Письма крови - Агамальянц Александр. Страница 22

И, вот, я занес клинок, готовясь перейти к решающей атаке. Прямо передо мной стояло четыре упыря. Остальные плелись чуть поодаль. Шаг. Еще шаг. И еще. Кончик моего клинка взмыл ввысь, достигнув максимально высокой точки и молнией рухнул вниз, рассекая напополам лицо, а с ним и голову, ближнего демона. Тварь рухнула как подкошенная, а шпага уже возвращалась обратно, по пути распоров живот следующему отродью. Упырь замер в тщетной попытке удержать собственные кишки. В следующую секунду я вонзил меч ему в висок, пронзив череп насквозь. Третий подошел уже слишком близко и наседал на меня, распахнув клыкастую пасть. С ним я повторил трюк, который однажды проделал с ненавистным мне хозяином гостиницы в ночь, когда Вильгельм перегрыз мне горло – схватил за нижнюю челюсть и резко рванул на себя. Челюсть осталась у меня в руках, упырь свалился на землю и я раздавил ему голову ударом своего тяжелого ботинка. В этот момент со мной сблизился четвертый демон, а следовавшие за ним твари стали обходить меня со всех сторон, стараясь окружить и навалиться всем сразу.

В этот момент кто-то, стоящий далеко за спинами упырей, протрубил в рог. Мои противники встали как вкопанные, потом развернулись и побрели от меня прочь. Рог прозвучал еще раз и твари прибавили шагу. И тут я решился еще на одно безумное действо. Схватив самого ближнего ко мне упыря, как раз, последнего из названных уже четверых, я притянул его к себе и впился в шею. Кровь демона, густая и липкая, отравленная ядом трупного разложения, заполняла мой рот. Это было самое мерзкое, что я когда-либо пил, как по вкусу, так и по содержанию, и организм отчаянно отказывался принимать эту жидкость. Но это была кровь, черт побери! В ней уже почти не оставалось той живительной силы, которой полна кровь любого человека, но так я мог рассчитывать, что протяну, если не до Гамбурга, то до ближайшей деревни точно. Поэтому я пил кровь демона. Хоть прикладывая силу, не меньшую, чем когда сражался с ними, но – пил. Спустя несколько минут тварь была полностью обескровлена. Мешком она рухнула к моим ногам. На всякий случай, я ткнул ее шпагой в голову.

После этого, я обратил свой взгляд к опушке леса, откуда доносился звук рога. Там, в окружении уцелевших упырей, стоял их повелитель, более всего напоминавший омерзительного кентавра. Туловище огромного кабана, вместо головы, венчалось человеческим торсом могучего сложения, который, в свою очередь, был украшен оленьей головой с роскошными ветвистыми рогами. Только вот зубы этого оленя больше походили на волчьи клыки… В одной руке демон держал слышанный уже мною рог, в другой – длинное копье с ланцетовидным наконечником. На шее демона висело ожерелье из иссушенных рук и ног человеческих младенцев, по крайней мере, размеры и характерная форма говорили именно об этом. Передо мной явно стоял сильный воин, свирепый и умелый. И у меня не было ни единого предположения, как мне с ним справиться. Одно я знал точно – ни в коем случае нельзя показывать своей растерянности, не говоря уже о страхе и прочем. У слабости своей, очень легко узнаваемый, запах, почуяв который, даже самый слабый из твоих врагов станет биться против тебя с утроенной силой. Но демон решил пока не нападать. Вместо этого, он заговорил со мной.

«Я впечатлен, – низкий голос существа будто звучал у меня в голове. – Ни одному человеку не под силу такое». «А с чего ты решил, что я человек?» – усмехнулся я. Мы находились довольно далеко друг от друга, но я не повышал голос – почему-то мне казалось, что существо отлично меня слышит. Демон запрокинул голову и поводил носом, будто принюхиваясь. «Да… теперь я чувствую… – мне показалось, что он был удивлен. – Ты… да, я слышал про таких, как ты… Не могу сказать, что для меня большая честь повстречать подобное существо, но раньше еще не приходилось». «Не переживай, для меня все это тоже в новинку» – я не торопился приближаться к своему собеседнику, предпочитая держаться на открытой местности, где было место для маневра, и святая земля церкви могла бы стать надежным убежищем в любой момент. Демон раскатисто засмеялся, то ли в ответ на мою фразу, то ли по каким-то неведомым мне причинам. Потом он продолжил: «Если ты не принадлежишь к людскому племени, почему ты поднял меч на моих слуг, защищая смертных?»

«Я не защищаю их. Люди – не более, чем скот, который служит мне пищей».

Острие шпаги описало полукруг в воздухе, очертив оставшихся демонов.

«А ваш род я ненавижу всей душой, и буду убивать без пощады!».

Повисло тяжелое молчание. Не было слышно ни единого из обычных звуков ночного леса. Даже ветер стих, чтобы не тревожить эту гнетущую тишину. Я был готов, что в любой момент демон бросится на меня, при поддержке своих полусгнивших слуг. Однако, случись это, и мне пришлось бы несладко – мой «кентавр» был гораздо больше меня, к тому же вооружен копьем. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что управляется он им мастерски. Моя же шпага выглядела крайне жалко. Конечно, при желании можно убить медведя иглой, но не будет ли стоить такой героизм жизни самому герою? А наличие нескольких недобитый упырей сводило вероятность моей победы почти к нулю – царь Пирр показался бы крайне удачливым человеком по сравнению со мной, ввяжись я в бой в тот момент. На мое счастье, демон развернулся и чинно удалился в чаще леса, прихватив свою свиту и бросив на прощанье: «Если ты так хочешь, я дам тебе возможность сразиться с достойным противником. Ищи следы Охоты в лесу. Госпожа Перехта будет ждать тебя с нетерпением!».

Глава восьмая

29

Я остался в одиночестве на заваленной телами упырей окраине леса. Судя по всему, этой ночью мне больше ни с кем не надо будет сражаться. Этой ночью. А следующей ночью меня ждали в гости – демон, повелевавший одержимой нежитью, сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться, даже если бы захотел. Очередная безумная, смертельно опасная авантюра, очередной безрассудный натиск на противника, о котором толком ничего не известно, и даже само место его нахождения остается загадкой. Очевидно, в этом был весь я, и можно было только смириться с тем, что стратегом мне уж точно не стать. С другой стороны, этой самой напористости, равно как и бесстрашия, мне было не занимать, а в бою эти качества не менее важны, чем холодный расчет. В конце концов, сам факт моего существования в бессмертном обличии был не чем иным, как затяжной игрой в кошки-мышки с Мирозданием, которая рано или поздно закончится не в мою пользу, поэтому не стоило переживать, что это может произойти завтра, а не через тысячу лет.

Вернувшись в церковь, я рассказал Михаэлю о произошедшем – об армии упырей, об их предводителе и об Охоте, частью которой являлась эта свора. Как ни странно, не будучи близко знакомым с суевериями и легендами простого народа, историю о Дикой Охоте я знал с самого детства. По неизвестной мне причине, именно ею мать очень часто пугала меня, когда я, будучи еще несмышленым ребенком, отказывался ее слушаться. Пожалуй, моя бедная матушка сама не на шутку удивилась бы, узнай она, что ее рассказы о безудержном шествии темных духов вовсе не вымысел, разве что, чуть приукрашены, чтобы человеческий разум мог их воспринимать, не впадая в первобытный ужас. Пастору Михаэлю эта легенда тоже оказалась знакома, судя по тому, как он нервно перекрестился и забормотал молитву себе под нос. Мне стало немного жаль старика – на склоне лет узнать, что все самые мрачные поверья, о которых стараются даже не вспоминать лишний раз, вовсе не выдумка, а ты жив только потому, что отсиживаешься за неприступными для кровожадных тварей стенами, это бесспорно тяжкое испытание для человека, посвятившего всю жизнь спасению душ других людей.