Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ) - Лоренс Тильда. Страница 119

– Он, – лаконично ответил Дитрих.

– Значит, я не ошиблась.

– Могу я задать тебе один вопрос?

– Можешь. И даже не один, – отозвалась Грант.

Пока в её планы завершение разговора не входило. Даже интересно было пообщаться с человеком, которого раньше считала заносчивым и в какой

то степени отталкивающим, но в реальности оказавшимся довольно общительным. Оказалось, что он честный, а не заносчивый. Иногда откровенность – хорошее качество. Иногда – не очень. К сожалению, мало кто в наше время может оценить данное качество личности. Аманда точно ценила, потому как и себя считала на удивление откровенным человеком. Если ей было неприятно общение с человеком, она не улыбалась в лицо, не пыталась изображать нежную дружбу, чтобы уже на следующий день полить своего собеседника грязью. Нет, такая тактика была ей чужда. Аманда предпочитала откровенные разговоры, а не кулуарные заговоры и отношения типа «девочки, дружим против кого

то».

– Хорошо, – протянул Ланц. – Обязательно воспользуюсь данным предложением. Но сейчас меня интересует всего один вопрос. Как ты оказалась на могиле Люси? Ведь вы не были подругами, я точно это знаю.

– Ты знал всех её подруг?

– Знал. Их было не так уж много. Одна, если говорить откровенно.

– Ты прав, мы не дружили. Даже не общались близко. Все наше общение заключалось в приветствии друг друга и прощаниях после уроков. Я и не думала, что однажды мне захочется отнести ей цветы, но тогда меня посетила эта идея. Я сделала то, что хотела. Вот и весь ответ на твой вопрос. Никакой загадки нет. К тому же, недалеко от Люси похоронен мой брат. Хотела проведать его, заглянула к однокласснице.

– Близнец? – спросил Дитрих неожиданно.

– Да, – кивнула Аманда.

Теперь все встало на свои места. Ланц понял, почему лицо девушки показалось ему смутно знакомым. В школе он видел парня, похожего на Аманду, только вот волосы у него были светлые, оттого черты лица казались не столь резкими, как у сестры. Но было видно, что она красит волосы, а от природы – блондинка. Сейчас волосы немного отросли, видны были светлые корни, так что и вопросы отпадали сами собой.

Дитрих вспомнил, что тот парень смотрел на них с Паркером как

то странно. То ли боялся их, то ли просто пытался продемонстрировать отчуждение и презрение, но факт оставался фактом: брат Аманды Ланцу на глаза попадался. А вот она почему

то прошла стороной, никак себя не обнаруживая.

Может, просто тогда не до нее было, вот Дитрих Аманду и не заметил.

– Ясно, – резюмировал Ланц.

– Его звали Эштон, – по неизвестным ей самой причинам Аманда решила немного пооткровенничать. – И он погиб в тот же день, что и Люси. Наверное, это и так понятно, учитывая все то, что я сказала раньше.

– Тоже закрыл тебя собой?

– Странно, но ты угадал.

– Ничего странного. Если бы у меня была сестра, я бы тоже попытался её спасти.

– А Люси?

– Что Люси?

– Её бы ты тоже попытался спасти?

– Глупый вопрос, – фыркнул Ланц недовольно. – Конечно, попытался бы. Вся проблема как раз во мне и заключается.

– Почему ты так считаешь?

– Если бы я не щелкал клювом, все могло сложиться иначе, и моя девушка осталась в живых. Но я, как всегда, пребывал в мире собственных мыслей…

Ланц замолчал на полуслове, тем самым давая понять, что тема не самая приятная. Лучше замолчать сейчас, не распространяясь о ней. Иначе финал разговора может оказаться непредсказуемым, и, вероятно, им обоим не понравится, испортив первоначально сложившееся впечатление окончательно и бесповоротно.

– Она могла спастись, позволив тебе умереть, – резонно заметила Аманда. – Разве нет? Вполне могла, но она этого не сделала, решив, что её жизнь стоит меньше твоей.

Дитрих посмотрел на девушку, прищурив глаза. Непонятно, чего в этом взгляде было больше: то ли осуждения, то ли ненависти. Но Аманда не собиралась изменять своим принципам. Она снова говорила правду. Единственную из всех возможных вариантов. Да, это звучало цинично, немного надменно, даже жестоко. Но кто сказал, что жизнь – это карамельная сказка, где каждый миг приносит только наслаждение? Совсем нет. Жизнь не похожа на сказку. Она – испытание на прочность.

– Ты осуждаешь Люси?

– Нет.

– А что тогда?

– Завидую, – хмыкнула Аманда.

– И чему тут завидовать? Ты жива, у тебя все ещё впереди, а для нее все закончилось в тот день. У тебя есть будущее, а у нее уже ничего нет.

– Силе её чувств.

– Неужели?

– Знаешь, Дитрих, да. Я не кривлю душой, заявляя, что завидую силе чувств Люси. Я никогда не любила настолько сильно, чтобы отдать свою жизнь за человека. Сейчас я не уверена даже в том, что смогла бы пожертвовать собой ради Эштона. А ведь он для меня не посторонний человек. Он мой родной брат. У тебя с Люси не было родственных связей, тем не менее, она решила, что ты должен жить, и ради тебя пошла на такой шаг.

– Спасибо за честный ответ.

– Я никогда не кривлю душой.

– Никогда

никогда?

– Никогда.

– Прекрасное качество.

– Спасибо. Польщена, – хмыкнула Аманда, слегка приподнимая уголки губ в улыбке.

– Я не пытался льстить, – ответил Ланц немного грубо.

Но Аманду это заявление совсем не задело.

Она не пыталась привлечь к себе внимание Дитриха. Сказала первое, что пришло в голову, как делала всегда. Аманда редко церемонилась со своими собеседниками, обычно всегда говорила то, что думала. Иногда эти мысли радовали собеседника, иногда разочаровывали. Но Грант давно усвоила знание: нельзя всем нравиться. Она не денежная купюра, чтобы вызывать у всех безоговорочный восторг. Скорее, наоборот есть повод задуматься о своих личных качествах, когда все только и делают, что хвалят. Быть может, хотят чего

то взамен, а за спиной обсуждают. Быть может, просто издеваются. За свою короткую, но довольно насыщенную жизнь Аманда успела убедиться в том, что истинная симпатия встречается крайне редко. Чаще бывает лицемерие.

– Да и я на комплимент не напрашивалась, – заметила девушка.

– Тебе не кажется, что продолжение обмена любезностями может привести к скандалу?

– Заметила, – ответила Аманда, поправляя очки, и так идеально сидевшие на переносице. Просто ей нужно было что

то сделать, дабы не демонстрировать состояние нервозности. – Потому и удаляюсь.

– Так как ты сказала, тебя зовут? – крикнул Дитрих напоследок.

Он и так запомнил, просто хотелось немного поиздеваться над собеседницей.

Она на это заявление отреагировала не так, как предполагал Ланц. Не стала возмущаться. Просто сняла очки, посмотрела Дитриху в глаза и произнесла четко, практически по слогам:

– Грант. Аманда Грант. Печально, что в этом возрасте у тебя уже такая дырявая память.

Выпалив это, девушка развернулась и направилась домой. Почему

то захотелось улыбнуться, что она и сделала.

*

Ланц шел домой, думая о странной девушке, во второй раз появившейся на его пути. Странная. Очень странная. Именно эта характеристика всплывала первой же ассоциацией с его новой знакомой. Хотя, не такой уж и новой. Если задуматься, то он и раньше с ней виделся, просто не обращал внимания, с головой погруженный в проблемы. Тогда у него на повестке дня были проблемы Люси, и ничего кроме них в поле зрения не попадало.

Аманда Грант… От этого имени веяло загадкой. Девушка казалась непредсказуемой, способной на любую дикую выходку. Она была стервой, сволочью, отменной дрянью. Той самой великолепной мразью, к разряду которых причислял себя Дитрих. До этого ему приходилось сталкиваться с парнями такого же типа, но девушек подобных встречать не доводилось. На его жизненном пути появлялись тихони, отъявленные скромницы, встречались и те, кто намеренно примерял на себя образ стерв, но таковыми не являлись в жизни, встречались дешевки, пытавшееся набить себе цену, поднявшись в глазах окружающих, но девушек, наделенных от природы качествами, присущими Аманде, не встречал. Почему