Царское дело - Булыга Сергей Алексеевич. Страница 17

– Понял?

Маркел кивнул, что понял. Тогда Мартын кивнул тому, который был без топора, и они вместе вышли вон.

А челядин с топором и гвоздями остался. Он высыпал гвозди на стол, а сам сел на лавку и положил рядом топор. После сказал:

– Егор я.

Маркел назвал себя и тоже сел.

– Что у вас тут было? – спросил Егор.

– Да ничего особенного, – равнодушным голосом ответил Маркел. – Приехал я сюда. Меня прислали. Из Рославля, из тамошней избы.

– Ага, – сказал Егор. После спросил: – Это твои сани на конюшне, кобыла чалая, а на санях левый полоз сзади сбитый?

Маркел утвердительно кивнул.

– Сходил бы да прибрал, – сказал Егор. – Растащат все! Одну бутыль вчера уже утащили. – И вдруг продолжил: – Лопаря, говорят, зарезали. А вы пошли узнать, за что его. Вот тогда и Трофима зарезали. Так?

Маркел молчал. Ему вдруг показалось, что их здесь не двое, а есть еще кто-то третий и он очень внимательно слушает. И Маркел, усмехнувшись, сказал:

– Да какой нам был лопарь?! Я же не одну бутыль привез. Ну, мы и сели со свиданьицем. А тут еще царь помер. Ну, мы за упокой души его.

Егор сказал:

– Это доброе дело. А я не поминал!

– Чего так?

– А я брата поминал.

– А что с ним было?

– А ничего. Пришли и забрали. Тогда многих брали! Князь Семен спрашивал, за что, а Вяземский ему: за просто так не берут! А после подкинули нам под ворота его голову, и все на этом. Я собрался идти спрашивать, за что, но князь Семен не велел. Сказал: себя погубишь и меня за собой потащишь, потом наши головы так же подбросят, кому от этого будет польза?

Маркел молчал. Егор спросил:

– У тебя выпить есть?

Маркел взял шкалик и налил ему. Егор спросил:

– А себе?

– Так мне сейчас к князю идти, я хочу быть с ясной головой, – сказал Маркел.

– Это верно, – одобрил Егор. И медленно выпил. Поставил шкалик на стол и продолжил: – Хотя это все равно. Что голова?! Рубят же не по голове, а по шее. А шея у всех одинаковая, что у трезвых, что у хмельных.

И только он потянулся к закускам, как опять вошел Мартын, а с ним тот же самый челядин.

– О! – гневно сказал Мартын, глядя на Егора. – Этот уже сел! Посидишь ты у меня на цепи!

Егор вскочил. Мартын, уже не глядя на него, продолжил, обращаясь к Маркелу:

– А ты вставай, пошли. Князь из собора вернулся и хочет на тебя посмотреть.

Маркел встал и следом за Мартыном вышел вон.

Они вышли во двор, обошли вокруг хором и подошли к главному крыльцу. На крыльце стояли сторожа с бердышами. Они мимо этих сторожей поднялись по лестнице, после прошли через сени, затем через еще одни, уже богато украшенные, и подошли к двери, возле которой стояли два сторожа уже не с простыми, а с серебряными бердышами. Мартын властно повел рукой, и сторожа расступились. Мартын открыл дверь и подтолкнул в нее Маркела, а после вошел сам.

Это была богатая светлица. Там на стенах висели ковры, а на них различное оружие. Так же и пол был в коврах, и лавки вдоль стен в них же. И прямо напротив двери на ковре, положенном на лавку, сидел, как Маркел сразу понял, князь Семен Михайлович Лобанов-Ростовский в золоченой расстегнутой шубе и в круглой собольей шапочке. В правой руке князь держал маленький серебряный молоток, а в левой – красный бархатный мешочек. Князь был еще совсем не старый, глаза у него были большие, почти белые, навыкате и не моргали. Как у рыбы, подумал Маркел, быстро снимая шапку и сгибаясь в поясном поклоне.

– Привел, – сказал из-за спины Мартын.

– Ну так ступай теперь, – мягко ответил князь.

Мартын, было слышно, вышел. Маркел выпрямился и сказал:

– Холоп твой, князь, Маркелка из Рославля, губной целовальник.

– Знаю, – медленно ответил князь. – Маркел Косой, полусотенного головы Петра Косого сын. Деревенька Глухой Ток, на три двора. Так?

– Так, господин мой, – ответил Маркел.

Князь хмыкнул и положил красный мешочек на стол, потюкал по нему молоточком, внутри что-то хрустнуло, достал из мешочка ядрышко ореха и стал его рассматривать. Потом вдруг быстро кинул его в рот и начал медленно разжевывать. Маркел осмотрелся и увидел, что рядом с князем на столике стоит медная миска с орехами. Князь посмотрел на Маркела, взял из миски еще один орех, сунул его в мешочек и пристукнул. Нащупал ядрышко и бросил его в рот. Начал жевать и замер. Потом вдруг спросил:

– Давно сюда приехал?

– Третьего дня.

– Зачем?

– Ну, это… – смутился Маркел.

– С гостинцами?

Маркел утвердительно кивнул, а сам со страхом подумал, передавал дядя Трофим хоть что-нибудь или так и не собрался?! Князь улыбнулся и сказал:

– Хорошее у вас винцо. Порадовали.

Маркел мысленно перекрестился. А князь расколол еще один орех и, жуя его, продолжил:

– Ну, привез ты гостинцы и что дальше? Почему сразу обратно не поехал?

– Винюсь, – тихо сказал Маркел. – Пьян был.

– Все три дня, что ли? – насмешливо спросил князь.

– Все, господин. Винюсь!

– Ой, ли! – тихо засмеялся князь и вытащил еще один орех. – А может, еще чего делал? Люди говорят, что видели тебя в Ближнем застенке.

– Может, и видели, – покорно согласился Маркел.

– А ты там был?

– Не помню.

– А люди говорят, что был! – уже повышая голос, сказал князь. – И не только был, а еще Гришку Савелова, пищика, приводил к пытке. И Гришка тебе сознался. Трофим мне про это говорил. Сказал, что с тебя будет толк. – И вдруг спросил: – А кто это тебя так разукрасил?

Маркел взялся за подбитый глаз и без всякой охоты ответил:

– Да так, стрелец один. Дворцовой сотни. Назвался Филиппом. Спрашивал, куда дядя Трофим пошел.

– А ему до этого какое дело?!

– Вот и я ему сказал о том же.

– А он?

Маркел вместо ответа поднял руку и опять взялся за подбитый глаз.

– А! – сказал князь. – Ну, да. А ты чего, не мог отбиться?!

– Их было много, князь, – честно сказал Маркел. – И они были дворцовые. Мало ли, подумал я. Крику после будет! И за ножом не полез.

– Тьфу! – сказал князь и взял еще один орех, в сердцах расколотил его и стал жевать. После взял еще один…

И вдруг швырнул им в Маркела! Маркел поймал его на ладонь и сверху тут же прибил кулаком. Орех раскололся. Маркел подступил к князю и протянул ему ладонь. Князь взял ядрышко и, раскусив его, спросил с почтением:

– Как ты это его так?

– А надо на косточку класть. Вот сюда.

Маркел показал, куда. Князь взял еще один орех, повертел его и так и сяк, даже уже примерил на ладонь…

Но не решился и опять сунул орех в красный мешочек, прихлопнул его молотком, сказал задумчиво:

– Хороший был сыщик Трофим. И вот теперь его нет. – И вдруг быстро спросил: – Кто его зарезал, знаешь?

– Не совсем, – сказал Маркел. – Но думаю, что знаю, чей это человек.

– Чей?

Маркел помолчал, потом сказал:

– Я видел, куда он побежал. За дрова и через тын к Бельскому.

– Ну! – сказал князь, усмехаясь. – Это он мог и нарочно туда сигануть. Чтобы мы на Бельского подумали. Да и опять же! На кого подумать! Но только с тебя что взять? Ты откуда сам? Из Дорогобужа?

– Из Рославля.

– А, из Рославля… Тоже место знаменитое. – Князь усмехнулся. – Если из Рославля, тогда можно. – И, сделав строгий вид, строгим же голосом продолжил: – Бельский! Богдан Яковлевич! Царев оружничий! Да это же какая сила! Я с ним только что рядом стоял, когда царя отпевали. Государя всея Руси. Ну, да его еще долго будут отпевать, сказали, дня, может, три. А Богдан уже вон как ходит! Голову высоко держит! На всех сверху поглядывает. А что! Все стрельцы теперь его, все пушки – его, все ворота – его! Запер он нас здесь, как слепых котят в мешке, знаешь об этом?!

– Знаю, – чуть слышно ответил Маркел.

– Ну, вот! – сердито сказал князь. – Хоть ты что-то одно знаешь толком. Вот кто он такой, Богдан Яковлевич! И вдруг наш какой-то Трофим… Да разве станет Бельский об него мараться?