боясь, что шумные рыдания привлекут внимание прохожих. Прижимая к себе девушку, она вдруг под слегка задранным рукавом платья увидела на ее предплечье черный кровоподтек. Вспомнив, что в письме царице говорилось о четырех или пяти вышивальщицах, она коротко вздохнула.

— Ничего не могу тебе обещать, Изабелла. Давай сделаем так: сначала я поговорю с твоей матерью. Пусть она придет завтра вечером сюда. Если она и вправду согласна, то я уговорю мадам Фромон разрешить мне взять и тебя.

На следующий день Маргарита, как и обещала, встретилась с матерью Изабеллы. Убедившись, что та готова отпустить девушку в Россию, она решила взять Изабеллу с собой. Маргарита смутилась и растерялась, когда мать Изабеллы поцеловала ей руку и расплакалась.

Рано утром на другой день мадам Фромон пригласила Маргариту в свой рабочий кабинет. На ее столе стояли ящики с образцами вышивок, узоров, тканей.

— Я прошу тебя взять все это с собой, — сказала она. — Можешь заплатить мне только за материал. Я также дам тебе несколько кукол-манекенов.

— О, как я вам благодарна, — воскликнула Маргарита. — Я уже думала о том, где взять модели платьев и образцы тканей, без которых было бы так трудно на первых порах.

— Разумеется, без этого тебе не обойтись. Императрица, по-видимому, хочет, чтобы те наряды, которые ты будешь шить для нее, были такими же модными, как и в Париже, так что бери и не думай, тем более что новая владелица ателье все равно пользоваться этим не будет.

Вместе они принялись подбирать ленты разных оттенков, блестки для платьев, тонкую тесьму, разноцветные пуговицы и даже составили радужный набор шелков для вышивки. Когда Маргарита стала прикидывать, что и сколько стоит, мадам Фромон замахала руками в знак протеста и в конце концов согласилась взять только символическую плату. Маргарите она откровенно призналась:

— Ты была превосходной работницей с самого первого дня, когда тебя совсем маленькой девочкой привела сюда твоя старшая сестра. Ты начинала, как все, подбирая упавшие на пол иголки и считая, сколько осталось катушек с нитками и много ли еще ниток на катушках. Никто не мог предположить, что из тебя получится такая превосходная портниха и вышивальщица. Я все время надеялась, что вот-вот подвернется какой-нибудь счастливый случай и мы будем шить для королевского двора. Версаль помог бы полнее и ярче раскрыться твоему дарованию, воплотить самые оригинальные твои замыслы. Вот где ты могла бы развернуться, но… так уж сложилось. В Париже столько портних и ателье, а графиня д’Онвиль, как и все великосветские дамы, предпочитает держать в секрете имя своей мастерицы, оставляя только за собой право пользоваться ее услугами. Но сейчас тебе выпала настоящая удача, которую ты заслужила, и какая для тебя разница, если вместо версальского ты будешь обшивать русский двор. Кроме того, с тобой едут настоящие мастерицы своего дела.

— Мадам, мне бы хотелось взять с собой одну из ваших учениц, если позволите. — И Маргарита подробно изложила грустную историю Изабеллы. Выслушав, мадам Фромон немного подумала, но возражать не стала.

Вечером того же дня в комнатке Маргариты, располагавшейся в мансарде ателье мадам Фромон, собрались все отправляющиеся в Россию девушки, в том числе и малышка Изабелла. Жанна привела с собой дочь Розу, которая оказалась очень хорошенькой брюнеткой с пикантно вздернутым носиком и шаловливой улыбкой. Роза была возбуждена больше других и постоянно шутила и смеялась.

— Ведь это настоящее путешествие, мадемуазель Маргарита, — восторженно заявила она, причем ее зеленые глаза сияли от счастья.

Сестра Жанны Дюкор, Софи Бувье, также решилась отправиться вместе с сестрой и племянницей в далекую Россию.

— Меня всегда тянуло посмотреть другие страны, — призналась она, — а тут такая прекрасная возможность, глупо было бы ее упустить.

Высокая, стройная, с черными блестящими волосами, Софи совсем не была похожа на сестру, только одинаковый разрез темно-карих глаз выдавал их родство. Так же как и Роза, Софи принесла образцы своих вышивок. Маргарите было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что они такие же опытные мастерицы, как и те, кто работал вместе с ней в ателье.

Девушки пили вино с бисквитами, пока Маргарита еще раз подробно рассказала, что нужно взять с собой в дорогу. Все весело переглядывались и наперебой расспрашивали новую хозяйку о предстоящей работе в России. В конце вечера Маргарита разложила на столе большую карту, позаимствованную у горничной графини д’Онвиль. Все с любопытством столпились вокруг стола, внимательно рассматривая непонятную сеть дорог.