Пойми друга. Справочник по поведению собак - Чебыкина Людмила. Страница 11

Охота волков осуществляется всей стаей, происходит по единому плану и включает в себя скрадывание и нагон добычи. При развитых коммуникациях волки договариваются между собой о том, кто прячется в засаде, а кто выступает в роли загонщиков. Обычно в засаду ложатся матёрые, а загонщиками бывают молодые, азартные звери.

Многие стаи, охотясь, переходят к кочевому образу жизни, покидая окрестности логова. Они следуют за стадами «своих»

мигрирующих копытных (оленей карибу, сайгаков) и отнюдь не режут, кого придётся, а выбирают более слабых или больных. В средней полосе волки ведут оседлый образ жизни, но точно так же проверяют, кто слабее среди лисиц, оленей, кабанов. Матёрый волк обыкновенно неторопливо трусит вдоль пасущихся копытных, которые по его поведению мгновенно угадывают и его намерения, а значит, или продолжают пастись, или настораживаются. Когда же среди них возникает паника, они обращаются в беспорядочное бегство. При этом быстро выявляются наиболее слабые животные: иногда это молодняк или беременные самки, иногда взрослые животные — больные или старые. И тогда к волку-разведчику присоединяется вся стая и хищники консолидируют свои усилия, пускаясь в погоню именно за отбитым от стада экземпляром. Реже — разбиваются на группы и устремляются за двумя-тремя. Достаточно редко волкам удаётся загнать одинокого и вполне полноценного зверя. В отношении лосей это случается в том случае, если волкам «подыгрывают» погодные условия: наст держит более лёгких хищников и проваливается под копытами лося.

В волчьих стаях существуют традиции, передаваемые от родителей к потомству путём обучения: охота происходит в основном на те виды животных, которые наиболее распространены в данной местности. Реакция на незнакомых зверей бывает разной: от неофобии, когда волки боятся их трогать, до неофилии, когда новая добыча кажется волкам той самой неполноценной, которую следует отловить в первую очередь. Все это необходимо учитывать при акклиматизации в природе новых видов. Они могут пасть жертвой местных хищников или, наоборот, сильно размножиться.

Той ситуации, что возникает при проникновении волка в овчарню, когда он режет животных без счета, в природе никогда не бывает. Вероятно, причиной этого является то, что в овчарне одинаковые животные мечутся перед ним, представляя очень лёгкую цель и включая инстинкт хищника на убегающую добычу, а выделить неполноценных не представляется возможным. И инстинкт даёт сбой — ситуация не приспособлена для его нормального проявления.

Человек, охотясь на волков, старается выбивать в первую очередь матёрых. Оставшиеся в живых переярки, а то и прибылые образовывают «банды» плохо отранжированных, все время дерущихся между собой зверей, не умеющих в должной мере охотиться. Такие звери нападают на домашних животных как на более лёгкую добычу. Образно говоря, они напоминают молодёжные банды подростков, которые хотя держатся вместе, но каждый выступает за себя.

В целом учёными выделены две основные формы волчьих популяций: дикого ландшафта и антропогенного, т.е. нарушенного человеком. Представители первой популяции избегают человека и всех проявлений его деятельности, а представители второй обнаруживают тенденцию… к синантропизации (т. е. сожительству рядом с человеком и пользованию теми «благами цивилизации», которые он им невольно предоставляет). При этом волки не обязательно нападают на его скот. Иногда они охотятся на бродячих собак и кошек, не брезгуют посещением скотомогильников и окрестностей скотобоен. Зафиксированы заходы волков даже в крупные города: в 70-х годах XX в., по сообщениям газет, пара волков промышляла в лесопарках Москвы, а уже в начале XXI столетия один волк «прогулялся» по Стокгольму. Иногда волки наравне с дворнягами роются на помойках или ловят там крыс. Они подбирают любую неубранную падаль и трупы, в сезон грабят бахчи, лакомясь сладкими арбузами или дынями, или поедают фруктовую падалицу. Промышляют они возле рыбных промыслов или промыслов морского зверя.

Вероятно, именно среди таких зверей выделились те, у которых страх перед человеком был ослаблен настолько, что они и оказались пригодными к одомашниванию. Они в меньшей степени боятся как самого человека, так и следов его присутствия, осмеливаясь промышлять по окраинам городов и посёлков.

В настоящее время на человека нападают только волки, больные бешенством, точно так же, как собаки и лисы. Крайне редко в исторических хрониках фиксировалось появление волков-людоедов, более или менее достоверное. В истории человечества вспышки размножения волков следовали за войнами и эпидемиями, звери начинали поедать неубранные трупы. Волки, привыкшие к человеческому мясу, могли оказаться потенциально опасными.

Возникает вопрос: можно ли на основе стайных отношений моделировать нужное человеку поведение? Оказывается, можно. Во всяком случае, такие опыты проводились.

У всех псовых имеется механизм отсроченного обучения. Дикие псовые, которых истребляют в течение многих поколений с помощью ядовитых приманок, умеют связывать неприятные ощущения, возникшие после поедания отравленного корма, с запахом яда.

То есть отравившиеся, но выжившие звери или видевшие, как погибают их сородичи, никогда больше не берут приманку с данным запахом.

В США проводились успешные эксперименты по отучению нападения койотов на овец. Хищникам подбрасывались туши овец, начинённые хлористым литием — несмертельным веществом, вызывающим сильную рвоту. В результате целые семьи койотов переставали считать овец съедобными.

Волк — необходимое звено дикой природы. Основная причина вреда, причиняемая волком, — наличие легкодоступных домашних животных, которых выпасают в местах обитания волков без надзора или содержат в давно не ремонтируемых, поломанных хозяйственных пристройках. Привыкнув подбирать брошенную в поле или лесу падаль или разрывать кое-как сделанные скотомогильники, хищные звери начинают нападать на живой скот.

Уничтожать следует только те стаи, которые живут за счёт домашних животных.

При сокращении численности волков в антропогенных ландшафтах в первую очередь необходимо отстреливать прибылых и переярков и ни в коем случае не матёрых зверей.

Так что делать с волком? Уничтожать или нет? А если уничтожать, то как?

В некоторых местах, где волков легко выбивали, они замещались более пластичными по поведению волчье-собачьими гибридами. (Когда мы говорим о неудобстве использования волчье-собачьих гибридов в народном хозяйстве, мы имеем в виду более плохую обучаемость полезным человеку навыкам за счёт более слабой нервной системы и другим факторам, а не о пластичности их поведения в естественной среде.) Иногда экологическую нишу волков занимают просто одичавшие собаки.

Сообщества одичавших, беспризорных собак во многом схожи с волчьими стаями, однако имеются и различия. Обычно такая стая образуется вокруг суки-основательницы и её разновозрастного потомства, имеющего зачастую уже собственных щенков. Группа занимает свою собственную территорию, в пределах которой перемещается. Собачьи сообщества диффузны (новые члены стаи свободно приходят и уходят), в них менее ярко выражены ранговые отношения. Суки, как правило, полигамны, а кобели, как и щенки прошлого помёта, не принимают участия в выращивании потомства. Не все, а только отдельные суки «усыновляют» чужих щенков.

Древний страх перед хищниками, непроизвольно выплывая из подсознания, во все времена мешал человеку оценить важную роль волка в природе. В тех местах, где природные хищники были истреблены, дичи не становилось больше. Человек столкнулся с этим фактом на собственном опыте. Например, в Скандинавии были уничтожены ястребы-тетеревятники. И куропатки, ради которых это было проделано, сначала резко размножились, а потом, наоборот, сократили свою численность. Пришлось завозить новых ястребов из соседних стран и выпускать их на волю! То же самое произошло с северными оленями на Таймыре: после уничтожения практически всех волков с вертолётов среди оленей вспыхнули эпизоотии (т. е. эпидемии среди животных): копытка, бруцеллёз, поражения внутренними паразитами, — в результате чего значительная часть оленей погибла. Правда, новых волков не завозили — они сами пришли на полуостров из соседней тундры, заняв освободившиеся места. Гибель оленей от болезней уменьшилась. Негативные последствия уничтожения волков люди испытали и в Северной Америке, и в Европе. В Татрах, куда случайно забрела пара волков, одно оленье стадо заметно выправилось по сравнению с другими стадами. На острове Айл-Ройял (США) улучшилось состояние лосей и обеспеченность их кормом после появления там волков. В Европе чудом уцелевшие волки были взяты под государственную охрану, а в Англии их сначала истребили, а потом завезли вновь.