Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ) - Лоренс Тильда. Страница 60

Зашагав по мосту, девушка потянулась к пачке сигарет, лежавшей в кармане, и зажигалке. Все было на месте. Простейший в настоящий момент способ согреться и привести расшалившиеся нервы в порядок. На время избавиться от отчаяния, накрывавшего с головой.

Девушка все же застегнула куртку, стало чуть теплее, зубы перестали выбивать безумный ритм, к губам начал возвращаться природный бледно

розовый оттенок.

– Мэнди! Мэнди, подожди, – раздался за спиной до боли знакомый голос.

Аманда притормозила, но оборачиваться не стала. И так знала, что это её близнец.

С Эштоном она всегда была неразлучна. Их сама судьба сделала отражением друг друга. Они были похожи, как две капли воды, вот только пол разный, потому они никак не могли определиться, как же правильно их называть. То ли близнецами, то ли двойняшками. В итоге сошлись на том, что определение это никакой роли в их жизни не играет, потому как суть родства совсем не в этом заключена. Есть гораздо более важные вещи.

Они опровергали своим существованием заявление о том, что разнополые дети всегда конфликтуют и не могут найти общий язык. Аманда и Эштон были лучшими друзьями, готовы были друг за друга стоять горой, и в случае необходимости дать противникам отпор.

У них был свой собственный мирок, от посторонних людей близнецы старательно отгораживались. Им было достаточно общения друг с другом. Все эмоции, переживания, проблемы были разделены пополам. Потому их масштаб не казался таким уж катастрофическим. Ведь бороться с проблемами, когда ты одинок и когда рядом есть кто

то – это две полярно разные вещи.

Они чувствовали друг друга. Всегда. Неизменно.

У них даже было одно на двоих настроение. Они не были противоположностями, как иногда бывает у близнецов. Их можно было считать одним целым.

Правда, с возрастом у них начали появляться различия, как во внешности, так и во взглядах на жизнь.

Аманда, раньше носившая мальчишескую стрижку, отпустила волосы и теперь могла похвастаться светлыми локонами средней длины, Эштон, по

прежнему, оставался верен своему имиджу. Короткая стрижка и светлая льняная челка. Настоящий цвет глаз у близнецов был серый, но они так часто носили цветные линзы, что никто не смог бы вспомнить столь незначительную деталь. Если бы кого

то из их одноклассников спросили о том, какие глаза у близнецов Грант, в ответ неизменно услышали бы: «Зеленые, или голубые. А, может, карие. Не помню».

Братско

сестринский тандем Грант, действительно, старался не выделяться из толпы, при этом держался особняком, не примыкая ни к одной из существовавших групп школьников. Их не тревожило происходящее вокруг. Они были на своей волне.

И Аманда, и Эштон считались одними из лучших учеников школы. Аманде легко давались гуманитарные предметы, Эштон по складу ума оказался технарем. Сидя вместе, они всегда помогали друг другу, за счет чего успеваемость у обоих была высокой. Во время написания контрольных срезов многие пытались обратиться к Грантам, но они делали вид, что никого не замечают. Тем самым только усиливали неприятие к их персонам.

В школах это широко распространенная практика. Не замечать неугодных людей, а как только понадобится помощь со стороны, сразу же вспоминать о них, и пытаться наладить контакт. Аманда подобных правил поведения в школьном сообществе не понимала и отказывалась принимать. Они противоречили её принципам. Если ненавидишь человека, то ненавидь до конца, а не время от времени. Нельзя моментально сменить гнев на милость, нельзя из врагов стать лучшими друзьями, как, впрочем, и наоборот. Выбрав однажды определенную линию поведения, держись её до конца.

Она так и делала. Эштон от сестры не отставал.

Аманда долгое время относилась к окружающим её людям с равнодушием. Они были ей безразличны. Просто марионетки в руках судьбы. Зависимые, ведомые, умеющие только подчиняться, но не умеющие подчинять. Она не хотела примыкать к такому же лагерю безликих, но в то же время, адекватно оценивая собственные способности, приходила к выводу, что и подчинять она тоже не умеет. Одиночество могло бы стать её верным спутником, если бы не брат. Но у Аманды был Эштон, потому она ничего в жизни не боялась, зная, он всегда будет рядом. Он всегда поможет и поддержит.

Самой большой страстью Аманды было чтение. Она никогда не расставалась с книгой. И в школе, и дома. Это было необходимо ей, как воздух. Одна большая любовь. Второй большой любовью был театр. Аманда, сколько себя помнила, всегда грезила о театральных подмостках, причем, её не волновали слава, деньги, поклонники. Это было второстепенным, на первый план выходило всегда, непосредственно, желание проживать чужие жизни, как свои. Вживаться в образ, делая его своим альтер

эго, срастаясь с этой маской. Принадлежать сцене целиком и полностью.

Именно театр был той областью, в которой интересы близнецов разошлись.

Впервые Эштон не поддержал решение сестры, а высмеял её, заявив, что это все – глупо. Не стоит стремиться проживать чужие жизни кое

как, нужно ярко проживать свою. Аманда обижалась. Никак не могла смириться с тем, что возраст делает свое дело. Они с Эштоном уже не так близки по духу, как раньше. Между ними начинает расти гигантская пропасть. Интересы разнятся. В их маленький мирок начинают стучаться посторонние люди, и не всем они могут отказать.

Близнецам Грант тоже хотелось любить и быть любимыми. Обычное желание, обыкновенного, живого человека. Стандартное. Ничего необычного и в помине нет.

Но почему

то никому из них не везло с личной жизнью.

Эштон сам был виноват в том, что у него не складываются постоянные отношения. Он слишком легко увлекался, так же легко терял интерес к девушкам, которые отвечали взаимностью на его чувства.

Он не видел за собой вины, когда сначала признавался девушке в любви, а, спустя пару дней, говорил, что остыл к ней. В тот момент, когда он произносил слова признания, искренне верил, что любит, но потом пелена с глаз спадала, и он понимал, что это было очередное увлечение, а не серьезное чувство. Девушки злились, говорили ему, что он так никогда никого себе не найдет. Если всю жизнь будет потакать своей кобелиной натуре, рано или поздно останется в гордом одиночестве. Эштон пропускал эти заявления мимо ушей, потому что, несмотря на свои постоянные возмущения, девушки все равно к нему липли, желая урвать себе небольшой кусочек счастья.

Аманда же, в отличие от своего достаточно популярного брата, спросом особым не пользовалась. Парни предпочитали её не замечать. Вполне успешно с поставленной перед собой задачей справлялись. Аманде первое время было обидно, потом она смирилась, даже стала искать в этом положительные стороны. Нашла множество плюсов и стала успокаивать себя тем, что однажды все равно встретит того, кто сможет полюбить её такой, какая она есть. Она, на самом деле, была не так уж плоха, временами у девушки даже получалось быть милой. Однако большую часть времени она вела себя, как порядочная стерва. Грубила, злословила, была остра на язык, унижала тех, кто находился рядом с ней. Это получалось непроизвольно, само собой. Аманда сначала тянулась к человеку, пыталась привлечь его внимание, а, получив желаемое, неизменно приходила к выводу, что ей это не нужно. Тогда

то и начиналось проявление характера. Поняв, что идеал совсем не идеален, поклонники быстро покидали девушку, а она снова погружалась с головой в свое одиночество. И почему

то была рада такому повороту событий, она не выдерживала повышенного внимания к своей персоне. Есть порода людей, не способных существовать без поддержки со стороны своих обожателей, есть те, кто сознательно стремится к одиночеству, и в этом видит истинное счастье. Аманда была как раз такой.

Её никто не мог записать в группу скромниц. Внешне она была яркой. Одевалась неплохо, со вкусом. Стильная штучка – сказали бы многие современники. С изюминкой, – произнесли бы представители старшего поколения.