Правило Троянского Коня (СИ) - Малинина Александра. Страница 16

— А что мне делать дальше? — я округлила глаза и придвинулась поближе, смотря на адвоката как на свою последнюю надежду.

Воробьев окинул меня взглядом: надеюсь, вид у меня был максимально недалекий. «Выглядит умной как утка» — в таких случаях говорила моя мамуля.

— Для начала, конечно, фирма. Недвижимость можно продать, или сдать, это много времени не займет. А вот фирма – это основной капитал вашего отца. Если вы сможете ей дирижировать…

— Вы такими словами интересными выражаетесь, я вас не всегда понимаю?

— Управлять, — опять очень терпеливо пояснил Воробей, наверное давно успел привыкнуть к недалекости своих клиентов.

— Фирмой?! — икнула я, Воробей взглянул с сочувствием и продолжил.

— Так вот, если нет, то лучше ее будет продать. Я бы даже сказал, настоятельно советую. Как адвокат, я сделаю все со своей стороны, чтобы вы получили максимальную выгоду от сделки, на вырученные деньги вы будете безбедно существовать всю свою жизнь, как и ваши дети и даже дети их детей. Думаю, предложения начнут поступать уже сегодня, когда все узнают, кто же стал официальным владельцем. Хотя, если говорить о продаже всей вашей доли сразу, а не ее частей, то покупателей, которые могут себе это позволить, довольно немного.

К концу его монолога глаза мои съезжались у переносицы, в основном от монотонности его голоса. Я опять удостоилась сочувственного взгляда.

— А если не продавать, что будет?

— Разорение, банкротство, но это в худшем случае. Быть может, вы окажетесь дочерью своего отца, — улыбнулся Воробей, явно так на самом деле не думая.

— Тогда лучше продать, — с готовностью кивнула я.

— Думаю, надо будет встретиться и все обсудить. И еще… — он поднялся и пошел к сейфу, — Это ключи от вашего дома. Если хотите, я вас туда отвезу, чтобы вы не заплутались, дом находится за чертой города.

Ответить я не успела, потому что из-за двери до нас донесся неясный шум потом голоса, потом громкий возглас Ариши:

— Туда нельзя, у Семена Аркадиевича встреча!

Но настырного посетителя это не остановило и через пять секунд он, то есть она стояла на пороге кабинета, оттеснив виноватую Аришу.

«А вот и мачеха пожаловала» — злорадно подумала я, но вид сделала как можно больше напуганный, переводила взгляд с адвоката на мадам и немного попятилась назад (к моменту, когда она ворвалась в кабинет я уже успела покинуть уютное кресло).

— Виктория Петровна, сколько раз я вам повторял: прекратите свои походы ко мне, я как раз собирался вам позвонить…

— Что эта стерва здесь делает?

Я решила, что сегодня вывести меня из себя не получится и молча перевела взгляд, полный мольбы на Воробьева.

— Виктория, я думаю вам следует выбирать выражения, — поморщился он, — Как видите, у меня встреча, после я уделю положенное вам время.

Очевидный намек на то, что ей лучше бы удалиться, Виктория проигнорировала и двинулась к столу.

— Значит, этой, — она ткнула пальцем в меня, едва не угодив в глаз, — Встречу назначил. А мне? Я тоже имею право знать, какова моя доля…

— Я же сказал, после…

— Пусть Виктория Петровна тоже почитает, я не против, — тихо промолвила я, — Ей же можно, ну я имею ввиду по закону, да?

— Разумеется. Ну раз вы не против… — он протянул папку, точную копию моей, Виктория выдернула ее из рук, плюхнулась в кресло и начала читать.

Наблюдать, как багровеет ее физиономия было одно удовольствие, я даже покраснела. Слава богу, Воробей решил, что от стыда (не зря битый час старалась с образом), погладил меня за руку и тихо сказал:

— Не расстраивайтесь так, Веста.

— Мне неловко, — прошептала я в ответ, хотя не думаю, что мачеха нас слышала, она в тот момент даже на ядерный взрыв в соседнем здании внимания бы вряд ли обратила.

Когда ее лицо можно было сравнить со спелым помидором, который вот-вот лопнет, я поняла, что дама достигла злополучного пункта 48, читать дальше она вряд ли осилит. Так и оказалось..

— Какого черта? — рыкнула она, рык, надо сказать, впечатлял.

Адвокат молча пожал плечами, и Виктории пришлось продолжить:

— Я тебя спрашиваю, худосочный? Я убила пять лет, и на что? На дом в Котелках? В Котелках? Это что, какая-то шутка? Да я растопчу эту бумагу, это подделка! — заявила она и замолчала на пару секунд, взяла паузу чтобы отдышаться.

— Это легко проверить, — пожал плечами Воробей. Определенно, парень начинал мне нравится: конечно, я не сомневалась, что он тот еще жук (по моему мнению, невозможно стать успешным адвокатом, не будучи тем еще подлецом), но смотреть на его абсолютное спокойствие было забавно. Кажется, Виктория его ни капли не волновала, или он успел привыкнуть к подобным сценам. Судя по всему, к ней уже все привыкли.

— А знаешь что? Я проверю… Я так проверю! Будем судиться, дрищ, как тебе такой вариант? В конце концов, я законная жена и имею право…

— Смею напомнить, что у вас брачный договор, который вы с удовольствием подписали в свое время.

— Это подделка, — глазом не моргнув, рявкнула Виктория.

— Это легко проверить, — повторился Воробей.

Поняв, что с ним тягаться бесполезно, мадам переключилась на меня:

— А ты что смотришь на меня, дрянь? Оттяпала все и радуешься? И не стыдно тебе? Небось ты же папашу и грохнула, никогда не замечала между вами особой любви… да что мелочиться, я знать про тебя не знала! Ничего, я тебе еще покажу, скотина.

Рука моя неудержимо тянулась к массивной пепельнице, что лежала на столе и так и говорила: запусти меня в эту идиотку. Но с пепельницами разговаривать вообще не прилично и руку я одернула, принялась тереть ей глаза. Рука слегка тряслась (все еще хотела схватить пепельницу) и получилось немного нервно, но это было как раз кстати.

— Как вы можете так говорить, папа мертв, а вы… Он же вашим мужем был! А я вам падчерица! — ввернула я, — Зачем вы так?

— Что?! — глаза Виктории от такой наглости так и поползли на лоб, а дальше последовали выражения, которых я в силу своей молодости вне России знать не знала, но о значении конечно же догадывалась, — Да ты мне…

— Виктория! — адвокат хлопнул ладонью по столу, получилось не особо впечатляюще, потому что ладонь его не больше моей, но все же мадам замолкла, — Веди себя прилично, в конце концов! К твоим фокусам здесь все успели привыкнуть, но постеснялась бы посторонних! Тем более Веста владеет квартирой, в которой ты сейчас проживаешь, так что я бы советовал быть с ней поласковее, если не хочешь возвращаться в Котелки, — довольно ядовито закончил Воробей.

— Эта пигалица не посмеет меня выселить! Слышишь, дрянь?

— Я… я совсем не против, как хотите, — пробормотала я, опустив глаза в пол, Виктория же наоборот задрала подбородок, явно довольная собой. Не зря говорят, что легкая победа затмевает разум.

— У тебя вообще нет ни на что прав, — сделала она вывод, — Так что встретимся в суде!

За этим последовал ее красочный уход и громкий хлопок двери, мы с адвокатом невольно вздрогнули. Воробей быстро добыл из-под стола бутылку (подозреваю, что виски), налил в два стакана, добытые оттуда же и подошел ко мне.

— Веста, вы не переживайте, ее угрозы – это пустое, на самом деле она не имеет ни на что право. Боже, да на вас лица нет! — он протянул мне носовой платок. На самом деле, я просто глаза натерла, но платок приняла с благодарностью.

— Спасибо. Как вы думаете, может мне стоит отдать наследство ей? Она права, она более… достойна.

— Не говорите глупостей, ваш отец бы не обрадовался.

— Но…

— Никаких «но», как распорядился ваш отец, так и будет. Вот, выпейте, — Воробей протянул мне стакан виски, я послушно выпила и вернула ему стакан, он выпил свой, — А теперь, позвольте я отвезу вас домой.

«Ага, после виски за руль – самое оно» — ядовито подумала я, когда мы шли к стоянке, где он оставил свой автомобиль.

— Только давайте сначала заедем в гостиницу, заберу свои вещи.

— Как скажете. И извините за эту сцену: на самом деле, вы у нас человек новый, для остальных это уже нечто обыденное.