Третий курс - Кащеев Денис. Страница 33

– Прямой, кривой… Мы-то с вами знаем, как там все было!

– Так, отставить ропот! – оборвала его Маклеуд. – Что сделано – то сделано. Все, забыли про ранольцев. Думайте лучше, как «Берг» догонять будем.

– Как, как… Цурра поставим курс прокладывать, он нас тайными ранольскими «воротами» проведет…

– Закончили с ранольцами, я сказала! Если по существу больше ни у кого ничего нет – не смею более никого задерживать!

– Да, мэм! Слушаюсь, мэм! – с деланным акцентом рявкнул Голицын и, демонстративно отсалютовав, вышел в коридор.

7

Посты установили в нишах возле трапов – на корме и на носу – так, чтобы и глаза «гостям» особо не мозолили, и выходы с палубы надежно контролировали. Помимо основной задачи – не дать разгуляться незваным пассажирам – Иван поставил часовым еще одну: ни в коем случае не пускать к «гостям» Злодея – а то ведь потом стыда не оберешься! Однако не вышло.

Впрочем, обо всем по порядку.

Сигнал вызова застал Голицына в рубке, где Иван, ровно четыре часа назад заступивший на дежурство, как раз собирался перекусить:

– Пост номер два, курсант Танака, од-ин!

– Что случилось, Хирото? – недовольно спросил Голицын, с сожалением снимая руку с клавиатуры синтезатора.

– Тут у меня пассажиры подошли, од-ин. Капитана просят.

– Скажи им, что капитан отдыхает, – буркнул Иван – Эмма и правда сдав вахту, отправилась в каюту спать.

– Тогда просят кого-нибудь из офицеров, – после паузы сообщил Танака. – Или готовы сами подойти, куда скажете.

– Ну, уж нет, – бросил Голицын. – Нечего этим ранольцам по кораблю шляться…

– Это не ранольцы, од-ин. Это другие – нормальные…

– «Конфедераты», что ли? Ладно, скажи им, я сейчас подойду.

– Принято, од-ин!

С тоской бросив прощальный взгляд на вожделенный синтезатор, Иван вздохнул и вышел в коридор.

Илл Шовд и Арр Гос хмуро стояли возле загородившего им проход японца, нависая над ним, словно два утеса. При появлении Голицына, впрочем, лица их тут же просветлели.

– Добрый день, савари, – использовал Иван вежливое обращение, по мнению бортового компьютера «Альга», принятое в Третьей Конфедерации.

– Добрый день, савар офицер! – и вовсе просиял Илл Шовд. – Нижайше просим прощения за беспокойство!

– Ничего страшного, – благосклонно кивнул Голицын. – Итак, вы хотели о чем-то переговорить? Я к вашим услугам, савари.

– Видите ли, савар офицер… – начал «конфедерат», неуверенно покосившись на Танаку, – у нас действительно есть одна просьба… – он смущенно замолчал.

– Я сделаю все, что в моих силах, – воспользовавшись паузой, заверил Иван.

– Видите ли… – повторил Илл Шовд. – Боюсь, что в силу культурных различий между нашими державами, вы не отнесетесь к ней достаточно серьезно… Через три дня в жизни моего спутника, – он указал на Арра Госа, – будет знаменательный день. Большой праздник. Мы называем его День Нарождения. Торжественно отмечать годовщину появления на свет подданного – древняя традиция Третьей Конфедерации. В Альгере, насколько мне известно, такой нет, поэтому, возможно, она покажется вам несколько… странной, да.

– Ну почему же? – искренне улыбнулся Голицын. – На моей родной планете тоже есть нечто подобное.

– Вот как?! – широко раскрыл глаза «конфедерат». – И что это за планета?

– Боюсь, ее название мало что вам скажет, – развел руками Иван. – Вы же, насколько я помню, не навигатор, а механик?

– Совершенно верно, савар офицер… Что ж, отлично, теперь я уверен, что вы меня поймете правильно! Как я уже сказал, через три дня День Нарождения савара Госа. По обычаю, этот праздник принято отмечать дома. Исключение делается для подданных, занятых исполнением своего долга перед Родиной – например, дипломатов или пилотов. Мой спутник – геолог, работает по частным контрактам, а значит, не имеет уважительной причины игнорировать древние правила. Естественно, он заблаговременно приобрел билет на родную планету, но увы, «Небесное Сияние» не оправдало возложенных на него надежд и до Кз не долетело. Казалось, сама судьба послала нам вас, но, вновь увы, как сообщила нам савара капитан, ваш корабль не планирует в ближайшие дни заходить в какой-либо порт.

«Конфедерат» умолк, явно ожидая от собеседника какой-то реакции.

– Совершенно верно, савар Шовд, – проговорил Голицын. – Наша миссия до поры до времени заход в порт исключает.

– Понимаю, савар офицер… А нельзя ее, миссию вашу, немного… скажем так… подкорректировать? – внезапно спросил он.

– Не понял, что значит «подкорректировать»? – нахмурился Иван.

– Ну… Высадить нас с саваром Госом на ближайшей населенной планете… Сегодня или в крайнем случае завтра… И даже не обязательно приобретать нам билет до Кз – это мы уже берем на себя…

– Исключено, – покачал головой Голицын, поняв, наконец, к чему ведет собеседник. – Абсолютно исключено! Наша миссия…

– Прошу прощения, савар офицер… – перебил его «конфедерат». – Эта ваша миссия… Она настолько важна?

«Да уж поважнее, чем этот ваш детский утренник!» – хотел было ответить Иван, но сдержался.

– Не мне это оценивать, савар Шовд, – сухо произнес он. – У меня есть приказ – мне этого достаточно.

– Но ведь вы наверняка отклонились от курса, чтобы поднять нас на борт!

– Незначительно, – покачал головой Иван и невольно поморщился, вспомнив, что обошлось им это «незначительно» в добрый десяток баллов дополнительного отставания от «Берга». – К тому же тогда речь шла о спасении человеческих жизней. Ваших и савара Госа жизней, если уж на то пошло!

– Да-да, разумеется, – торопливо закивал «конфедерат». – И мы вам за это бесконечно признательны. Но поймите: то, о чем я говорю сейчас, для нас – для савара Госа – почти столь же важно! – горячо воскликнул он.

– Даже если это действительно так, – твердо проговорил Голицын, – боюсь, что ничем не могу вам помочь. Я подчиняюсь Уставу и приказам командования, а в них такого основания для смены курса, как прихоть пассажира, нет.

– Не прихоть! – заламывая руки, возопил «конфедерат». – Не прихоть!

– Но все-таки и не вопрос жизни и смерти, савар. Согласитесь…

– Вы не понимаете!

– Увы, савар Шовд. Я обещал вам сделать все, что в моих силах, но выполнить вашу просьбу невозможно. Придется вашему товарищу праздновать день рождения здесь, на «Альге». Не самый худший вариант, кстати – я имею в виду по сравнению с коконом спасательного судна, например! – съязвил, напоследок, он.

– Вы не понимаете, савар офицер… – разочарованно повторил «конфедерат». – Прошу прощения… Могу я переговорить с вашим руководством?

– Если угодно, я передам вашу просьбу капитану, – холодно ответил Иван. – Но уверен, ее ответ будет таким же, как и мой.

– Капитану… Да, передайте, пожалуйста, капитану… – пробормотал Илл Шовд. – И еще… Это же учебный корабль? Я знаю, на нем должен быть вышестоящий офицер. Наблюдатель. Не будете ли вы так любезны, передать мою просьбу о встрече и ему?

– Я сделаю это, – пряча недовольство за ледяной улыбкой, кивнул Голицын.

– Ну что ж, – «конфедерат» тяжело вздохнул. – Спасибо и на этом, савар офицер.

– До свидания, савари, – отсалютовал Голицын.

Встреча «конфедератов» с Юннатом состоялась в тот же день и, судя по всему (свечку Голицын, понятно, не держал), завершилась безрезультатно – если, конечно, не считать за таковой знакомство пассажиров со Злодеем. Вопреки опасениям Ивана, шимпанзе произвел на гостей самое благоприятное впечатление. А после того, как с милостивого дозволения сопрольца Илл Шовд угостил его любимца конфетой (где он ее только взял – в синтезаторе ничего подобного, кажется, нет?), симпатия сделалась взаимной. На отведенную им палубу «конфедераты» вернулись, ведя Злодея за руку, так что стоящий на посту Гальтиери вмешаться не рискнул. Впоследствии Рауль утверждал, что, чинно прошествовав мимо часового, обезьяна обернулась и, высунув язык, свободной рукой продемонстрировала ему резкий, оскорбительный жест, но не исключено, что здесь аргентинец уже немного преувеличил.