Голливудские дети - Коллинз Джеки. Страница 27
– Поверь мне, папа, я смогу. Он крепко сжал ее руку.
– Я уверен, что сможешь, милая моя. Ты сможешь сделать все, что только захочешь.
Ей всегда было приятно сознавать, что родители верят в нее. Они хорошо воспитали ее, дав ей силы, энергию и энтузиазм. Результатом этого воспитания стало то, что она выросла уверенной в своих силах. Лучшего подарка они не могли ей сделать.
– Ну, что еще происходит? – беспечно спросила она. – Сестра Линфорд все еще гоняется за тобой по палате?
– Сестра Линфорд записалась на курсы самообороны, – усмехнулся он.
– Чтобы обороняться от тебя?
Его изможденное лицо посерьезнело.
–. Не так давно неподалеку произошло убийство.
– Что случилось?
– Женщина была задушена рядом со своим домом.
– Я-то думала, что это – район, в котором не бывает преступлений.
– Обычно это так: вот почему все встревожены. Все медсестры записались на курсы самообороны.
– Не могу представить, чтобы кто-то решился напасть на сестру Линфорд. Да она раздавит напавшего, как букашку!
Он сухо рассмеялся:
– Да, она это может. – Он помолчал секунду, прежде чем добавить:
– Вот об этом ты и должна написать.
– О чем? О потрясающей силе сестры Линфорд?
– Нет, дорогая. Напиши об убитой женщине.
– Это не новость. Журнал не заинтересуется.
Отец остановился и бросил на нее уничтожающий взгляд.
– Будем считать, что ты этого не говорила. Конечно, это не новость! Женщина была задушена на пороге собственного дома. Что еще должно было с ней произойти, чтобы она стала достойна упоминания?
– Ты прав, – быстро согласилась пристыженная Кеннеди.
– Я рад, что ты так думаешь. Ты должна писать об обычных людях, а не о богачах и знаменитостях. Она держала костлявую руку отца в своих.
– Так приятно видеть тебя, папа. Всегда так хорошо.
– Старайся делать это чаще, Кеннеди, милая. Когда мои старые ноги мне откажут, я не собираюсь долго здесь задерживаться.
Воскресным утром Бобби вскочил с постели, заставил себя одеться и отправиться бегать. Он поспал лишь несколько часов после того, как до трех часов утра протусовался в «Хоумбейз-Сентрал». Несколько хорошеньких девиц поочередно пытались убедить его, что было бы неплохо провести вместе страстную ночь, но он отклонил все предложения.
Гэри пытался подбодрить его.
– Валяй, не стесняйся, – уговаривал он. – Никогда не отказывай девочкам.
– Я не заинтересован во взаимоотношениях на одну ночь, – серьезно пояснил Бобби.
Он считал, что уже прошел ту стадию, когда спят с кем-то лишь потому, что представилась возможность. В жизни существует много вещей поинтереснее, чем секс с чужим тебе человеком. Он надеялся на серьезные взаимоотношения с женщиной, которая не была бы актрисой. Большинство актрис – это кошмар: ненадежные, самовлюбленные, требовательные, хрупкие создания. Он уже два раза достаточно серьезно увлекался актрисами. Никогда больше!
Он носился по беговой дорожке, пока не взмок. Затем он вернулся домой, прыгнул в бассейн и пятьдесят раз проплыл туда-обратно, вылез, выжал себе стакан свежего апельсинового сока и, схватив «Эл. Эй. Таймс», удобно улегся в шезлонге возле бассейна.
Ему пришло в голову, что, возможно, стоило бы позвонить женщине, которая приходила к нему по поводу работы. Как бишь ее имя? Ах, да, Кеннеди – как-то там: Кеннеди Чейз, вот!
Он подумал о ней – такой холодной, привлекательной и очень собранной.
Затем он вспомнил, что не знает ее номера телефона, и позвонил своему домашнему секретарю.
– Бет, ты разговаривала с Кеннеди Чейз? – спросил он.
Последовала долгая пауза.
– О… нет… – В ее голосе слышалось удивление. – А что, должна была?
– Конечно. Она привлекательная женщина, но совершенно не подходит для этой работы. Кстати, какой у нее номер телефона?
– Я не знаю.
– Почему?
– Бобби, прессой занимается твой пресс-агент, Эльспет.
– А при чем здесь Эльспет?
– Кеннеди Чейз, – терпеливо пояснила Бет. – Твое интервью с ней назначено на понедельник, на десять часов.
– Бет, я совсем запутался, помоги мне. Я интервьюировал ее в пятницу.
– Ты интервьюировал ее?
– Это же ты и устроила, разве нет?
– Нет.
Он начал терять терпение.
– Если об этом не договаривалась ты, то кто же?
– Здесь явно произошла какая-то путаница, Бобби. Кеннеди Чейз – журналистка из «Стайл Ворз». Она пишет о тебе статью, которая пойдет в номер вместе с твоей фотографией на обложке.
– Черт возьми!
– В соответствии с твоим последним расписанием, она должна интервьюировать тебя в десять часов в понедельник. И Эльспет пообещала, что та сможет провести весь день, наблюдая за тобой. Я думала, ты на это согласился.
– Полагаю, что должен был согласиться. – Он чувствовал, что попал в ловушку.
– Ты все еще хочешь получить ее номер? Я могу позвонить Эльспет, уверена, что у нее он есть.
– Не беспокойся. – И он повесил трубку.
Конечно. Теперь все стало ясно. Он ошибся, а Кеннеди – ловкая маленькая журналистка – сумела использовать ситуацию в свою пользу.
Он не мог дождаться завтрашнего дня. Он что-нибудь эдакое устроит мисс Чейз, ей-Богу!
Кеннеди ехала домой, размышляя об убийстве, старении, болезни и боли. Короче, обо всем хорошем. К тому времени как Кеннеди добралась до дома, она была готова позвонить Розе и закричать:
– Да! Да! Я иду с тобой! Мне плевать, кто он! Веди его ко мне – голым и возбужденным!
Но здравый смысл победил, и Розе звонить она не стала. Вместо этого, разогрев консервированный овощной суп, она поела, неторопливо выкупалась и забралась в постель с последним романом Элмора Леонарда: его детективы всегда были ее слабостью. Расслабившись полностью, она уснула. Ей приснилась Флорида.
Утром она чувствовала себя лучше. Она не собиралась идти на встречу с Бобби Рашем – статья была уже закончена и отослана Мейсону. Она не собиралась ставить в известность грубиянку-пресс-агента – пусть для той это будет приятной неожиданностью.
В десять тридцать зазвонил телефон. Кеннеди предоставила дело автоответчику. Прислушалась.
Пресс-агент в отчаянии.
Хорошо.
Между десятью тридцатью и полуднем женщина позвонила четыре раза. Наконец она прекратила свои безуспешные попытки.
Кеннеди решила отправиться на пляж. В конце концов, это Калифорния, и день обещает быть изумительным.
В прекрасном настроении она покинула квартиру. Опустив верх на своем «корвете», она поехала к океану по извивающимся дорогам Сансета.
Она вернулась около четырех. Автоответчик записал несколько сообщений. Конечно, Роза. Бобби Раш – это была неожиданность. Мейсон сообщал, что хочет поговорить с ней о статье. Последним Кеннеди услышала грустный голос сестры Линфорд: «Кеннеди, дорогая… Я не знаю, как вам это сказать. Ваш отец… Он умер сегодня днем. Я очень сочувствую вам, Кеннеди. Мне искренне жаль…»
Кеннеди тупо посмотрела на автоответчик и упала в кресло.
Ее глаза наполнились слезами. Слезы медленно потекли по щекам.
Теперь она осталась совершенно одна на этом свете.