Пойми друга. Справочник по поведению собак - Чебыкина Людмила. Страница 10

В искусственных условиях оба вида скрещиваются легко и не раз производились попытки гибридизации разных пород собак с волками. Некоторые кинологи, восхищаясь волком, мечтали об улучшении собачьего племени, не замечая удивительной приспособленности собак к условиям существования рядом с человеком и выполнению самых разных функций, полезных человеку.

Согласно сообщениям тех, кто имел дело с гибридами первого, второго и третьего поколений, они получались самые разные и по внешнему виду, и по отношению к человеку, и по способности к обучению. Но в целом все гибриды оказывались много хуже собак по рабочим качествам. Существует множество художественных рассказов об удачных гибридах, особенно в средствах массовой информации. На самом деле есть только две официально стандартизованные европейские волчье-собачьи породы, полученные на основе немецких овчарок и волков — саарлосская волчья собака и чешский вoлчек. Однако те, кто ими занимается, не советуют заводить их неспециалистам, подчёркивая, что собаки эти трудны как в содержании, так и в дрессировке.

Но находятся все новые и новые романтично настроенные поклонники гибридизации волка с собакой с целью улучшения качеств последней. Они приводят следующие доводы: поголовье ряда аборигенных пород ухудшается из-за неупорядоченного скрещивания с другими привозными породами, частых периодов бескормицы и эпидемий, выкашивающих часть поголовья. В результате метизации появляются новые, несвойственные исходной породе экстерьерные и поведенческие признаки, что сводит на нет «усилия» и искусственного, и естественного отбора, понижается выносливость собак. А гибридизация с волком даёт возможность местному населению влить в своих собак свежую кровь и таким образом избавиться от нежелательных последствий метизации и вынужденного инбридинга (т. е. близкородственного скрещивания) на худших производителей. Что касается гибридизации волка с заводской породой, то волк, несомненно, придаст ей выносливости, сообразительности и улучшит чутьё…

При этом поклонники гибридизации собаки с волком впадают в неразрешимые противоречия, очевидно просто не замечая их.

Нужна ли «свежая» волчья кровь, к примеру, самоеду, разошедшемуся с волком так давно, что эта порода успела накопить свои собственные отличия в митохондриальной ДНК? И разве при скрещивании волка и собаки не проявляются экстерьерные и поведенческие признаки, не свойственные ездовой собаке? Не говоря уже о том, что искусственный отбор сделал ездовых собак гармонично сложенными, максимально приспособленными к перемещению груза на большие расстояния, чего лишены волки. Волки — тоже пример совершенства, только другого, природного. Естественный отбор сделал волков приспособленными пробегать большие расстояния неспешной трусцой и совершать стремительный, но краткий бросок в сторону добычи. Успех охоты во многом зависит от слаженных действий всей стаи, благодаря хорошо развитым коммуникациям между отдельными особями, а не благодаря умению слушаться при этом ещё и вожака. К тому же волки совершенно не приспособлены к перетаскиванию груза в виде нарт на большие расстояния, они могут лишь в зубах перетащить пойманную добычу в укромное местечко, где им никто не помешает её съесть…

Скрещивания волка и собаки ни в коей мере не улучшают породу. Такие скрещивания расшатывают генотип (генотип — это совокупность генов данного организма) собаки. При этом потомки получаются самые разные: и с неустойчивой нервной системой, о чем уже говорилось, и с разной внешностью — красивой и не очень (совокупность внешних признаков называется фенотипом). Почему так происходит? Представим себе, что потомок от скрещивания волка и собаки получает строение костяка и конечностей от одного родителя, а связки, сухожилия — от второго и этому строению не очень подходящие. Или: верхняя челюсть развивается по одному типу, а нижняя — по другому. Тогда получаются аномалии прикуса.

Как ни обманчив фенотип собаки породы маламут (их часто снимают в кино вместо волков), все же маламут остаётся собакой. Гибридизация волка и собаки, хотя такие опыты проводились и проводятся до сих пор, к сожалению, не приводят к получению собачьего «супермена». Повторить путь одомашнивания волка за несколько поколений не удастся. Для этого когда-то потребовались века и века.

Для понимания многих поведенческих реакций собак стоит повнимательнее рассмотреть особенности поведения волка — его ближайшего родственника и предка.

Волчья стая состоит из 7—8, реже — 10—15 зверей. Она занимает определённую территорию, размеры которой зависят от наличия того или иного вида корма (от стад копытных до популяций грызунов; например, огромные белые тундровые волки едят в основном не оленей, как принято думать, а… леммингов и полёвок!), удобных мест для логова и присутствия или отсутствия следов человеческой деятельности.

Как уже говорилось, драки между самцами за самку или пищу случаются крайне редко, только среди молодых зверей. Обычно конфликт заканчивается демонстрацией поз: высокоранговый принимает позу угрозы, низкоранговый — позу подчинения. Первая поза характерна для всех псовых: зверь стоит на прямых ногах, хвост поднят, уголки губ стянуты вперёд, клыки оскалены, нос наморщен, раздаётся низкое рычание. Вторая поза: зверь приседает, хвост опущен, при этом противнику подставляются наиболее уязвимые части тела — шея и холка. Уровень агрессии у высокорангового зверя при виде позы подчинения резко падает. Он с ворчанием отходит, а нарушитель старается быстро и незаметно покинуть место стычки.

Драки, заканчивающиеся гибелью одного из зверей, возможны среди одноранговых самок, не находящихся в родстве, за территорию с её ресурсами и местами для устройства гнёзда. Нечто подобное наблюдается у среднеазиатских и кавказских овчарок, у ездовых собак.

У волков проявляются две противоположные тенденции — выкормить чужой помёт и уничтожить его. Выбор зависит от двух обстоятельств. Во-первых, от степени родства зверей: агрессия к чужакам по крови выше, чем к своим. Во-вторых, от условий кормовой базы. Например, в сытые годы волки склонны принимать сирот, а в голодные — нет.

Гон у волков проходит в конце зимы или начале весны, в зависимости от мест обитания и господствующего климата. Тогда от стаи отделяется пара волков для размножения. Половозрелость у зверей наступает на 2—4-м году жизни. Пара зачастую складывается на всю жизнь. Иногда к матёрым волкам присоединяется переярок, не нашедший себе пары и сам в этом году не участвующий в размножении, но помогающий старшей паре вырастить помёт (институт так называемых «тётушек», последние за счёт механизма ложной беременности помогают выкармливать щенков). В случае гибели матёрых переярки полностью берут на себя заботу о выращивании волчат.

Уединившись, самец и самка устраивают логово, где после двухмесячной беременности самка приносит от 2—3 до 12, но чаще 5—6 волчат. Сначала мать кормит детёнышей молоком, потом оба родителя отрыгивают им полупереваренную пищу и начинают приносить добычу к гнезду. Реакцию отрыгивания пищи можно вызвать практически у любого волка — от прибылого в возрасте около десяти месяцев или переярка до матёрого — при виде двух-трехмесячного щенка. Сходную реакцию проявляют опытные суки аборигенных, но иногда и заводских пород собак.

Охотничье поведение волков развивается на основе инстинкта, однако при наличии накопленного индивидуального опыта, т.е. условных рефлексов. Оно проявляется с 3 месяцев, когда активируется игровое, исследовательское и социальное поведение. Сначала волчата пробуют на зуб предметы, с которыми играют (скажем, палочки, чурбачки), потом начинают ловить мелких зверьков (мышей, ящериц). К 7 месяцам уже появляется настоящая агрессия к себе подобным чужакам, а заодно и к крупной, сильной добыче. Это время воя и призыва собираться в стаю. Звери, выращенные в неволе, именно в это время начинают пробовать голос. Прибылые в полной мере участвуют в охоте взрослых ближе к годовалому возрасту.