Лили сама по себе - Уилсон Жаклин. Страница 41

– Смотри, Блисс! – завопил Бэкстер.

Блисс не могла смотреть. Она беспомощно рыдала, не в силах пошевелиться.

– Может быть, ты спрыгнешь, а я тебя поймаю? – предложила я. – Нет, подожди, слишком высоко. Бэкстер, ползи вниз! А я поднимусь и помогу тебе, Блисс, малышка! Всё в порядке, ты в полной безопасности! Не плачь! Мы тебя быстро оттуда снимем! – бормотала я.

– Я упаду, я знаю, что упаду! – плакала Блисс.

– Нет, не упадёшь! Обещаю! Просто повиси ещё несколько секунд, и тогда я приду и…

В это время ветка затрещала.

– Она ломается! Помогите мне! – закричала Блисс.

Я поползла по стволу вверх, но ветка вдруг отломилась. Вместо того чтобы спрыгнуть, Блисс к ней сильнее прижалась и с грохотом приземлилась на неровную поверхность у корней дерева.

– Боже! Блисс, с тобой всё в порядке? – закричала я, спускаясь по стволу вниз.

Бэкстер опередил меня и подбежал к ней первым. Он встал рядом с ней на колени и залился слезами.

– Ш-ш-ш, Бэкстер! Блисс, поговори со мной! – закричала я, подбегая к ним.

– Она не может говорить! Она умерла! – рыдал Бэкстер.

– Умерла, умерла, умерла! – вторила ему Пикси, как маленький звонкий колокольчик.

– Она не умерла, – сказала я, опускаясь на колени рядом с Блисс.

Она лежала в неловкой позе – с запрокинутой головой, раскинув руки и неестественно вывернув ногу. Со лба капала кровь. Глаза были закрыты. Казалось, она и правда умерла.

– Блисс, пожалуйста, очнись! Тебе нельзя умирать! Я не дам тебе умереть! Блисс, пожалуйста, пожалуйста, открой глаза!

Я видела, как дрогнули её веки, а потом медленно-медленно, будто они были очень-очень тяжелыми, сестрёнка открыла глаза.

– Ой, спасибо, спасибо тебе! – сказала я, обняв её голову.

Я почувствовала, как по всему её телу пробежала дрожь, и она заплакала.

– Ничего, Блисс, мы с тобой! Мы тебе поможем, не волнуйся! – воскликнула я.

Я выпрямилась и попыталась ей помочь. Рана на голове казалась страшной и глубокой. Нужно было найти что-то чистое, чтобы остановить кровь, но вся наша одежда была жутко грязной. Сорвав большую ветку папоротника, я попробовала промокнуть ею рану. Блисс поморщилась.

Я слегка притронулась к царапинам на руках и посмотрела на её ноги. Одна коленка была ободрана, но, казалось, не очень пострадала. Опасения вызывала её левая нога. Она была как-то неестественно согнута, и когда я очень осторожно попробовала её выпрямить, Блисс вскрикнула.

– Прости, прости, родная. Я не хотела сделать тебе больно, – сказала я. – Я не знаю, как быть. Бедная твоя ножка…

Блисс была серо-белого цвета, и по её лицу катились слёзы. Бэкстер сел рядом с ней и, стараясь её не беспокоить, держал её за руку.

– Лили, её нога, – пробормотал он.

– Да, я знаю.

– Похоже, она оторвётся, – сказал Бэкстер.

Блисс тихонько вздохнула и попробовала приподнять голову.

– Нет, не шевелись, родная. Не обращай внимания на Бэкстера – ты же его знаешь, – успокаивала я Блисс, хотя её нога болталась как у куклы.

– Блисс умерла? – спросила Пикси.

– Нет, конечно, нет! Как она может умереть, если у неё открыты глаза?! – воскликнула я.

– Но она очень-очень сильно ушиблась, – торжественно произнесла Пикси.

Я сглотнула комок в горле.

– Да, она очень сильно ушиблась, но ей станет лучше, – успокоила я Пикси, поглаживая оцарапанный лоб Блисс. – Не волнуйся, Блисс, я знаю, что тебе очень больно, но если ты немножко отдохнёшь, я уверена, ты скоро почувствуешь себя лучше… – Мой голос стал совсем тихим. Я сама не слышала, что говорю. Больше я не могла притворяться. Для всех нас было очевидно, что Блисс сломала ногу, и перелом тяжёлый. На лбу у неё тоже был глубокий порез, который надо было зашить.

– Я… я думаю, просто чтобы удостовериться, что всё в порядке, нам нужно отвести тебя в больницу, – прошептала я.

– Нет! Нет! Я не могу! – воскликнула Блисс.

– Она боится больниц, – фыркнул Бэкстер.

– Нет… ну, в общем, я действительно боюсь, но я не могу туда поехать, потому что мы должны прятаться, – задыхаясь, сказала Блисс.

– Я знаю, но сейчас тебе нужно в больницу, Блисс, – дрожа, убеждала я сестрёнку.

– Со мной всё будет в порядке. Я отдохну, как ты сказала, Лили.

– Но твоя нога… она, наверное, ужасно болит. – Я не могла на неё смотреть.

– Она не очень болит, – солгала Блисс.

– Блисс! Ты же не можешь пошевелиться!

– Ну, я буду лежать спокойно.

– Прекрати быть такой храброй! – закричал Бэкстер. – Зачем тебе надо было залезать так высоко?!

– Потому что ты мне велел!

– Да, но не всегда надо делать то, что я тебе говорю. Посмотри, что случилось. Тебе обязательно должно стать лучше, или я буду во всём виноват, – убеждал её Бэкстер, продолжая держать её руки в своих.

– Это моя вина, мне нужно было остановить вашу игру в глупых мартышек, – сказала я, гладя Блисс по голове.

– Это я виновата. Я сказала «давайте поиграем», – прошептала Пикси.

– Это я виновата, что упала, – пробормотала Блисс. – Но всё в порядке, мне уже гораздо лучше.

Лицо у неё всё ещё было серым, и из головы шла кровь, а нога была сломана. Я знала, что у нас нет выбора. Мы немедленно должны были доставить её в больницу. Я взяла коляску Пикси, надеясь что каким-то образом нам удастся посадить туда Блисс и вывезти её из парка, но когда мы с Бэкстером попробовали её поднять, она снова вскрикнула, и я решила, что она потеряла сознание. Глаза у неё закрылись, но не полностью – в щели из-под век мы увидели страшную белую полоску.

– Теперь она точно похожа на мёртвую, – всхлипнул Бэкстер.

– Нам нужно вызвать «Скорую помощь». Они знают, как правильно её поднять. Мы сделаем ей ещё хуже, если начнём перетаскивать. Вы оба оставайтесь с ней.

Через папоротники я побежала на холм, к дороге. Встала у обочины и начала неистово размахивать руками. Первая же машина остановилась, и женщина опустила стекло:

– Что случилось? Знаешь, мне ведь нельзя здесь останавливаться. Ты же не играешь в какую-то глупую игру, правда?

– Нет, клянусь, нет. Там моя младшая сестрёнка. Она сломала ногу и истекает кровью. У вас есть мобильный телефон? О, пожалуйста, не могли бы вы вызвать «Скорую помощь», чтобы отвезти её в больницу?

Она тут же позвонила в «Скорую» и, припарковав машину у обочины, включила огни аварийной остановки.

Потом вместе со мной побежала вниз по склону, колотя себя по боку своей сумкой на длинной ручке.

– О боже, бедняжка! – воскликнула она, когда увидела Блисс. – Что случилось?

– Она играла на дереве и упала, – объяснила я.

– Вы играли одни? – удивилась женщина. – А где же ваша мама?

Я была в таком смятении, что ничего не смогла придумать в ответ. Просто растерянно помотала головой и заплакала. Женщина опустилась на колени рядом с Блисс:

– Не волнуйся, дорогая! «Скорая помощь» уже в пути, и мы очень быстро доставим тебя в больницу.

Блисс застонала, и веки её затрепетали.

– Пусть Блисс откроет глазки! Пусть перестанет так странно себя вести! – воскликнула Пикси и заплакала.

– Не плачьте, не плачьте! – утешала я, обняв одной рукой Пикси, а другой Бэкстера.

Мы все уставились на Блисс и задрожали; кажется, прошла целая вечность, пока мы наконец услышали, как подъезжает «Скорая». Женщина побежала назад к машине, чтобы показать дорогу врачам «Скорой помощи».

– Что же с нами будет, Лили? – спросил Бэкстер.

– Не знаю, но нам ведь нужно было спасти Блисс, правда?

– Они её не увезут? – спросил Бэкстер.

– Я им не позволю. Мы все должны держаться вместе, все четверо, – сказала я.

Затем врачи «Скорой помощи», мужчина и женщина, прибежали к нам, они склонились над Блисс и стали задавать ей вопросы, но она не могла нормально открыть глаза, поэтому я отвечала за неё. После этого они очень-очень аккуратно переложили Блисс на носилки. Я собрала наши вещи: Безголовкина, свои мелки и альбом для рисования, открытки с ангелами, грузовичок Бэкстера, сумочку Пикси и нашу книгу сказок. Одеяла, подушки и коляску Пикси оставила, потому что не было времени их собирать, да теперь они казались и ненужными.