Кошка колдуна - Астахова Людмила Викторовна. Страница 81

– Мы перепробовали, – вставил Диху. – Мы.

– Верно. Мы перепробовали. Мы меняли события и так, и этак, жонглировали вероятностями, наплевали на опасность, изменяли временные потоки. Все бесполезно. Что бы мы ни делали, события все равно возвращались к первоначальному сценарию. Этне погибала так или иначе. Но будущее не предопределено. Каждый поступок в настоящем меняет будущее. Поэтому я не оставляла попыток найти именно ту точку, тот узел, распутав который, можно изменить судьбу моей дочери.

А как же «двигаться вдоль по одной прямой, имя которой «время»? Впрочем, сиды ведь не люди, они – боги, пусть бывшие, но боги, даже если с точки зрения квантовой физики они называются как-то по-другому. Они изменяли временные потоки, жонглировали вероятностями. Мои далекие предки! Куда же ты вляпалась, Екатерина Говорова?

– И как, – осторожно спросила я, – ты уже нашла нужный узел?

– Нет, – спокойно призналась Кайлих. – Я не нашла. И Диху тоже не нашел. Я пришла к выводу, что для нас, детей Дану, это может быть и вовсе недоступно. Именно за счет нашей природы. Нашей постоянности. Зато я нашла человека, который способен вычислить тот самый момент. Человека, обладающего Даром Поиска, третьим из наших Даров. Итак, мы собрали вас двоих, Удачу и Доблесть, и теперь вместе отправимся к нему. Он найдет тот самый момент, а вы – измените прошлое. Распутаете тот самый узел. Очевидно, что сделать это могут только смертные. Вот за этим вы нам и нужны.

Мы с Кеннетом переглянулись в неподдельном ужасе от открывшихся перспектив. Шотландец погрустнел лицом и уже не выглядел таким самоуверенным. А я… я испугалась не на шутку. Какие шутки? Кончились шутки. Распутывать узлы мироздания? Я? Ох! У меня все внутри онемело. Вовремя же сида мне это сообщила, очень вовремя.

Но на данном этапе главным было не это.

– А Велунд тут при чем?

– А Велунд при том, что вас, смертных, так просто из одного временного потока в другой не перетащишь. – Сида потерла лоб совершенно человеческим жестом и покосилась на Диху. – Изобретать всяческие механизмы или завывать заклинания – одинаково долго и ненадежно. В Альвхейме расположен один из самых стабильных и безопасных… назовем это порталом. Самый простой способ отправиться в Византию шестого века новой эры – попросить об этом Велунда.

Альфарский мост опасно качнулся у меня под ногами.

– Ку-да? – Я решила, что ослышалась. – В Византию? В шестой век?

Мне и шестнадцатого века хватило с ушами, а тут шестой? Вот теперь я точно узнала, что на самом деле означает словесный оборот «впасть в прострацию». Я именно это и сделала – впала. Причем в одиночку, потому что доблестный Маклеод, похоже, вообще мало что из вышесказанного понял, а Прохор Иванович, тот просто воссиял, как солнце над морем, словно ему только что разрешили пользоваться механизмусами всех времен и народов.

– Именно туда. В городок… хотя скорее селение Корифо, что на острове Керкира. Именно там живет комес Марк Флавиан – тот самый человек, который знает, как и где именно надо изменить прошлое. И это в ваших собственных интересах, дети мои. – Теперь сида обращалась к нам обоим – ко мне и Кеннету, и голос ее звучал зловеще. – Потому что, если попытка не удастся, вы оба вернетесь туда, откуда взялись. Ты, Кеннет, погибнешь на заснеженной горной тропе от руки Кэмбеллов. А ты, Кайтлин, задохнешься в бане во время гадания. Единственный способ для вас остаться в живых – изменить судьбу Этне, вашего предка. И вашу собственную судьбу тоже.

Я почувствовала, что задыхаюсь, и судорожно глотнула свежего воздуха. Раз и еще раз, пока сердце перестало болезненно биться где-то в горле.

Но знаете, все же любая жесткая определенность лучше самой радужной неизвестности. Теперь я понимала, чего от меня хотят сиды, и точно знала, как мне нужно поступить, чтобы вернуться домой. В тот же год, тот же день и тот же час, как сказал кузнец из Хийтолы.

«Всего лишь» изменить прошлое так, чтобы у меня появилось будущее. Задачка!

Диху

Сыну Луга конечно же уже доводилось гостить во владениях Велунда, и не раз. Но за все века он не уставал восхищаться умением повелителя альфар, как бы это сказать, создавать нужную атмосферу в своих землях. Недаром Льюсальвхейм один поэтично настроенный гость назвал «краем сбывшихся снов». Уж что-что, а одурманивать, притуплять осторожность и развеивать опасения Велунд умел с блеском. В плену изменчивой красоты Альвхейма очень просто было забыть, как опасны и жестоки обитатели этих дивных мест. Сладкий воздух, свежий и пряный, благоухал мечтами, ветра шептали обещания, и даже трава, даже нежно-зеленые листья любимых альфарами белоствольных берез лепетали что-то о гостеприимстве и безопасности…

Диху тряхнул головой, с досадой заметив, что чуть было не поддался чарам, и поймал краем глаза кривую усмешку Кайлих. Дочь Ллира заметила, что он смотрит, и улыбнулась шире, показав острые зубы. И сид встрепенулся, словно Неблагая только что плеснула ему в лицо горсть ледяной воды. Волшебство альфар развеялось без следа. И вязкая, убаюкивающая тяжесть в висках отступила.

– Что-то ты совсем размяк, Диху-беспечный, – фыркнула сида. – Невежливо будет с моей стороны оскорбить Велунда и наворожить тут хороший снегопад, чтобы остудить твою голову, но… Крепкая оплеуха иногда помогает даже лучше. Только попроси – я готова оказать тебе услугу. В счет долга.

– Благодарю, – прошипел Диху. – Нет нужды.

На Кайлих чары Альвхейма словно бы и не влияли никак. Прямая, будто копье, и такая же острая. Как всегда. Способная разорвать паутину любой чужой магии, Кайлих и сама мастерица заворожить и запутать. Но в сердце владений Велунда даже ей нелегко будет противостоять повелителю льюсальфар. Тем паче что обитатели Альвхейма отличаются от потомков Дану. Обычаи подданных Велунда разнятся с традициями племен Богини. Кайлих – женщина, и если в Стране Холмов это дает ей если не преимущество, то хотя бы уважение, то здесь…

Альфары и их конунг уважают только силу, а чтобы на равных вести беседу с Велундом, дружина у дочери Ллира была маловата.

– Так не пойдет. – Кайлих остановилась и преградила путь сыну Луга. – Прежде поведай мне о своих сомнениях. Разве они не отравляют любое начинание? Теперь между нами не должно быть тайн. Что именно тебя тревожит?

– Нетрудно сказать. – Диху отвел глаза, не желая встречаться с ней взглядом. – Я думаю о своем позоре, о Кайлих Семи Битв. Уже дважды я был опозорен перед жестокосердой дочерью Ллира. Взять ли мне новое имя, когда не смогу защитить тебя от Велунда? Зваться ли мне отныне Диху трех унижений?

Многоцветные небеса Альвхейма не померкли, не умолкли птичий щебет и шелест листвы, и вода все так же сладко журчала, хотя прямо сейчас свершилось невиданное прежде – Кайлих потеряла дар речи. Правда, ненадолго.

– Постой, – пробормотала она, – я не понимаю… Верно ли я расслышала – ты боишься за меня?

Должно быть, Неблагая хотела, чтобы это прозвучало язвительно. Но вышло изумленно.

– В одиночку против всей дружины Велунда я могу и не выстоять, – честно признался Диху, втайне наслаждаясь этим небывалым зрелищем. Удивленно распахнутые льдисто-зеленые, как трава, тронутая инеем, очи Кайлих, ее приоткрытые губы, изгиб бровей и трепет ресниц – видит Богиня, они ведь и впрямь задрожали! Едва заметно, но все же! И этот вздох, колыхнувший ее грудь – слишком высокую, чтобы конунг альфар не захотел забрать себе эту женщину. Отнять его, Диху, женщину!

Охваченный одновременно и тревогой, и гневом, сид не сразу понял, от чего именно трепещут, дрожат и колышутся прелести Кайлих. Неблагая же смеялась звонко, до слез, утирая глаза кулаком.

– Ах! – воскликнула она. – Воистину неисчислимы твои таланты, о Диху! Никто и никогда не удивлял меня так, как ты! Сказала бы, что твоя тревога греет мне сердце, но скажу иначе: с чего ты взял, что выйдешь против Велунда в одиночку? Разве нас не двое?