Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 44

— Тогда я вам вот что скажу, — вмешался Андерхилл. — В скором времени все это переместится в инженерную плоскость. Если даже мы этим не займемся, атомная энергия все равно выплывет через пятнадцать-двадцать лет. Но тогда уже поздно будет строить энергостанции и запечатывать города. Слишком поздно будет и покорять Тьму. Все, на что сгодится атомная энергия, — это оружие. Ты про радий говорил, Хранкнер. Ты только представь себе, что способны натворить крупные запасы боевых отравляющих. А это ведь просто самое очевидное применение. В общем-то, независимо от наших действий цивилизация уже в опасности. По крайней мере, если мы попытаемся, то получим хороший шанс урвать главный приз: цивилизацию, живущую во Тьме.

Смит вынуждена была согласиться. Аннерби показалось, что между ними этот спор уже не впервые происходит. Виктория Смит купилась на приманку Андерхилла и подсадила высшее командование. Следующие тридцать лет окажутся даже интересней, чем Хранкнер Аннерби себе раньше представлял.

До горной деревушки добрались под самый конец дня: за последние три часа буря не позволила проехать больше двадцати миль. Прояснилось лишь за пару миль до деревни.

К пятому году Нового Солнца Ночную Глубину в основном уже отстроили. Каменные фундаменты пережили первоподжиг и последующие жестокие бури. По старому обычаю, после Тьмы местные воспользовались бронированными ростками молодого леса как бревнами для отделки домов, лавчонок и школ. Вероятно, к шестьдесят-десять древесина станет получше, тогда можно будет возвести вторые этажи, а в церкви — даже третий. Пока все было низкое и зеленое, и короткие конусовидные бревна придавали внешним стенам какой-то чешуйчатый вид.

Андерхилл настоял на том, чтобы заправиться вдали от трассы.

— Я тут знаю местечко получше, — заявил он и показал Смит, куда проехать вдоль старой дороги.

Окна уже можно было опустить. Дождь прекратился. Сухой и почти прохладный, ветер щедро обдувал машину. В облаках наметилась прореха, и несколько минут сквозь тучи светило солнце. Но сияние его уже не походило на отсветы заводской печи, как раньше в этот же день. Наверное, уже закат. Кучевые облака пылали красным, оранжевым и альфа-клетчатым — и сквозь эти цвета просачивались синь и ультрасинь чистого неба. Ослепительный свет разливался по улицам, склонам гор и постройкам. Господь сегодня в сюрреалистическом настроении.

Действительно, в конце старой гравийки показались низкий сарай и единственная керосинокачалка.

— Это и есть твое «местечко получше», Шерк? — спросил Аннерби.

— Ну… тут поинтересней. — Андерхилл открыл дверь и соскочил с насеста. — Поглядим, помнит ли меня этот паучара. — Он прошелся вдоль машины, разминаясь. После долгой поездки его нервный тик усилился.

Смит с Аннерби тоже вылезли, а вскоре из сарая возник владелец заправки — крупного телосложения паук в рабочем комбинезоне. Его сопровождала пара детишек.

— Залить, старина? — спросил он.

Андерхилл усмехнулся ему, не потрудившись уточнить свой возраст.

— А то.

Он пошел за керосинщиком к насосу. Небо еще больше просветлело, на землю изливались потоки синего и закатно-красного.

— Вы же меня помните? Я тут на большом красном «релмайтхе» частенько ездил как раз перед Тьмой. Вы тогда были кузнецом.

Владелец заправки остановился и посмотрел на Андерхилла долгим взглядом.

— О, «релмайтх» я помню. — Двое пятилеток крутились вокруг, наблюдая за интересным гостем.

— Забавно, как все меняется, гм?

Владелец заправки явно не понял, что Андерхилл имеет в виду, но спустя пару минут они уже болтали как заправские друзья. Да, владельцу нравились автомобили, за ними будущее, и хватит с него кузницы. Шерканер поблагодарил его за какую-то работу, проделанную давным-давно, и сказал, что новая заправка на шоссе — стыд-позор. Он спорить готов, что там и близко так хорошо не починят машину, как здесь, и вообще, не думает ли бывший кузнец насчет рекламной вывески, как сейчас на улицах Принстона заведено? Охрана Смит подъехала и припарковалась на поляне у проселка, но керосинщик едва обратил на них внимание. Забавно, как этот Андерхилл умеет кого угодно очаровывать, подстраивая интенсивность своих маниакальных выходок под возможности полосы пропускания.

Тем временем Смит перебежала через дорогу и уже говорила с капитаном, возглавлявшим охрану. Она вернулась, когда Шерк расплачивался за топливо.

— Черт побери. Ставка говорит, что к полуночи ожидается буря еще более скверная. Стоило мне первый раз на своей машине выбраться, и тут же все черти повылазили.

Смит говорила с притворным гневом, как бывало часто, когда она оставалась недовольна сама собой. Они залезли в машину. Смит ткнула стартер дважды. Трижды. Машина завелась.

— Придется тут лагерь разбить. — Она посидела минутку, кажется, в нерешительности. А может, глядя в небо на юге. — Тут к западу от города королевские земли, как мне помнится.

Смит вела машину по гравийке, потом по грязному проселку. Аннерби подумал бы, что она заблудилась, но Смит ни разу не притормозила и не сдала назад. За ними следовала охрана, и вид у процессии был почти такой же невинный, как у вереницы ошпрехов. Грязная колея выводила на мыс, откуда открывался великолепный вид на океан. Крутые утесы с трех сторон. Когда-нибудь здесь снова прорастет высокий лес, но пока что даже миллионам бронированных ростков было трудно цепляться за грунт.

Смит остановилась, заехав в тупик, и откинулась на водительском насесте.

— Извините. Я… не туда повернула.

Она махнула первой машине охраны.

Аннерби глядел на небо и океан. Иногда поворот не туда как нельзя более кстати.

— Да ладно. Господи, какой отсюда вид!

Разрывы в облаках походили на глубокие каньоны. Свет, струясь по ним, полыхал красным и ближнекрасным — отражения заката. Миллиард рубиновых капель горел на листве. Аннерби вылез из машины и прошелся меж ростков к оконечности мыса. У него под ногами чвякала лесная подстилка. Спустя миг Шерканер последовал его примеру.

С океана тянул влажный, прохладный бриз. Не надо быть синоптиком, чтобы угадать приближение бури. Он посмотрел вдаль, на воду. Они были меньше чем в трех милях от волноломов — ближе в этой фазе солнца не подойдешь. Отсюда видна была турбулентность и слышался грохот перемалываемых камней. В прибое высились три севших на мель айсберга. Но еще сотни их громоздились до горизонта. Вечная битва: огонь Нового Солнца против льда доброй земли. Никому не суждено одержать окончательную победу. Еще двадцать лет пройдет, прежде чем растают последние ледяные мели. Но к тому времени солнце уже вступит в фазу Увядания. Даже Шерканера, казалось, ошеломила эта картина.

Виктория Смит покинула водительский насест, но за ними не пошла, а отошла в противоположную сторону, к южной оконечности мыса. «Бедняжка. Генерал никак не решит, деловая это поездка или увеселительная». Аннерби тоже радовался, что не удалось добраться до Ставки за один переезд.

Они отошли к Смит. На этой стороне мыса рельеф менялся, скалы снижались, переходя в небольшую долину. На возвышении за нею стоял какой-то домик, вроде маленькой гостиницы. Смит остановилась у выбоины в скальной стене, где обрыв не был так смертоносно крут. Быть может, некогда в этом месте дорога продолжалась, спускаясь в долинку и взлетая с другой стороны.

Шерканер замер рядом, обняв жену левыми руками через плечи; спустя миг она просунула под его руками пару своих, но ничего не сказала. Аннерби прошел к обрыву и свесил туда голову. Да, дорога здесь была, но ее стесало до самого дна. Бури и оползни Ранней Яркости прорубили новые обрывы. Сама же долина казалась нетронутой, чарующей и восхитительно чистой.

— Ох-ох. Тут не спуститься, мэм. Дорогу начисто размыло.

Виктория Смит мгновение не отвечала.

— Да. Начисто размыло. Оно и к лучшему…

Шерк возразил:

— Но почему? Можно было бы, наверное, спуститься тут и подняться с той стороны. — Он ткнул рукой в сторону гостиницы на вершине холма по ту сторону провала. — Посмотрели бы, как там леди Энкл…