Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 47

Теперь мама мертва, а папа сфокусирован, душа его сосредоточена на одном: биологическом управлении экосистемами. Но в пределах фокуса с ним все еще удавалось общаться. За годы после атаки они провели вместе мегасекунды вахт. Киви приспособилась учиться у него и теперь. Временами, когда они углублялись в тонкости отладки межвидового взаимодействия, это было совсем как раньше, как в детстве, когда папу так увлекала его работа, что он совсем забывал, кто такая его дочка, и обоих захлестывало восхищение чудесами природы.

Киви просматривала сравнительную таблицу генетических расхождений — но в основном наблюдала за отцом. Она знала, что проект мусорных паучков близок к завершению, по крайней мере в той части, которой занимался папа лично. Долгий опыт общения с ним подсказывал, что сейчас выпадут несколько мгновений, когда до Али Лина легче всего достучаться, когда его фокус ищет, к чему бы привязаться. «И у меня есть новый проект». В общем, именно этого Рейнольт с Томасом хотят от папы, поэтому перенаправить его вполне реально, если правильно сыграть свою роль.

Вот. Али Лин вздохнул, с удовлетворенным видом оглядев окружающие ветви и листья. Киви поняла, что у нее секунд пятьдесят на все про все. Она соскользнула с сука, на котором сидела, удерживаясь пальцами ног. Подхватив тайком пронесенный сюда бонсай-пузырек, она отдала его отцу.

— Помнишь эти бонсай, папа? Самые-самые маленькие парки?

Папа не проигнорировал ее. Он развернулся почти так же быстро, как реагирует на вопрос нормальный человек, глаза его распахнулись при виде прозрачного пластикового пузырька.

— Да! За вычетом освещения, удовлетворительно замкнутая экосистема.

Киви передала ему пустой пузырек. Бонсай-пузырьки в тесноте таранников занимали любое доступное место. Существовали разные их типы, всех уровней сложности, от кусочков мха до миниатюрных шедевров, не уступавших парку этой времянки. И…

— Это поменьше, чем те проблемы, какими мы сейчас заняты. Не уверена, что найденные тобой решения тут применимы.

Обращение к профессиональной гордости Али действовало часто, почти как обращение к его родительским чувствам. Теперь только и нужно, что зацепить папу в нужный момент. Он прищурился, рассматривая бонсайчик, словно определял его размеры.

— Нет-нет! У меня получится. Мои новые методы очень эффективны… Ты хочешь устроить там маленькое озеро, может быть, с липидной границей по дну, чтобы гладь воды получалась ровной?

Киви покивала.

— Ну а эти мусорные паучки: их можно сделать меньше и наделить цветастыми крылышками.

— Ага. — Рейнольт позволила бы ему выделить больше времени на работу с мусорными паучками. Они не только для центрального парка важны. Столько всего пострадало в битве, а работа Али позволяла в принципе пересоздать системы жизнеобеспечения на всех уцелевших конструкциях, пропорционально уменьшенные. В обычных условиях для этого потребовались бы усилия большой группы специалистов Чжэн Хэ и глубокий поиск по флотским базам данных, но папа мало того что гений, так еще и в фокусе. Он сам выполнит всю работу за считаные мегасекунды.

Папу только требовалось подтолкнуть в концептуально нужном направлении, на что старая карга Анне Рейнольт вряд ли способна. Поэтому…

Али Лин вдруг улыбнулся до ушей:

— Готов побиться об заклад: я переплюну Высокую Сокровищницу Намчема. Смотри, фильтровочные сети можно растянуть напрямую. Кустарники поставим стандартные, разве что слегка модифицируем для поддержки твоих разновидностей насекомых.

— Ага, ну да, — поддакнула Киви. На несколько сот секунд, пока папа не соскользнул обратно в жесткую сосредоточенность работы над «простыми изменениями», у них завязалась подлинная беседа. Самая сложная часть — на бактериальном и митохондриальном уровнях, а тут Киви откровенно плавала. Она улыбнулась папе, с трудом подавив желание погладить его по плечу. Мама бы ими гордилась. Папины методики совсем новые: по крайней мере, поиск по очевидным местам архивов ничего не дал. Киви полагала, что получится построить действительно красивые микропарки, но результат, похоже, превзойдет ее ожидания.

Бонсаи Высокой Сокровищницы были почти таких же размеров — от силы тридцать сантиметров в поперечнике. Некоторые жили до двухсот лет, заключали полную экосистему флоры и фауны и даже поддерживали подобие эволюции. Чжэн Хэ и та не могла себе позволить выкуп у создателей всех проприетарных методик. Сотворить нечто подобное с ограниченными ресурсами экспедиции — настоящее чудо. Если папа сумеет соорудить кое-что получше… Большинству, даже Томасу, казалось, что Киви учили на боевую программистку, готовую продолжать дело матери. Они просто не понимали. Лизолеты были из Чжэн Хэ. Военное искусство для Чжэн Хэ — второстепенно. Конечно, Киви кое-чему обучили и тут. Конечно, мама намеревалась еще пару десятилетий из дочкиной жизни вырвать на изучение предмета «Как действовать, когда все летит к чертям». Но торговля — ей было подчинено все. Торговле и прибыли. Потому-то авральники их и опрокинули. Но Томас хороший человек, и у него такая тяжелая работа, какую и вообразить сложно. Киви делает все, чтоб ему помочь и спасти остатки экспедиций. Томас не виноват, что его культура прогнила насквозь.

В конечном счете это и не имеет значения. Киви улыбнулась пустой пластиковой сфере, представив себе, как та наполняется созданиями ее отца. В цивилизованных местах мини-бонсай высшего класса торговался по цене звездолета. Тут? Ну, эти Киви оставит себе. В конце концов, это ж ее фривольная выходка, Томас бы для себя на такое не раскошелился. Томас запретил бартер и обмен обязательствами. Хе-хе. Надо будет еще его подобработать. Всегда проще получить разрешение задним числом. В конечном счете, как полагала Киви, Чжэн Хэ изменят мировоззрение авральников куда сильнее, чем те — торговцев.

Она как раз просматривала свежие данные генетического дифференциального анализа, как внизу зашуршало. Источник звука был скрыт густой листвой. На миг Киви озадачилась. Люк в подстилке. Он же только для конструкторских работ. Если его открыть, мох порвется. Черт.

Киви снялась со своего гнездышка и тихо скользнула вниз, следя, чтобы не задеть ветки или не выдать себя тенью на мху. Вломиться в парк, когда тот официально закрыт, — нарушение мелкое: черт, она и сама такого не чуралась. Но этот люк не должен был открыться. Он разрушает парковую иллюзию, портит дерн. Что за чурбан сюда пролез, особенно если учесть, как пристрастно подходят авральники к разнообразным кодексам и правилам поведения?

Киви зависла над нижним слоем лиственного шатра. Через мгновение незваный гость станет виден, а слышать она его уже и так могла. Ритсер Брюгель. Вице-вахтмастер продирался сквозь мох, оглашая кустарник ругательствами: видать, напоролся на что-нибудь. Пасть у него — как помойка. Киви пытливо изучала обсценную лексику и уже прислушивалась к Брюгелю раньше. Брюгель, может, и второй человек в экспедиции авральников, но это лишь доказывает, что и лидеры авральников могут оказаться идиотами. Томас, кажется, понимал, что толку с него чуть, и отвел вице-вахтмастеру апартаменты вне основного скопления астероидов, на «Невидимой руке». А на вахту Брюгель заступал по тому же расписанию, что и все остальные. Пока бедный Томас старел год за годом, выбиваясь из сил в попытке угнаться за всеми делами, Ритсер Брюгель вылезал из гибернатора лишь на десять мегасекунд из каждых сорока. Киви его не очень хорошо знала, но от всей души ненавидела. «Если б этот кретин мог управляться с делами, Томасу бы не пришлось так сжигать жизнь ради нас». Она еще минуту молча слушала его. Отлично кроет. Но был у этих слов еще и подтекст, который редко доводится слышать в ругани. Такое впечатление, что Брюгель выражается буквально.

Киви с шумом протиснулась между ветвей, удержав себя на полметра в воздухе — примерно на одном уровне с авральником.

— Парк закрыт на обслуживание, вахтмастер.

Брюгель вздрогнул от неожиданности. На миг у него отнялся язык, а бледно-розовая кожа потемнела так, что это было почти смешно.