Винтервуд - Иден Дороти. Страница 24

— Ну конечно, ты обязательно станешь на ее сторону. Я это наблюдаю с тех самых пор, как мы покинули Венецию, Мисс Херст — просто само совершенство, образец.

— Мисс Херст — единственный человек, который пришелся по душе Флоре со времени ее болезни. — Дэниел все еще говорил терпеливо. — Уже по одной этой причине она действительно образец. Я с тобой согласен.

— Да! — Шарлотта отодвинула свой стул и встала. Роза, приколотая к ее корсажу между кружевными рюшами, отчаянно колыхалась. — Она уже позаботилась о том, чтобы занять самую лучшую спальню. Ты передал в ее распоряжение мою любимую желтую гостиную. А теперь она позволяет себе распоряжаться моими слугами.

— Миссис Мерион! — сердце у Лавинии колотилось почти с такой же силой, как у Шарлотты. — Я приехала сюда только на одном условии — что я буду отвечать за здоровье Флоры.

— Да, но я тоже выдвинула условие, а именно: вас нанимают с испытательным сроком.

Лавиния поднялась из-за стола:

— Если вы желаете расторгнуть наши отношения, миссис Мерион, я буду только рада тому...

Дэниел не дал ей договорить:

— Не говорите глупости, мисс Херст. — Он подошел к жене и обнял ее. — Шарлотта, позволь отвести тебя наверх. Я думаю, тебе следует отдохнуть.

Сначала она резко оттолкнула его руку, но потом устало прислонилась к нему. Лихорадочный румянец сошел со щек, и лицо ее очень побледнело.

— Да, мне необходимо отдохнуть. Я так устала. Путешествие, умирающая женщина в доме — ты предупреждал меня, что я могу всего этого не выдержать.

Дэниел увел ее. Сэр Тимоти, не произнесший ни слова во время неприятной сцены, указал Лавинии жестом, чтобы она села на свое место.

— Ваш суп стынет, моя дорогая. Совершенно не из-за чего голодать, Дэниел умеет с ней справляться.

Лавиния все еще не могла унять дрожь.

— Это из-за меня произошло, сэр Тимоти.

— Выбросьте это из головы, моя дорогая. Шарлотта обожает закатывать сцены.

— А это была всего лишь обычная сцена?

Старик кивнул:

— И вам еще доведется увидеть не одну. Она очень нервное существо. То одно, то другое выводит ее из равновесия, и тогда вам выдают настоящий фейерверк!

Однако Дэниел, как видно, отнесся к происшедшему серьезнее. Когда он вернулся в столовую, лицо у него было мрачное и отрешенное, Тем не менее он заметил Смятение Лавинии и сказал:

— Не беспокойтесь, мисс Херст. Вы ничего дурного не сделали. Заменить Фиби этой девчушкой, Мэри, — отличная идея. Моя жена на это согласна.

— Согласна! Но...

— У нее болит голова. Из-за этого она становится немножко неразумной. Она хочет, чтобы вы после завтрака поднялись наверх и повидались с ней.

Шарлотта лежала в затемненной комнате на кушетке. Вначале Лавиния различала лишь бледный овал ее лица. Но потом глаза ее привыкли к мраку, и она разглядела кровать с богато украшенным изголовьем и роскошным атласным покрывалом, множество флакончиков на тумбочке у постели и вазу с розами, ароматом которых был напоен воздух.

— Вы хотели меня видеть, мисс Херст. — В голосе Шарлотты появилась знакомая томность. — Я совершенно не в силах подняться. Мне не следовало спускаться к завтраку.

— Не нужно ли вам чего-нибудь?

— Передайте только мне, пожалуйста, мои нюхательные соли. Вон та бутылочка с хрустальной пробкой. У вас бывает такое чувство, мисс Херст, что просто жить не хочется?

— Иногда. Но я... но вы...

— Я знаю, что вы хотите сказать. Что у меня красивый дом, муж, дети. Все это так, но все равно от всевозможных проблем никуда не деться. У меня очень плохо со здоровьем. Да еще Флора. Что бы вы делали, если бы при вас всю жизнь находилась дочь-калека мисс Херст? А к этому еще добавилась моя бедная тетушка. Начинаешь бояться... — голос ее замер.

— Бояться чего, миссис Мерион?

Но мысль Шарлотты следовала своим прихотливым путем:

— Когда я приехала в Винтервуд в качестве молодой жены, я привезла с собой шестнадцать сундуков. И кроме того, еще свое приданое. О, я не принадлежу к старинной или знатной семье. Но мой муж не считал это важным. Он говорил, что я так красива, что он не может на меня насмотреться. И я действительно была красива, да и сейчас еще красива, хотя все деньги ушли, ведь Винтервуд — такое ненасытное чудовище.

Ее веки, затрепетав, закрылись, но потом она снова подняла их — в глазах еще таился след безумия, проступившего во время недавней истерической сцены.

Выждав немного, Лавиния спросила:

— Для чего вы хотели меня видеть, миссис Мерион?

— О, да просто, чтобы сказать вам, что ваши обязанности связаны исключительно с Флорой. Ни о чем другом не заботьтесь.

— Но вопрос о Мэри связан с Флорой, миссис Мерион.

— Да, да. Я это понимаю. Я сообщу миссис О'Шонесси о новом порядке. Если Флора будет от этого счастлива, я тоже счастлива.

Но она явно не была счастлива. Она продолжала пристально смотреть на Лавинию, пока та не вынуждена была спросить:

— Это все, миссис Мерион?

— Да, это все. Помните только, что ваши обязанности касаются Флоры.

— Но разве я превысила...

Шарлотта возбужденно взмахнула рукой:

— Ради Бога, мисс Херст, я не желаю больше обсуждать этот вопрос. Мисс Браун и остальные были скромными. Они держали глаза потупленными.

— Может, поэтому они и не в состоянии были справиться с Флорой, миссис Мерион?

— Возможно. Но я не желаю, чтобы вы шныряли глазами по всему дому. Сосредоточьте их на вашей подопечной.

Лавиния вернулась к себе в комнату. На столе лежало уже начатое письмо к Робину. Она перечитала последнюю фразу: «Если бы ты только мог увидеть комнату, в которой я живу, ты бы порадовался за меня».— Она заставила себя продолжать, находя в словах, обращенных к брату, облегчение. — «Однако меня огорчает поведение миссис Мерион. Она очень нервная и склонна к истерии. Вот и сегодня за завтраком устроила совершенно беспричинную сцену. Мне кажется, что ее гложет какая-то тайная мысль. Похоже, она относится ко мне с подозрением, словно опасается, как бы я не увидела слишком многое. Кажется, она чего-то боится, хотя чего именно — кроме неизбежной в скором времени смерти своей тетки: я не понимаю. Возможно ли, что она ревнует ко мне: если сама так красива? Или же дело в том, что иной раз впадает в такое состояние, когда кажется, что она не совсем в своем уме? Сегодня был момент, когда мне показалось, что это действительно так. Мистер Мерион с ней нежен. Но я чувствую, над этим домом словно бы что-то нависло...»

На этом месте Лавиния выронила перо из рук и устремила взор в пространство. Не одна Шарлотта испытывала страх. Лавиния знала, что в Винтервуд явится Джонатан Пит. Хотя она старалась не думать о его угрозе, где-то в глубине сознания оставалась тревога. Она не знала, в чем заключается его цель, но не сомневалась, что ничего хорошего в ней не было. С каждым днем Лавиния все больше тревожилась о том, как бы кто-нибудь не узнал ее тайну. Сцена с Шарлоттой почему-то еще больше усилила тревогу. Страх заразителен.

Но, может, она, как и Шарлотта, страдает лишь от переутомления и напряжения, связанных с длинным путешествием?

Она прилегла на кушетку, стоявшую возле кровати, и очень быстро заснула. Ее разбудил шум спорящих голосов.

Она вскочила, открыла дверь и увидела Элизу, которая была произведена в постоянные сиделки при старой Даме, потому что та прониклась к ней расположением.

Служанка торопливо направилась по коридору к леди Тэймсон:

— Мисс Херст, вы разрешили мисс Флоре войти в комнату миледи? Я ее оставила крепко спящей, а сейчас застала за игрой в карты. Видели вы что-нибудь подобное? Вы только послушайте!

Громче всех был слышен голос Флоры, высокий и пронзительный, но и голос леди Тэймсон был далеко не слабым.

— Вы сжульничали, бабушка Тэймсон! Я видела! Как вам не стыдно?!

— Ничего я не жульничала, противная ты девчонка. Мой король побил твою даму.

— Но вы его вытянули из другой колоды. Я видела, как вы сжульничали. Я отказываюсь с вами играть.