Третий курс - Кащеев Денис. Страница 31

– Это ежику понятно, – буркнул Иван. – Нам-то что делать?

– А что, разве что-то изменилось? – невесело усмехнулся в эфире Соколов. – Давайте вперед! Только это… Осторожнее.

– Да мы и так… Андерсон, за мной!

– Так и есть, двенадцать, – проговорил Иван, наскоро осмотревшись.

– Что – двенадцать? – спросила Рут.

– Двенадцать коконов, – Голицын указал рукой на дюжину матовых капсул, в два ряда выстроившихся в отсеке. Теоретически здоровый человек, помещенный внутрь такого «кокона» мог оставаться живым сколь угодно долго. Не века, конечно, – естественный процесс старения организма никто не отменял, но годы и даже десятилетия – легко.

– Бедняги… – прошептала девушка. – Это сколько же они так дрейфуют?

– Может, пару часов, а может, и пару лет, – с деланным равнодушием пожал плечами Иван. – В бортжурнале это должно быть, посмотрим потом.

– Бедняги, – повторила Андерсон.

– Да нет, я бы сказал, наоборот, везунчики, – заметил Голицын. – В таком глухом секторе, как этот, шанс у спасательного судна быть обнаруженным – ничтожен. После нас тут может еще лет сто никто не пролетит… ладно, проверим коконы. Оп-па, первый пустой! Давай, ты по правому борту, я по левому! Второй пуст!

– У меня первый пуст… Второй тоже.

– Третий слева пуст.

– Тритий справа… Третий справа заполнен! – голос Рут дрогнул от волнения.

– Отлично! Четвертый слева пуст.

– Четвертый справа пуст.

– Пятый слева… Есть, заполнен! И шестой тоже!

– Пятый справа пуст. Шестой… занят.

– Итого, четыре клиента, – заключил Иван, добравшись до кормы. – Негусто… Ладно, как говорится, чем богаты. Рубка, обнаружено четверо спасшихся. Приступаю к эвакуации коконов.

– Эвакуацию коконов подтверждаю, – одобрил с «Альга» Глеб.

Одну за другой они с Рут по специальным рельсам перекатили капсулы к люку. «Коконы» передавали через шлюзы по одному: Голицын отправлял, Андерсон принимала с противоположной стороны и, в свою очередь, грузила в шлюзовую камеру шлюпки, на борту которой драгоценный груз встречал Танака. Действовали четко и слаженно и тем не менее провозились с полчаса. Но вот, наконец, последняя из капсул доставлена на шлюпку, размещена в специальном трюме, тщательно закреплена и подключена к бортовому питанию.

– Готово, од-ин, – доложил японец.

– Отлично, – вернувшись в главный отсек, Иван откинул ярко-красный кожух передатчика и нажатием клавиши отключил трансляцию сигнала бедствия, заменив ее на нейтральные позывные, позволяющие, зная примерные координаты спасательного судна, обнаружить его на просторах космоса. Со щелчком вернув кожух в прежнее положение, Голицын огляделся в поисках бортжурнала. О, вот он, родимый, справа от рации! Где тут у нас кнопочка записи? Ага, нашел. – Од-ин Голицын, корвет «Альг» военно-космических сил Альгера, – четко, с расстановкой проговорил Иван. – Снял четыре заполненных капсулы. Судно оставляю дрейфовать в районе… – он назвал координаты, затем продиктовал точное время и число по официальному летоисчислению Альгера. – Копию бортжурнала изымаю для анализа. Конец записи.

Палец Ивана отпустил кнопку, и в следующую секунду ему в ладонь выпрыгнул тонкий блестящий диск. Аккуратно опустив его в карман скафандра, Голицын окинул последним взглядом пустую палубу и двинулся к шлюзу.

– Рубка, эвакуация завершена. Возвращаюсь на борт А-1.

– Ждем вас, А-1, – ответила рубка.

Через пару секунд герметичная перегородка люка отрезала Ивана от чужого спасательного судна.

6

– Ну что, полюбуйся, вот они, наши дети Фрикса, – движением пальца Глеб вывел на экран четыре фотографии. – Во всей красе.

– Ранольцы? – хмуро спросил Иван.

– Только двое. Два других – из так называемой Третьей Конфедерации. Слышал когда-нибудь о такой?

– Доводилось…

– Реально? Ну, ты, блин, эрудит! А я вот, представь себе, в первый раз слышу.

– Независимый союз звездных систем в одном из отдаленных секторов, – подала голос Эмма. Полчаса назад наступило время ее вахты. – «Ворота» открыты для гражданских судов Альгера, военные корабли должны заблаговременно – не помню точно, за сколько – уведомлять о проходе. Ранола, по слухам, летает там свободно. Есть какие-то ограничения для судов третьих сторон, но нас они никаким боком не касаются.

– Короче, и не друг, и не враг – а так… – заключил Глеб.

– Ясно, – кивнул Голицын. – Вы мне лучше вот что скажите: остается хоть какая-то – самая ничтожная – вероятность, что это все-таки было учебное задание?

– Ни малейшей, – в один голос заявили Соколов и Маклеуд.

– Да? Откуда такая уверенность?

– А ты к фоткам повнимательнее присмотрись, – мотнул головой в сторону монитора Глеб. – Особенно вот к этой, крайней, – протянув руку к пульту, он увеличил нужное изображение во весь экран.

– Это ранолец? – спросил Иван, вглядываясь в узкое, хищное лицо.

– Это, дружище, не просто ранолец. Это всем ранольцам ранолец! Что, не узнаешь?

– Нет, – покачал головой Голицын. – Хотя…

– Ну, – подбодрил друга Соколов.

– На Цурра похож… – неуверенно проговорил Иван. – Ну, помните, того типа, что в Африке с французами таскался?! А потом еще Президента местного обработал!

– Он самый, – подтвердила Эмма. – До кучи – капитан ранольцев в том злополучном матче по криску.

– И таким образом, уж точно ни разу не подстава от преподов, – заключил Глеб. – Я во что угодно поверю, но чтобы к учебным заданиям привлекали всамделишных ранольцев – это уже, извините, перебор!

– Согласна, – кивнула Маклеуд. – Понимаете, что это значит?

– Что «Берг» ни в какой спасательной операции не участвовал, времени попусту не терял и теперь оторвался от нас еще баллов на десять-пятнадцать, – буркнул Голицын.

– Ну, это, конечно, тоже… Но боюсь, неприятности наши этими пятнадцатью баллами отнюдь не ограничатся… Мало нам было Юнната со Злодеем!

– Ну, эту парочку я бы охотно обменял на самых оголтелых ранольцев по курсу один к десяти, – бросил Соколов.

– Курсант Цурр? – проговорила Эмма, коротко кивнув ранольцу.

– Увы, мэм, – сделал шаг вперед тот. – Просто Цурр. Или, если угодно, арш Цурр. Но не курсант, увы, – развел он руками.

– Да? – недоверчиво прищурилась Маклеуд. – Сдается мне, во время нашей предыдущей встречи дела обстояли несколько иначе.

– Время течет, мэм. Сегодня мы уже не те, кем были вчера, а завтра сделаемся иными, нежели сегодня. И не всегда эти перемены радуют нас. Курсант Цурр остался в прошлом, мэм, сегодня перед вами стоит арш Цурр, сугубо гражданский человек. У вас же есть мои документы, мэм, там вся информация.

– Я бы предпочла получить ее от вас лично, – сурово покачала головой Эмма.

– Я к вашим услугам, мэм.

– Так вас что, исключили из вашей школы, Цурр?

– Как ни стыдно мне об этом говорить, мэм, – ранолец с неподдельной грустью оглянулся на троих своих товарищей по несчастью, стоящих у него за спиной, – да, я был исключен из школы по причине проступка, суть которого мне не хотелось бы сейчас называть, да она и не имеет никакого значения для существа дела. На борт «Небесного Сияния» я поднялся уже в качестве частного лица, мэм.

– Что произошло с вашим кораблем? – задала вопрос Маклеуд.

– Не знаю, мэм. Была объявлена срочная эвакуация. Я, как и многие другие, посчитал, что это обычная учебная тревога, но тем не менее, как и положено, проследовал к ближайшему спасательному судну. Едва я успел занять место, как люки автоматически закрылись, и судно оказалось отстрелено в космос. Дальнейшая судьба «Небесного Сияния» мне неизвестна, мэм.

Что ж, выглядело все довольно правдоподобно. «Небесное Сияние» – грузопассажирский лайнер дальнего радиуса, приписанный к одному из второстепенных портов Ранолы, но с экстерриториальным мандатом – пропало со связи трое суток назад. Поиск, правда, почему-то был объявлен лишь вчера и совершенно в другом секторе космоса, но последнее как раз неудивительно: не зная точного курса корабля вычислить его местонахождение невозможно, можно лишь угадать – с большей или меньшей погрешностью.