Пансион благородных убийц - Митчелл Мередит. Страница 8

– Но в доме все время полно людей! – Компаньон Рассела уже, кажется, понял, что проиграл в этом споре, и пытался найти хоть какую-то возможность избежать неизбежного.

– Я уверен, вы что-нибудь придумаете и сумеете застать ее одну! Проследите за домом, узнайте распорядок его обитателей. Там живут одни женщины, и они постоянно ходят за покупками, в церковь, на прогулки… Может быть, у этой мисс Вернон есть поклонник, и она по вечерам бегает на свидания – отличная возможность подкараулить ее в каком-нибудь проулке. Словом, я жду от вас благоприятных известий!

Мужчина напротив поднялся со стула и несколько раз прошелся по комнате. Как и Рассел, другого выхода он не видел, но предстоящий поступок страшил его.

– И вот еще что. Положите в сундук записку, в которой потребуйте вернуть записи экономки в обмен на деньги. Она же должна понимать, что мне нужны гарантии! Это позволит вам выиграть время, чтобы устроить все наилучшим образом. Разумеется, вы получите за ваше усердие вознаграждение. Скажем, тысячу фунтов. И еще одну тысячу, если найдете эти проклятые записи! – Рассел шумно выдохнул: расставаться с такой огромной суммой будет нелегко, но это лучше, чем заплатить три тысячи и не получить взамен никаких гарантий.

– Кто эта дама, что гуляет в саду с вашей матушкой? – Собеседник словно бы не услышал последних слов Рассела, но его повеселевший вид говорил об обратном. – Я встретил ее, когда шел сюда.

– Назойливая леди Боффарт! – Хозяин дома снова начал закипать. – Она была дружна с моей матерью в молодости и вот явилась погостить! Подумайте, она уговаривает мою мать снять собственное жилье и уехать, забрав свои деньги!

– Это очень невежливо с ее стороны. Ведь она гостит в вашем доме.

– Вот именно! Терпеть ее не могу!

– Так почему вы не предложите ей уехать поскорее?

– Она тетушка леди Гренвилл и живет сейчас в Гренвилл-парке. Я не могу рассориться с такой семьей, как Гренвиллы, тем более что мои земли граничат с владениями леди Пламсбери, бабки лорда Гренвилла!

– Вы могли бы не напоминать мне об этом. Кто же в графстве не слышал о леди Пламсбери? – осклабился мужчина и отвернулся от окна. – Что ж, если позволите, я вас оставлю. Мне надо хорошенько подумать о предстоящем деле.

– Рад, что вы начали рассуждать разумно, – с облегчением вздохнул мистер Рассел. – Мой экипаж отвезет вас в Эппинг.

– Я буду очень признателен.

Мужчины распрощались, и гость вышел. Мистер Рассел подошел к окну и некоторое время наблюдал за матерью и ее гостьей, рассматривающими розы и о чем-то беседующими с садовником.

– Не думаю, что вы согласитесь уехать, матушка. – Рассел покачал головой. – В противном случае я запрещу вам видеться с вашей обожаемой внучкой.

7

В последнюю субботу июля в Торнвуде должен был состояться праздник по случаю открытия новой больницы. По правде говоря, старой больницы в Торнвуде никогда не было, и жителям города приходилось ездить в Эппинг, если доктор Сайкс помочь им не мог, но отцы города предпочитали говорить именно так – «новая больница». Важные и почетные гости должны были приехать не только из Эппинга, но и из самого Лондона, и торнвудским властям приятнее было делать вид, что в городке некогда была лечебница, которую теперь расширили и переоборудовали. Доктор Вуд, последние два года способствующий попыткам доктора Сайкса создать в Торнвуде свою больницу, лишь мягко улыбался этой простодушной хитрости, а сам доктор Сайкс с трудом сдерживал негодование.

Лорд и леди Гренвилл обменялись с доктором Вудом понимающими взглядами, но не стали портить горожанам праздник своими насмешливыми высказываниями. Как и жители других окрестных поместий, они приехали в Торнвуд, чтобы поучаствовать в торжественном мероприятии.

На маленькой площади перед лечебницей всем желающим присутствовать при открытии не хватило места, казалось, здесь сегодня собрался весь Торнвуд.

Миссис Рэйвенси со своими ученицами и мисс Вернон не могла пропустить такое событие, как и кухарка и прислуга, которым тоже позволено было присутствовать. Спустя полчаса, когда окончания речей еще не предвиделось, мисс Вернон попросила у Агнесс разрешения вернуться домой. Накануне вечером, по дороге из дома викария, где пила чай в обществе миссис Кастлтон и Джемаймы, Элис подвернула ногу в той самой ямке на мостовой, где несколько дней назад работники едва не погубили школьное фортепьяно. Девушка отказалась послать за доктором Сайксом и надеялась, что наутро боль пройдет. Поначалу так и было, но теперь она чувствовала, что боль вернулась, и необходимость провести на ногах еще бог знает сколько времени беспокоила ее.

– Я уверена, леди Гренвилл или миссис Говард позволят вам вернуться на Кинг-стрит в своем экипаже. Вам нужно немного подождать, пока я проберусь к ним сквозь эту толпу и попрошу одолжить карету, – предложила миссис Рэйвенси.

– Нет-нет, не стоит беспокоить леди такими просьбами. Возможно, они тоже не выдержат этих бесконечных речей, а экипажа не окажется под рукой, – тотчас возразила мисс Вернон. – К тому же я намного быстрее доберусь до Кинг-стрит проулками, в которых карета скорее всего застрянет. Не пройдет и десяти минут, как я уже буду дома и смогу встретить вас горячим чаем!

– Это было бы прекрасно! – оживилась миссис Рэйвенси. – Девочки, должно быть, очень устанут, бедняжка Бет уже сейчас едва способна спокойно стоять на месте. Не захватить ли вам домой и ее?

– Нашей непоседе полезно некоторое время сохранять неподвижность, – улыбнулась Элис. – Пускай остается вместе с другими девушками, эта церемония когда-то все же закончится!

– Надеюсь, это случится прежде, чем Бет примется дергать своих соседок за локоны или передразнивать викария, – в свою очередь, улыбнулась миссис Рэйвенси. – Что ж, ступайте. Если до половины шестого больницу не откроют, я приведу девочек домой.

Так и договорились, и вскоре мисс Вернон, осторожно ступая на больную ногу, пробиралась сквозь толпу к переулку, с которого начинался кратчайший путь на Кинг-стрит. По дороге она бросила сочувственный взгляд на леди Гренвилл – сейчас Элис прекрасно понимала, как тяжело долго стоять с больной ногой, а ведь Элис поправится через день или два, а леди Гренвилл навсегда останется со своей болью. Занятая этими мыслями, мисс Вернон не заметила мужчину, который последовал за ней.

Ко всеобщей радости, в половине пятого избранных гостей проводили в больницу, и начались увеселения для жителей Торнвуда, приготовленные городскими властями в качестве награды за долготерпение горожан. Церемония открытия была омрачена лишь одним неприятным инцидентом – владелица модной лавки подняла крик, обнаружив, что ее сумочка, в которой лежал кошелек и ключи от лавки, исчезла. Очевидно, злоумышленник воспользовался тем, что почтенная дама засмотрелась на приехавшего из Лондона попечителя больниц – представительного седовласого мужчину, и обрезал шелковую ручку сумочки. Констебль Катлер только развел руками – отыскать вора навряд ли удастся. В целом Торнвуд считался спокойным городком, но иногда воришки досаждали честным гражданам. Констебль проводил перепуганную женщину домой и проверил, не влез ли уже кто-нибудь в лавку, после чего посоветовал немедленно поменять замок. На этом работа констебля закончилась, и Катлер направился в приходскую залу с намерением немного потанцевать. Однако повеселиться сегодня ему было не суждено.

Миссис Рэйвенси позволила своим ученицам заглянуть в приходскую залу и послушать музыку, но не более того. Ни к чему давать повод сплетням о пансионе, которые неминуемо появятся, если девушки будут танцевать – в Торнвуде тотчас припишут каждой из них поклонника, а то и двух.

Агнесс разрешила остаться на площади только служанке – Мэри уже взрослая девушка и сама за себя отвечает. Миссис Пиркс направилась к подруге, кухарке в доме торговца зерном и шерстью, а миссис Рэйвенси с воспитанницами устремились домой, к своему новому очагу.