Руби - Эндрюс Вирджиния. Страница 79

Может, то, что я предложила сделать, самое подходящее. Может, это и есть средство излечить папу от меланхолии, которую описала Дафна и свидетельницей которой я была вчера вечером. Для Дафны это, похоже, только весьма стеснительное обстоятельство. Она едва с этим мирилась, а Жизель все просто безразлично. Может, именно поэтому бабушка Катрин чувствовала, что мое место здесь. Если бы я смогла снять бремя печали с отца, то выполнила бы свой дочерний долг.

Приободренная этими мыслями, я быстро встала и оделась, чтобы спуститься к завтраку. Мы теперь все чаще завтракали вдвоем с отцом, в то время как Дафна еще оставалась в постели. Я спросила папу, почему она редко к нам присоединяется.

– Дафна любит вставать не спеша. Она немного смотрит телевизор, читает, а затем проводит свои многочисленные утренние процедуры, готовясь к каждому новому дню, как к дебюту в обществе, – ответил отец, улыбаясь. – Это цена, которую я плачу за то, что у меня такая красивая и совершенная во всех отношениях жена, – добавил он.

А затем он неожиданно заговорил о моей матери, и глаза его стали мечтательными и устремились вдаль.

– Вот Габриэль, Габриэль была другой. Она просыпалась как цветок в лучах утреннего солнца. Яркость ее глаз и прилив горячей крови к щекам – вот и вся косметика, которая была ей нужна, чтобы встретить день на протоке. Наблюдать, как она просыпалась, было все равно что следить за восходом солнца.

Отец вздохнул, казалось, опомнился и рывком раскрыл перед собой газету.

Я бы хотела, что бы он продолжал. Хотела задать ему миллион вопросов о матери, которую никогда не знала. Хотела, чтобы он описал ее голос, ее смех, даже ее плач. Ведь теперь только от него я смогу узнать о маме. Но каждое упоминание о ней, каждая мысль оборачивались для отца чувством вины и страха. Память о моей матери была запрятана вместе с другими запретными вещами в тайниках прошлого семьи Дюма.

После завтрака я последовала совету отца – свернулась калачиком с книгой на скамейке в беседке. Вдали над заливом виднелись дождевые облака, но они двигались в другом направлении. Здесь же надо мной светило солнце, иногда закрываемое медленно движущимися легкими облачками, подталкиваемыми морским ветерком. Два пересмешника сочли меня чем-то интересным и присели суетливо на перилах беседки, подбираясь понемногу ко мне, отскакивая и вновь приближаясь. Мое тихое приветствие заставило их наклонить головы и затрепетать крыльями, но вместе с тем придало им смелости. А серая белка задержалась вблизи ступеней беседки, чтобы принюхаться к разделяющему нас воздуху.

Время от времени я закрывала глаза, откидывалась назад и воображала, что плыву в своей пироге по каналам, а вода тихо плещется вокруг меня. Если бы только можно соединить тот мир с этим, думала я, моя жизнь была бы совершенной. Может быть, именно об этом мечтал отец, когда влюбился в мою мать.

– Вот ты где, – услышала я чье-то восклицание, и, открыв глаза, увидела приближающегося Бо. – Эдгару показалось, что ты отправилась сюда.

– Привет, Бо. Я совсем забыла, что предложила тебе прийти сегодня, – проговорила я, усаживаясь на скамейке. Молодой человек остановился у ступеней беседки.

– Я только что от Клодин, – сказал он. По выражению его лица было ясно, что ему известно больше, чем я ожидала.

– Ты уже знаешь, как поступили со мной?

– Да, Билли рассказал мне. Девчонки все еще спали, но я кое о чем поговорил с Жизель, – ответил он.

– Думаю, все смеются, вспоминая это, – проговорила я. Глаза Бо ответили мне раньше, чем он произнес хоть слово. Они были полны жалости ко мне.

– Стая акул, вот кто они, – резко произнес он, при этом его голубые глаза приняли стальной оттенок. – Они завидуют тебе, завидуют тому, что ты понравилась всем в школе, завидуют твоим успехам, – сказал Бо и подошел ближе. Я отвернулась – слезы начали застилать мне глаза.

– Я чувствую себя страшно неловко, не знаю, как пойду в школу.

– Ты пойдешь с высоко поднятой головой и не будешь обращать внимания на их насмешки и шутки, – заявил Бо.

– Я бы рада была сказать, что поступлю именно так, но…

– Никаких «но». Я заеду за тобой утром, и мы войдем в школу вместе. Но прежде…

– Что?

– Я пришел пригласить тебя на обед, – выговорил он с вежливой формальностью, распрямляя плечи и являя собой молодого креольского джентльмена.

– Обед?

– Да, официальное приглашение на обед, – подтвердил он. С кончика моего языка чуть не сорвалось, что я еще никогда не была на званом обеде – официальном или неофициальном, – но я промолчала. – Я уже позволил себе без твоего разрешения зарезервировать столик в ресторане у Арно, – добавил он не без гордости. По тому, как он говорил, я поняла, что это должен был быть совершенно особенный вечер.

– Мне придется спросить разрешения у родителей, – сказала я.

– Конечно. – Бо посмотрел на часы. – Я должен еще кое-что сделать, позвоню тебе около полудня, чтобы уточнить время.

– Хорошо, – согласилась я затаив дыхание. Обед-свидание, официальное свидание с Бо… Всем станет известно об этом. Это ведь не просто быть внимательным ко мне в школе или даже подвезти меня домой.

– Отлично, – улыбнулся Бо. – Я позвоню. – И он направился прочь.

– Бо.

– Да?

– Ты делаешь это ради того, чтобы поддержать меня после всего, что со мной случилось, ведь так?

– Что? – Бо замялся, но затем посерьезнел. – Руби, я просто хочу быть с тобой и попросил бы о свидании независимо от того, сыграли они эту идиотскую шутку или нет, – заявил он, повернулся и ушел, оставив меня в водовороте смешанных чувств, где было и счастье, и страх оказаться в глупом положении и только подтвердить, что я здесь вовсе не на своем месте.

– Как? – Дафна резко подняла голову от чашки кофе. – Бо пригласил тебя на обед?

– Да. Он будет звонить в полдень, чтобы узнать, смогу ли я пойти, – сказала я. Женщина взглянула на отца, который сидел с ней во внутреннем дворике и тоже потягивал кофе. Тот пожал плечами.

– Почему это вызывает такое удивление? – спросил он.

– Почему? Бо дружил с Жизель, – ответила Дафна.

– Дафна, дорогая, они не были помолвлены. Они всего-навсего подростки. И кроме того, – добавил отец, посылая мне улыбку, – ты надеялась, что когда-нибудь люди сочтут Руби одной из нас. Очевидно, то, как ты одела ее, твои советы и наставления, как держаться и разговаривать с людьми, и прекрасный пример в твоем лице привели к удивительным результатам. Ты должна чувствовать гордость, а не удивление, – сказал жене мой отец.

При этой мысли глаза Дафны сузились.

– Куда он приглашает тебя?

– В ресторан Арно.

– Арно! – Она резко опустила чашку кофе. – Это не просто обычный ресторан. Ты должна будешь одеться надлежащим образом. Многие из наших друзей посещают этот ресторан, и нас знают его владельцы.

– Тогда, – предложил отец, – ты посоветуй, как ей одеться.

Дафна промокнула губы салфеткой и задумалась.

– Тебе уже пора посетить косметический салон и что-то сделать с волосами и ногтями, – решила она.

– А что не так с моими волосами?

– Тебе нужно подрезать челку и привести волосы в нормальное состояние. Я договорюсь, чтобы нас приняли во второй половине дня. У них для меня всегда найдется время без предварительной записи, – уверенно объявила Дафна.

– Вот и отлично, – отозвался отец.

– Значит, ты полностью поправилась и проблемы с желудком больше нет? – подчеркнуто поинтересовалась Дафна.

– Да.

– Выглядит она замечательно, – заметил отец. – Я горжусь тем, как ты входишь в нашу жизнь, Руби, очень горжусь.

Дафна сердито посмотрела на мужа.

– Мы с тобой не были в ресторане у Арно уже несколько месяцев, – заметила она.

– Хорошо, я запомню это, и мы вскоре посетим его. Но ведь не пойдем же мы туда в тот же вечер, что и Руби. Это будет довольно неловко, особенно для нее, – добавил отец. Дафна продолжала сердито смотреть на него.

– Я рада, что ты беспокоишься о том, чтобы не причинять неудобства своей дочери, Пьер. Может быть, пора подумать и о том, чтобы не причинять их мне? – проговорила она, и отец покраснел.