Любовь вне закона - Частейн Сандра. Страница 26
— Но он же не умер, ты найдешь его, — мягко возразила Джози. Ее потрясла горечь, звучавшая в его голосе, и она решила, что ей надо его отвлечь. — А сейчас нам не помешало бы поесть. Как ты думаешь, мы сможем найти здесь что-нибудь съедобное?
— Да, в кладовке были какие-то консервы. Вообще-то, я не очень этим интересовался. Обычно готовил Бен.
Кэллахен показал ей, где кухня, и сказал:
— Поищи, здесь наверняка есть какая-нибудь еда. А я пока разожгу огонь и принесу воды.
— Ты и так достаточно ходил сегодня, — попробовала возразить Джози, — лучше я схожу за водой.
— Не придумывай, у меня достаточно сил. К тому же надо привести и накормить лошадей, а то они так и стоят, бедняги, привязанные в лесу.
Джози выглядела растерянной. Когда Кэллахен уже открыл дверь, чтобы выйти, она вновь окликнула его:
— Постой, мне нужно сказать тебе кое-что еще. Я совсем не умею готовить.
Когда, закончив церемонию, брат Джошуа ушел, Рэчел виновато посмотрела на Джакоба.
— Прости, что так вышло.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Ты отлично понимаешь, о чем я. О нашей женитьбе.
— Но я не мог оставить тебя одну после того, что ты сделала для меня.
— Я была одна задолго до того, как умер мой муж, — грустно произнесла она. — Джон, мой муж, сильно пил. Так он пытался спрятаться от проблем.
— Может, я вмешиваюсь не в свое дело, но раз уж ты начала, Рэчел, расскажи мне о себе, — попросил Джакоб.
— У Джона не было ноги. Ему казалось, что он лишь половина человека.
— Многие вернулись с войны калеками. Представляю, как трудно пережить такое.
— Да, ты прав, — просто ответила она, не вдаваясь в подробности.
— Я уверен, что ты заботилась о нем, никогда не жалуясь на свою долю.
— Конечно, ведь это была моя обязанность, — искренне ответила девушка.
— Как я уже успел заметить, ты всегда очень серьезно относишься к своим обязанностям, да, Рэчел?
Она промолчала, так ничего и не ответив.
Джакобу хотелось побольше узнать о ней, и, не обратив внимания на ее молчание, он задал следующий вопрос:
— Раз ты не язычница, то кто же ты? Католичка?
— Я и сама этого не знаю. Мои родители никогда не молились никаким богам, и, конечно, когда я родилась, они не научили меня этому.
— А брат Джошуа? Он тоже не очень-то похож на католика.
— Он основал свою собственную церковь и не относит себя ни к католикам, ни к протестантам. Хорошо хоть ему не пришла в голову мысль окрестить нас в том соленом озере, которое мы недавно проезжали. Может, после смерти я и отправлюсь в ад, но по мне это лучше, чем выслушивать каждый день нудные проповеди брата Джошуа, — с улыбкой сказала Рэчел.
Джакоб усмехнулся. Похоже, у его жены с чувством юмора все в порядке. Когда ее лицо озарилось улыбкой и с него исчезло серьезное, даже напряженное выражение, к которому он привык, она стала выглядеть гораздо привлекательней. До этого он видел ее лишь в неясном полумраке фургона, и, разглядев теперь при ярком свете костра, он понял, что она моложе, чем он подумал сначала. Ее точеную фигурку не могло скрыть даже уродливое мешковатое коричневое платье. А пока она поддерживала Джакоба, едва не потерявшего сознание, ее густые длинные волосы цвета меда выбились из-под шляпы и рассыпались по плечам и сейчас блестели и переливались золотом в отблесках костра. Джакоб вдруг представил ее локоны разметавшимися по подушке и решил, что хотел бы своими глазами увидеть это великолепное зрелище. Подумав об этом, он ощутил внезапное волнение. Что ж, пусть он потерял память, но о том, что он мужчина, пока еще не забыл.„А эта женщина была его женой. Как Джакоб ни старался, он не смог припомнить, была ли у него жена в прошлой жизни.
Внезапно он понял, что уже довольно долго молчит, пристально разглядывая Рэчел. Чтобы сгладить неловкость, он решил вернуться к прерванному разговору.
— Ты упомянула своих родителей, расскажи мне о них. Кто была твоя мать?
— Я не знаю о ней почти ничего. Она умерла вскоре после моего рождения.
— Прости, Рэчел, я не хотел напоминать тебе об этом.
Когда она говорила о своей матери, в его памяти промелькнули смутные воспоминания.
— Знаешь, Рэчел, я начиная что-то припоминать. По-моему, моя мать была тихой, запуганной женщиной. Я точно не помню, чего она так боялась, но, скорее всего, моего отца. Мой отец был жестким, даже жестоким человеком. Он очень грубо обращался со всеми нами. Я был не очень расстроен, когда он погиб.
Рэчел во все глаза смотрела на него. Память начала к нему возвращаться. Она должна была бы обрадоваться за него, но вместо этого ее сердце сжалось от недоброго предчувствия. Что, если, все вспомнив, он не захочет остаться с ней, вернется в свою прежнюю жизнь?
Джакоб обхватил голову руками, сильно сжав виски. Он страстно хотел вспомнить что-нибудь еще, но мимолетные образы исчезли так же внезапно, как появились.
— Возвращайся в фургон и отдохни, — нежно произнесла Рэчел, — а я закончу с ужином и принесу тебе поесть. Ты все вспомнишь в свое время.
Но когда же оно придет, это время? Этот вопрос мучил Джакоба. Он устал чувствовать себя выпотрошенной оболочкой человека, без прошлого он казался себе неполноценным, лишенным самого главного. Он вспомнил о Джоне, бывшем муже Рэчел. У того не было ноги, но он по крайней мере знал, кто он.
Джакоб оглядел свою одежду, подумав, что она может дать ему хоть какой-нибудь ключ к воспоминаниям. Нет, обычная одежда, ничего особенного. Вдруг он обратил внимание, что одет очень чисто. Если он валялся в прерии, его одежда должна быть пыльной и грязной.
— Моя одежда… — Он с недоумением поднял глаза на Рэчел. — Как ты умудрилась постирать ее? Ты что, раздевала меня?
— Да, и к тому же я вымыла тебя самого. Не смотри на меня с таким ужасом. Да, ты лежал передо мной совсем голый. Ну и что из того? Неужели тебе больше понравилось бы лежать потным и грязным?
Она раздевала и мыла его, стирала его одежду! Он прикрыл глаза, чувствуя себя очень неловко.
В воздухе разлился чудесный аромат кофе, доносящийся со стороны костра. Джакоб почувствовал, что не на шутку проголодался.
— Давай я помогу тебе, — предложил он Рэчел.
— Да нет, не нужно. Я жарю лепешки. Уже совсем скоро все будет готово.
— Я тоже могу отлично с этим справиться.
— Ты умеешь жарить лепешки? — В ее голосе звучало неподдельное изумление.
— Я помню, что мне приходилось делать это чуть ли не каждый день. А где взять молоко?
В корове, — с улыбкой ответила Рэчел. Она была уверена, что Джакоб растеряется и откажется от идеи помочь ей. Но он как ни в чем не бывало под хватил подойник и весело спросил:
— Покажи, в какой именно?
— Рози стоит вон там, — показала она, — но хочу тебя предупредить, что это сложней, чем кажется.
Но Джакоб был настроен решительно. Наконец-то представился шанс сделать что-нибудь самому, и он не хотел его упускать. Он надеялся, что подоить корову будет не так уж сложно. Конечно, это не мужское занятие, но он сможет помочь Рэчел. Ему уже надоело быть праздным бездельником.
Подойдя к корове, он погладил ее по спине и, поставив подойник под вымя, уселся на корточки, не зная, с чего начать. Нерешительно взявшись за вымя, он сильно сжал его. От боли корова вздрогнула и дернулась в сторону, едва не сбив его с ног.
— Спокойно, спокойно. — Джакоб поглаживал корову по боку, пытаясь успокоить. — Все понятно, я сделал что-то не так. Но ты тоже хороша, могла бы быть поосторожней с раненым человеком.
Как будто поняв его слова, корова повернула голову и безразлично посмотрела на него, давая понять, что это его проблемы. Ей же надо только, чтобы он ее поскорей подоил.
— Эй, мистер, вам нужна помощь? Обернувшись, он увидел рядом с собой рыжеволосого чумазого мальчишку.
— Я смотрю, у вас ничего не выходит. Так вы еще долго провозитесь. Если вы пообещаете угостить меня чашкой молока, я покажу вам, как это делается.