Игрушки дома Баллантайн - Семироль Анна. Страница 3

Идущая навстречу леди бросает на Брендона странный взгляд, и он тут же тянется поправить воротник. Прячет шею. Улыбка исчезает с его лица, шаг замедляется. Порыв ветра прибивает к ногам обрывок газеты.

«Кто я теперь?» — с ужасом думает Брендон.

Он сворачивает с Лайон-стрит в узкий переулок, останавливается и прислоняется к серой шкуре чужого дома. Тело наливается свинцом, кружится голова. Брендон отчетливо понимает, что не сможет вернуться в свою семью.

«Что я теперь?..»

Первые капли падают на запрокинутое вверх лицо. Мгновение — и небо обрушивает на Брендона поток дождя. Ледяные струи забираются под одежду, змеятся по коже. Холодно. «Вернись домой!» — грозно выстукивает ливень по крышам и подоконникам. Брендон выходит из переулка и, пошатываясь, бредет прочь.

Два часа спустя дворецкий осторожно сообщает мистеру Джозефу Хейсту, что видит у ворот привидение. Джозеф в домашних туфлях спешит на улицу и обнаруживает Брендона сидящим на тротуаре под проливным дождем. Ни слова не говоря, мистер Хейст ведет его в дом. Дворецкому строго-настрого велено держать язык за зубами.

— Как ты здесь оказался? — спрашивает Джозеф Хейст Брендона. Тот кутается в плед и качает головой. — Я дам тебе бумагу и перо. Мы сможем так говорить?

«Да», — отвечает он беззвучно.

Хейст кладет на стол раскрытую тетрадь, ставит рядом писчие принадлежности. Брендон садится. Механические суставы плохо слушаются, движения даются с трудом.

— Пиши, — сурово говорит Джозеф Хейст. — Что произошло?

Брендон медленно покрывает лист чернильными каракулями, протягивает написанное мистеру Хейсту. «Я шел домой».

— Ты поссорился с Кэрол?

Он качает головой, снова тянется к перу. «Я не могу с ней. Невыносимо».

Джозеф мрачнеет.

— Я почему-то думал, что все не так плохо. Надеялся, что ошибаюсь. Послушай… Тебе нельзя домой. Если ты любишь свою семью — пощади их.

«Я не вернусь к Кэрол».

— Прости. Я уже послал за ней. — В голосе старого учителя звучит покаяние.

Брендон складывает на столе руки, как примерный школьник, и утыкается в них лицом. С мокрых волос капает вода. Расплываются чернила на исписанном листе. Джозеф Хейст выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. Он спускается на первый этаж, раскуривает трубку и дожидается приезда Кэрол, расхаживая по коридору взад-вперед. На душе тяжело, давит ощущение неверности принятого решения.

Звякает над входной дверью колокольчик, и Кэрол Баллантайн переступает порог. Отряхивает забрызганную грязью малахитово-зеленую юбку и умоляюще смотрит на мистера Хейста.

— Здравствуй, Кэролайн, — сухо приветствует ее хозяин дома. — Ты быстро.

— Ваш посыльный прибыл в тот момент, когда я собиралась идти искать Брендона. Что с ним, дядюшка?

Ее голос звенит от волнения, пальцы нервно сжимают ручку зонта. Джозеф давит вздох, разводит руками.

— Это у тебя надо спросить, что с ним. Не торопись. Сперва я хочу выяснить некоторые детали. Во что ты превратила того, кого я знал озорным, улыбчивым мальчишкой, а позже — любящим мужем и отцом ребенка моей ученицы?

— Брендона надо срочно кормить, — упрямо отмахивается Кэрол. — Топливная смесь, питающая его двигатель, должна была закончиться часа два назад!

Джозеф Хейст неумолим.

— Две минуты подождет. Я не стану говорить в его присутствии. Это унизительно для него. Кэрол, стой. Я хочу услышать ответ на один вопрос: как проходит ваш день вместе?

Девушка смотрит на него с вызовом, потом напористо отвечает:

— Просыпаемся, я его одеваю, кормлю, умываю. Он помогает мне одеться, присутствует рядом, когда я завтракаю или работаю над очередным вашим заданием, мистер Хейст. Вечером мы вместе выходим на прогулку. Да, я теперь работаю быстрее, и благодаря мне ваши автомобили становятся лучше и надежнее, не так ли?

— Так, Кэрол. Скажи, ты общаешься с Брендоном? Знаешь о его желаниях, настроении?

— Нет. Он нем, дядюшка, если вы еще не успели этого заметить. Мне достаточно просто того, что он рядом. Я его люблю, он любит меня. Зачем слова?

— Кэролайн, за все это время ты хоть раз поинтересовалась…

— Достаточно! Мистер Хейст, мне нужна моя кукла. Сейчас же! — почти кричит она.

Не дожидаясь разрешения хозяина, Кэрол проходит дальше по коридору.

— Иди в мой кабинет, — говорит Джозеф Хейст ей в спину и следует за ней.

В кабинете Кэрол бросается к Брендону, обнимает его.

— Брендон, милый, почему ты такой мокрый? — шепчет она. — Тебе же нельзя под дождь, ты что натворил? Просыпайся. Сядь ровно, я принесла еды. Давай, не упрямься!

Он медленно выпрямляет спину, опускает руки вдоль туловища, садится, как велела Кэрол. Учитель Хейст наблюдает от двери кабинета, как девушка быстро расстегивает пуговицы на мокрой рубахе Брендона, пышным рукавом платья обтирает влагу с его тела. Порывшись в сумочке, Кэрол достает миниатюрную отвертку и бумажный пакет размером не больше пудреницы. Долго возится, подцепляя край заплаты на груди Брендона, вывинчивая какую-то деталь, потом бережно открывает маленькую топку и закладывает в нее бумажный пакет. Минута на возню с отверткой, и Кэрол удовлетворенно кивает:

— Все, теперь у тебя снова много сил. Посмотри на меня, Брендон. Я на тебя очень сердита.

Он открывает глаза, но смотрит не на Кэрол. Брендон не сводит взгляда с учителя Хейста. И от этого взгляда хозяину дома не по себе.

— Брендон, куда ты ходил? — строго спрашивает Кэрол. — Зачем ты ушел на улицу? Кто тебе разрешил покидать дом?

Она садится перед ним на корточки, заглядывает в лицо.

— Милый, ты соскучился по мне? Ты пошел меня искать, правда же?

В ее голосе Джозеф Хейст слышит тщательно скрываемый за нежностью страх.

— Брендон, ты меня искал?

— Кэролайн, оставь его в покое, — не выдерживает Хейст.

Брендон встает, бережно вешает мокрый плед на спинку стула. Отвешивает учителю легкий поклон. Равнодушно смотрит в глаза Кэрол, четко артикулирует: «Нет». И получает крепкую, злую пощечину.

— Чудовище, — цедит Кэрол сквозь зубы. — Как ты можешь так со мной поступать? Как ты вообще смеешь?

Она все же берет себя в руки, улыбается немного нервно.

— Наверное, это дождь. Ты слишком промок, милый. Поедем домой. Я тебя переодену, высушу, и, уверена, все придет в норму. И не смей больше один выходить из дома. Это приказ! Дорогой дядюшка, спасибо вам за заботу и своевременное извещение. Мы вынуждены вас покинуть, простите. Брендон, иди за мной.

Хейст стоит у окна и смотрит, как они уходят. Он старается не думать, чем все это может закончиться.

Близится осень. Меняется ветер, ночи становятся сырыми и холодными. Кэрол Баллантайн любит спать с открытым окном, и Брендону приходится подниматься несколько раз за ночь, чтобы поправить ее одеяло. Брендон мало спит, потому что во сне он не в силах контролировать свою память. Он сидит у окна и слушает ночь.

Дыхание ветра доносит далекие гудки пароходов, ритмичное постукивание монорельса. Цокают по брусчатке конские копыта, поскрипывает припозднившийся экипаж. Проходит полицейский патруль, невидимый в темноте. Если долго вглядываться в небо над городом, замечаешь, что к западу, где находятся крупные нью-кройдонские заводы, оно светлее.

Проходит час, другой — и небо бледнеет, будто линяет. Постепенно проступают из темноты контуры домов, гаснут фонари. Стучат по тротуарам каблуки спешащих на работу горничных, цветочниц, разносчиков свежих газет. Лайон-стрит пробуждается, наполняется привычным гомоном, суетой, обретает прежние краски.

Просыпается Кэрол. Брендон подает ей завтрак, помогает одеться, расчесывает и укладывает в высокую прическу ее темно-русые волосы. Вот уже несколько недель она не разговаривает с Брендоном и касается его только тогда, когда открывает маленькую дверцу в его груди и кладет туда порцию топлива. После завтрака Кэрол покидает дом, не говоря Брендону ни слова.