Санта-Клаус, или Отец на Рождество - Мецгер Барбара. Страница 19

Позднее он все еще улыбался, даже после того, как побеседовал с Беквитом в кабинете. Грейс-Энн не могла слышать, о чем они говорили, из-за воплей Уилли и Леса, скакавших на игрушечных лошадках, которые привез Уэр, но ее общение с викарием сделалось после этого намного легче. Не приятнее, а просто легче.

Другим облегчением обязанностей Грейс-Энн стало то, что Пруденс, к ее удивлению, предложила взять на себя репетиции хора. Так как это был первый и единственный бескорыстный поступок сестры, который Грейс-Энн только могла припомнить, то она немедленно встревожилась. Грейс-Энн заподозрила, что красивый тенор Лайама Халлорана мог иметь какое-то отношение к привязанности Пруденс к хору. А его привлекательная внешность и восхищение девушкой в зеленых глазах могли оказать еще большее влияние на это дело.

Учитывая, что поблизости не было католической часовни, Лайаму приходилось посещать церковь Уэрфилда.

– Без сомнения, это один и тот же Бог, несмотря на имя на двери, – заявил Лайам, и добавил: – Господи, разве не все мы дети Бога, так или иначе? – Даже викарий Беквит не мог запретить входить в церковь тому, кто хотел помолиться, особенно когда он приходил туда в компании второй по влиянию семьи в округе. Сквайр Макстон исправно жертвовал на приход, а его жена являлась одной из ведущих благотворительниц общины. К несчастью, миссис Макстон любила музыку. Ее переливчатое сопрано настояло на том, что хору нужен Халлоран.

Но что хору не было нужно, так это Пру, которая строила глазки симпатичному ирландцу за спиной у викария, но именно это происходило каждое воскресенье, пока Грейс-Энн не взяла на себя обязанности руководителя и настояла на соблюдении приличий. Она предположила, что сейчас должна не спускать глаз с бойкой сестрицы, чтобы позже уберечь ее от разбитого сердца, ведь Лайам все равно уедет через месяц-другой. Пру достаточно скоро избавится от своего увлечения. Кроме того, Лайам и Пру не были ее главной проблемой; на первый план вышла замена старых, но заново оторванных обоев в коридоре, где игрушечные лошадки вырвались из-под контроля.

– Ни одного шиллинга из моих денег не уйдет на это, дочь!

– Если бы обои не были такими старыми и потертыми, то они бы не порвались.

– Если бы эти сорванцы обладали бы хотя бы унцией дисциплины, то обои бы не порвались. В самом деле, я могу найти этим лошадкам такое применение, где они принесут наибольшую пользу.

Так что Грейс-Энн погрузила близнецов в тележку, запряженную пони, и отправилась выполнять поручения. Несмотря на множество новых дел, она не могла забросить обычные приходские обязанности. Например, ей все еще нужно было посетить больных. Просто изумительно, какой положительный эффект оказывали визиты Грейс-Энн и ее мальчиков. В самом деле, Мэй Тернер даже соскочила с кровати и выпроводила их за дверь.

– Я чувствую себя намного лучше, миссис Уоррингтон, после этих нескольких минут. Думаю, что отправлюсь навестить брата. Мне придется поторопиться – похоже, что пойдет снег.

Маленькая Летти Браун со сломанной ножкой бросила один взгляд на близнецов и начала скакать на одной ноге по комнате, собирая свои игрушки.

– Вот, я же говорила вам, что она скоро станет ходить, – сказала Грейс-Энн миссис Браун.

А жена пекаря, у которой уже почти подошел срок родов, была так воодушевлена, увидев двух настолько счастливых, здоровых, энергичных маленьких мальчиков, что решила перестать волноваться и немедленно отправилась помогать вниз своему мужу.

– И вы знаете, как важно баловать женщин в положении, я уверена. Иначе у них могут появиться близ… то есть близорукость.

Только у старого капитана Хэтчетта, кажется, произошел рецидив.

– О нет, – прокричал он через закрытую дверь. – Не входите, мэм. Я внезапно ощутил себя так плохо, что боюсь, это может быть что-то заразное. Я никогда не прощу себя, если ваши драгоценные детишки заболеют.

Каким-то образом ее обязательные визиты всегда казались короче, когда Грейс-Энн брала с собой мальчиков. Другие ее визиты в деревню, без близнецов, казались длиннее, чем обычно, в эти загруженные дни. Все хотели остановиться и поздравить ее с хорошими новостями, которые они услышали, как только из дома викария поступил первый основательный заказ на продукты.

В Уэрфилде не было мужчины, женщины или ребенка, который не радовался бы за любезную миссис Уоррингтон. Никто не заслужил этого больше, ведь она так рано потеряла своего мужа и вынуждена жить с этим скрягой Беквитом. Кажется, все несчастья приходили к этой милой молодой женщине по парам. Теперь, может быть, она сумеет нанять приличную няньку для этих проказников, или отослать их в школу. Или во флот.

Если деревенские жители хотели потратить время, чтобы порадоваться вместе с Грейс-Энн ее удаче, то визитеры в доме викария хотели знать точный размер этой удачи. Жена сквайра пришла на чай, как только услышала, что они взяли себе приличную кухарку. Ее вопросы граничили с бесцеремонностью, но у нее был племянник, увязший в долгах. В попытке отклониться от допроса инквизиции, Грейс-Энн пришла в голову идея привести близнецов, чтобы они выпили чаю с взрослыми. Нет, миссис Макстон не была готова разделить миндальное печенье с Лесли или сандвичи с кресс-салатом (в которых, естественно, салата и не было) – с Уилли. И нет, пожалуй, она передумала приглашать своего племянника провести с ними Рождество.

Грейс-Энн испытывала раздражение все время, пока длился визит, особенно, когда леди настояли, что невозможно хорошо поболтать, когда в комнате присутствуют маленькие уши. Однако ее матушка была в восторге от наплыва новой компании, особенно потому, что миссис Беквит могла не стыдиться своей гостиной. Ради матери Грейс-Энн разливала чай и передавала тарелки, и улыбалась любопытным старушкам, когда предпочла бы заворачивать подарки или заканчивать костюмы для представления или выполнять любое другое из тысячи дел, внесенных в ее список.

Грейс-Энн была так занята, что почти не заметила двухдневное отсутствие его светлости, который отправился в Оксфорд навестить друзей. Герцог сделал остановку, чтобы узнать, нет ли у Грейс-Энн каких-либо поручений для него перед тем, как он уедет, но она ответила отрицательно, ведь санки и посуда уже были заказаны. Она пожелала ему счастливого пути и наблюдала за тем, как Уэр уезжает в элегантном двухколесном экипаже, в плаще с пелериной, облегавшем его широкие плечи. Затем Грейс-Энн вернулась к беседе с церковным сторожем по поводу украшения церкви.

Нет, она даже не заметила отсутствия герцога – особенно тогда, когда викарий запретил ей вешать хвойные гирлянды в его церкви и удостоверился, что их стоимость будет добавлена в ее колонку в учетной книге. И Грейс-Энн вовсе не хотелось, чтобы Уэр быстро вернулся, за исключением беспрестанных вопросов, которые задавали близнецы: «Когда Колли приедет домой?» и «Как ты думаешь, он что-нибудь привезет нам?». Нет, она вовсе не скучала по Лиланду.

Глава 9

Рождество наступило, как это обычно, и происходило, невзирая на то, все ли подготовились к нему или нет. В действительности, если бы у Грейс-Энн оказалось больше времени, то она могла бы подыскать себе еще больше дел. А сейчас был день рождественского сочельника и все, что ей предстояло выполнить – это провести репетицию в костюмах рождественской пьесы в пустой церкви, починить небольшие прорехи в одежде близнецов и поспать. Трудно было ожидать, что мальчики будут бодрствовать дольше того времени, когда они обычно ложились спать, без продолжительного дневного сна. При этом нельзя было ожидать, что они поймут это, особенно в таком возбужденном состоянии, в каком они сейчас пребывали. Возвращение Лиланда вовсе не уменьшило возбуждение близнецов – только не тогда, когда он пообещал пару-другую сюрпризов для хороших маленьких мальчиков – но только завтра.

Через каждую минуту темноволосая головка отрывалась от подушки, чтобы спросить, не настало ли уже завтра.