Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 116

— Я… ага. Даже наглазники не способны этого правдоподобно передать.

Киви рассмеялась и вернула его в вертикальное положение.

— А то! В наглазниках я подсветки не показывала.

В потолочных безэховых нишах скрывались актинические световые дуги. Лампы превращали небосвод пещеры в сверкающую драгоценность. Подстраивая их оттенок, можно было добиться почти любого светового эффекта, неизменно, впрочем, приукрашенного радугами.

Папа по правую руку Киви тоже смотрел, но не восхищенно и не в потолок. Али Лин стоял на руках. Игнорируя зачаточную гравитацию, он изучал зернистую текстуру поверхности, оставленную копалками на алмазном полу пещеры.

— Тут ничего живого, вообще ничего, — сморщился он.

— Тут будет крупнейший из всех твоих парков, пап. Считай его чистым листом, на котором можно нарисовать все, что захочешь.

Гримаса Али Лина смягчилась. «Мы его вместе построим, пап. Ты меня кое-чему новому научишь». Тут должно хватить места для настоящих животных, может — даже летающих котят. Скорее мечта, чем воспоминание, о времени, которое мама, папа и Киви провели вместе на базе перед отлетом с Трехземья. А Томас сказал:

— Как хорошо, что ты меня убедила так поступить, Киви. Я хотел только улучшить безопасность, а ты даровала мне подлинное чудо. — Он вздохнул и усмехнулся ей. Рука Томаса скользнула по спине Киви, чуть задержавшись ниже бедер.

— Парк будет крупным, Томас, даже по меркам Чжэн Хэ. Не крупнейшим, но…

— Но, скорее всего, лучшим из них.

Он потянулся мимо Киви потрепать Али по плечу.

— О да.

Да, скорее всего, лучшим из них. Папа всегда считался паркостроителем высшего класса. К настоящему моменту он уже пятнадцать лет был сфокусирован на своей специальности. Ежегодно его разум производил на свет новые чудеса. Бонсаи и микропарки Али Лина уже превзошли великолепием лучшие парки Намчема. Даже фокусированные биологи авральников теперь не уступали специалистам Чжэн Хэ, получив доступ к флотской библиотеке по наукам о жизни.

«Когда же Изгнание завершится, папа, когда тебя наконец освободят, то, клянусь, тогда ты осознаешь в полной мере, какие чудеса сотворил».

Взгляд Нау блуждал по пустой сверкающей пещере. Наверное, воображает, какие ландшафты здесь можно устроить — саванну, холодный дождевой лес, альпийские луга. Даже магия Али не в состоянии поддерживать больше одной экосистемы одновременно, но выбор есть… Она улыбнулась.

— Тебе бы понравилось озеро?

— А?

— Код «влажная вода» в моей дизайнерской библиотеке. — Киви подключилась к ней через наглазники.

— О, а ты мне об этом не говорила!

На алмазную реальность пещеры наложилась одна из лесных схем Али — но теперь в центре пещеры возник оверлей озера, уширяясь и уширяясь вдаль, по направлению к горным островкам, и могло показаться, что до них целые километры. От причала только что взяла курс вниз по холму маленькая парусная лодка.

Томас мгновение безмолвствовал.

— О господи! Это же имение моего дяди на Северной Лапе. Я там жил летом.

— Знаю. Я его взяла из твоей биографии.

— Оно прекрасно, Киви, хоть и невозможно.

— Почему же невозможно? У нас тут наверху полно воды; устроим в пещере превосходное запасное хранилище. — Она махнула вдаль, где озеро разливалось широко-широко. — Мы немного раскопаем дальнюю стену и сделаем так, чтоб озеро выливалось прямо оттуда. Можно пожертвовать достаточным количеством обоев для правдоподобной имитации дали.

Сомнительно. Видеообои с погибших кораблей были сильно повреждены вакуумом. Впрочем, не важно. Томасу нравилось носить наглазники, и дальние планы можно просто нарисовать — любой, кто не имел дела с графикой, запросто обманется.

— Я не об этом. Нельзя тут настоящее озеро соорудить — не в микрогравитации. Малейшее микротрясение астероида — и оно поползет вверх по стенам.

Киви, не сдерживая себя, широко улыбнулась:

— Вот тут и таится сюрприз. Я это могу, Томас! У нас тысячи клапанных сервомеханизмов с разбитых звездолетов, их уцелело больше, чем всего остального. Мы их поместим на дно озера и подключим к локализаторной сети. Несложно будет гасить волны и держать озеро в нужных пределах.

Томас рассмеялся:

— Ты и вправду любишь стабилизировать внутренне нестабильное, не так ли, Киви? Ну… если тебе удалось это провернуть с астероидами, то, наверное, и здесь получится.

Она передернула плечами:

— Ну конечно. Если ограничить береговую линию, я даже с локализаторами авральников это сделаю.

Томас обернулся взглянуть на нее, и она заметила, что перед его глазами уже нет иллюзии. Он вернул себя в стерильный реальный мир алмазной пещеры. Но он видел чудо, и она понимала, что сумела его изумить.

— Будет чудесно… хотя потребует значительных ресурсов и трудозатрат.

Трудозатрат не от неотвязников, хотел он сказать. Даже Томас не считал фокусированных настоящими людьми.

— Ничему важному это не помешает. Сервоклапаны — металлолом. Локализаторов в избытке. А люди мне много чего задолжали.

Чуть позже Нау вывел свою женщину и неотвязника из пещеры. Киви снова его удивила, на этот раз — сильней обычного. И черт подери, вот еще одна причина запустить в Хаммерфест локализаторы. Люди Рейнольт все еще возились с устройствами; насколько же сложными те могут оказаться? Позже разберемся. Киви говорила, что некое подобие озера допустимо соорудить и с локализаторами авральников.

Они прошли назад через нижние уровни, принимая приветствия и взмахи рук техперсонала, как авральников, так и бывших Чжэн Хэ. Они оставили Али Лина в садовом парке, где была его мастерская. Отца Киви не заточили в пчелиных сотах Аттика, потому что его специальность требовала открытых пространств и работы с живыми существами. По крайней мере, так Томас Нау это преподнес Киви. Вполне правдоподобное пояснение, которое позволяло держать девушку подальше от обычных манипуляций с фокусированными; помогало удержать ее от неизбежного скольжения к пониманию.

— Тебе нужно во времянку, Киви?

— Угу, всякие мелочи. Кое с кем из друзей повидаться.

Киви нужно было провернуть свои сделки и собрать дань обязательств.

— Ладно. — Он сгреб ее в поцелуе — это было видно по всему офисному залу. Не важно. — Ты отлично справилась, любовь моя!

— Спасибо. — Ослепительная улыбка. Киви Лизолет уже больше тридцати, а между тем она его цепляет, как и раньше. — Увидимся вечером.

Она полетела вверх по центральной шахте, отталкиваясь все быстрее и быстрее, проносясь между остальными, как ракета. Киви продолжала ежедневно тренироваться на центрифуге при силе тяжести в 2g, а также практиковаться в боевых искусствах. Все, что осталось от наследия ее матери, по крайней мере внешне. Не приходится сомневаться, что энергией ее обеспечивает некое подавленное желание оказаться достойной матери.

Нау глянул вверх, почти не замечая тех, кто спускался ему навстречу: люди приучились его облетать. Он смотрел, как тает в отдалении главной шахты фигура Киви.

Если не считать Анне Рейнольт, Киви — величайшее его сокровище. Но Рейнольт он получил, по сути, в наследство; Киви Лин Лизолет же — его личный триумф, чудесный несфокусированный человек, и она без устали пашет на него все эти годы. Он владел ею, он ею манипулировал — задача, которая ему никогда не надоедала. Он все время балансировал на лезвии клинка. Киви сильна и быстра, так что может убить голыми руками. В ранние годы он этого не понимал. Не понимал тогда и того, каким сокровищем владеет.

Да, она стала его триумфом, но Томас Нау мыслил реалистически и понимал, как ему повезло. Он заполучил Киви в нужном возрасте и в требуемом контексте ситуации — когда она уже достаточно повзрослела, чтобы усвоить глубинное содержание культуры Чжэн Хэ, но оставалась еще так молода, что Резня Дьема потрясла ее до глубины души. В первое десятилетие Изгнания она проникала сквозь его ложь только трижды.

Он скривил губы в едва заметной усмешке. Киви думает, что меняет его, показывая, как эффективны методы свободы. Что ж, она кое в чем права. В ранние годы, негласно разрешая подпольную экономику, он считал это частью игры с Киви, временной слабостью. Но ведь подпольная экономика и впрямь работала. Даже в учебниках Чжэн Хэ говорилось, что свободный рынок в условиях столь замкнутого и ограниченного в ресурсах социума бесполезен. Тем не менее год за годом коробейники улучшали ситуацию: даже в том, что Нау от них все равно потребовал бы. Поэтому, когда Киви заверила его, что люди ей многим обязаны, что она сумеет заставить их усердно работать на строительстве озерного парка — «Ах ты ж Зараза, как я хочу такое озеро!» — Томас Нау не усмехнулся исподтишка. Она права: люди, даже авральники, будут трудиться в парке не покладая рук, потому что они должны Киви, а не потому, что Томас Нау, вахтмастер, волен их всех вышвырнуть в космос.