Инь-Ян. Китайское искусство любви - Хьюмана Чарльз. Страница 25

— Но это к нам не относится, — уверенно заметила Нежный Аромат. — Моя красота под стать твоей, и днем мы равно приятны, глазу. Если и есть люди, которым следует предаваться любви днем, а не прятаться в темноте, то это наверняка мы.

Ученый склонил голову, будто поздравлял ее с весьма мудрым замечанием, а затем сказал:

— Что верно, то верно, так почему же мы должны быть исключением? Пойми, что тебе это будет в десять раз приятнее, чем ночью.

Нежный Аромат слегка покраснела и задрожала всем телом. Ученому стало ясно, что необходимо лишь одно маленькое усилие, но, будучи натурой утонченной, он не желал выказывать грубое нетерпение. Кроме того, она могла повести себя, как изголодавшийся человек, которому дали добрую порцию еды, — он глотает ее, не оценив ни вкуса, ни аромата. Помня об этом, Ученый решил выждать еще немного. Устроившись в своем удобном мандаринском кресле, он притянул ее поближе и усадил к себе на колени. Потом он взял Книгу для спальни, лежавшую рядом, и стал с безразличным видом листать страницы так, чтобы побыстрее заинтересовать ее красочными картинками.

Ученый специально выбрал именно этот том.

Это был не простой альбом, каждая картинка сопровождалась пояснительным текстом, который был разделен надвое: верхняя половина содержала детальное описание сексуальной позы, в нижней научным языком говорилось о художественных достоинствах иллюстрации. Ученый стал переворачивать страницы медленнее, задерживаясь на особенно откровенных рисунках. Затем он стал громко зачитывать отрывки из текста. Было ясно, что Нежный Аромат пыталась следить за содержанием. Хотя Ученый был уверен, что слова ей понятны, он сомневался, ухватывает ли она более глубокий смысл отрывков.

Первый рисунок был описан как «Бабочка, ищущая источник аромата»: «Госпожа сидит на камне около озера тай-ху», — прочел он. — Ее ноги разведены в стороны, а Нефритовый Стебель партнера трепещет вокруг сердцевинки цветка. Мужчина и Женщина только еще у входа в Страну Наслаждения и Страсти, вот почему выражения их лиц относительно спокойны, хотя нужно отметить, что их глаза широко открыты, а брови приподняты».

Второй рисунок был описан как «Пчела, собирающая мед»: «Женщина лежит на спине, подняв и раздвинув ноги, будто свешивающиеся с веревок. Обе ее руки держат Бьющий Корень, направляя его вниз, в Сердцевину Цветка, и не давая ему заблудиться в зарослях».

Третья поза называлась «Голодная лошадь, пожирающая еду из кормушки»: «Госпожа лежит на спине, обвив руками шею партнера. Она поднимает ноги, ставит их ему на плечи и прижимает Золотые Лилии к его щекам. В это время Нефритовый Пест введен по самую рукоятку, ни на волос не оставаясь снаружи. Но он умудряется врыться еще глубже. На лицах обоих отражается полная поглощенность друг другом, а их языки переплетены».

Под пятой картинкой была подпись «Два дракона, изможденные сражением»: «Госпожа лежит боком на подушке, тело ее расслаблено, руки и ноги широко раскинуты. Мужчина утомленно опустился на нее, его лицо в ложбине ее шеи, его тело также безжизненно. Битва Цветов закончилась, и Благоуханные Души отдыхают. Но есть признаки, что тела не полностью измождены. Он все еще держит в руках Золотые Лилии Госпожи, которые изредка трепещут в надежде разбудить его».

В этом месте Ученому стало ясно, что его жена начала понимать текст. Ее лицо сильно порозовело и выглядело определенно сердитым.

— Что за вздор ты читаешь, и что это за рисунки? — вскрикнула она, вскакивая с его колен.

— Это «Собрание Весеннего дворца». Позволь мне рассказать тебе о шестом рисунке.

— Чем больше ты смотришь на них, тем больше возбуждаешься. Можешь изучать эти грязные штучки сам. Я иду спать.

Когда она стала выходить из внутренних покоев, он крикнул ей:

— Следующие даже еще лучше. Мы могли бы пойти спать, как только рассмотрим их все.

— Почему бы не оставить немного удовольствия на завтра, — саркастически заметила Нежный Аромат, — ты будешь в том же состоянии, не так ли?

Ученый поднялся с мандаринского кресла и поймал жену, когда она открывала дверь. Губки ее были надуты от досады, а все тело напряжено от недовольства. Это была очень привлекательная поза, и он страстно поцеловал ее в рот.

Но что за чудо! Они были женаты уже месяц, и когда бы он ни целовал ее, пытаясь просунуть свой язык ей в рот, его всегда встречала загородка из ее прекрасных зубов. На сей же раз все было по-другому: едва он дотронулся до ее губ своим влажным языком, как ее язычок бросился навстречу. Наконец они переплелись и занялись увлекательнейшей любовной игрой. Когда их губы разъединились, голос Ученого готов был срываться от возбуждения.

— Дражайшее сердце мое — нет, дражайшая печень моя! [28] Давай не пойдем в спальню, иди сюда к мандаринскому креслу! Мы можем представить, что это валун на берегу озера Тай-ху.

— Ты собираешься предаваться любви здесь! — воскликнула Нежный Аромат, хотя ее негодование выглядело слегка преувеличенным. — Это вряд ли подходит для приличных людей.

— Ты совершенно права, — согласился Ученый. — Это не для людей. Но будь мы богами — ты и я… кто может поручиться, что это не так? Разве мы не красивее других пар?

Пока он говорил эти льстивые слова, руки его скользили по поясу, который поддерживал ее шаровары, пока он не нащупал шелковый бант. Нежный Аромат выразила свое несогласие вздохом и сдвинутыми бровями, но не сделала попытки оттолкнуть его. Когда одежда упала к ее ногам, он заметил на ткани влажное пятно и по его размеру заключил, что ее выделения начались не вследствие поцелуя, но во время чтения из «Весеннего дворца»…

По-прежнему не сопротивляясь, она позволила ему вытащить ее ноги из шелковых складок, потом он быстро скинул штаны. Тень сомнения пробежала по ее лицу, и вместо того, чтобы продолжать снимать свою верхнюю одежду, он поднял Нежный Аромат на мандаринское кресло и расположил ее ноги на деревянных ручках.

И прежде чем она успела опомниться, его орудие уже было прижато к Яшмовым Вратам, и только теперь, когда стало ясно, что она не сопротивляется, он начал снимать ее кофту и свою верхнюю одежду.

Этот прием был известен как «предварительное занятие штаба» — хорошо выученный урок из учебника. Если бы он сначала стал возиться с раздеванием, настроение вполне могло измениться. Теперь же, когда штаб занят, у нее не осталось возможности спастись бегством, капитуляция была неизбежна и оставалось только провести операцию по «очищению территории от противника». И почему бы не начать с вышитых чулок, покрывающих ее забинтованные ноги?

И вот на Нежном Аромате уже нет ничего, кроме повязок вокруг лодыжек и ступней — постоит ли тратить на них время, если он уже пропущен в Яшмовые Врата? К тому же женщины знают, что перевязанные ступни возбуждают мужчин, а в обнаженном виде они становятся бесформенными, и неприглядными обрубками. К тому же Нежный Аромат имела идеальные по размеру Трехдюймовые Лотосы, столь привлекательные, когда перевязаны, но такие жалкие, когда обнажены. «Нет, снять их, — решил Ученый, — это все равно, что любоваться цветком на стебле без листьев. Как-то слишком голо».

Поэтому он приступил к прямому штурму. Прорываясь вперед своей «мужской дубинкой». После двух первых поединков он остановился, чтобы понаблюдать, что получилось, а затем решил поднять ноги жены с ручек кресла и положить их себе на плечи. Это должно было помочь его движениям, особенно взмахам из стороны в сторону, столь необходимым для захвата потаенных покоев Сердцевины Цветка. Заметив, что они находятся точно в такой же позе, что изображена на первой иллюстрации, он испытал еще большее удовольствие.

Со своей стороны, Нежный Аромат была не просто побежденной, теперь она помогала врагу. Она ухватилась руками за кресло, а ее тело двигалось навстречу его ударам. Когда он начинал двигаться из стороны в сторону, она инстинктивно чувствовала, как следует расположить Яшмовые Врата. Внезапно впервые со дня их свадьбы Нежный Аромат испытала острое ощущение, одновременно невыносимое и восхитительное, и хотя она не представляла, что из этого будет, она уже знала, что приближается к Высшему Блаженству.