Хозяин музея Прадо и пророческие картины - Сьерра Хавьер. Страница 22

Я закрыл лицо руками.

— Боже мой...

— Весьма прискорбный эпизод, нехарактерный для эпохи Возрождения. Впрочем, надеюсь, ты не думаешь, что влияние Савонаролы на Боттичелли ограничилось лишь обращением художника в свою веру, которую он считал обновлением церкви? Гениальный Сандро создал ряд полотен, согласно его мировоззрению, отобразив с поразительным педантизмом философскую концепцию доминиканца.

— Нет... — пробормотал я.

— Да, — подтвердил Фовел. — В 1501 году, когда волна пророчеств схлынула, Боттичелли углубился в создание работы, которую датировал и подписал, чтобы не оставалось сомнений в ее авторстве. Так сложилось, что в его карьере данная картина стала единственной, где он поставил дату и подпись. Ныне она известна как «Мистическое Рождество» и хранится в Лондоне. Рождение Христа представлено в композиции этой картины не как событие далекого прошлого, а пророческое явление, которому должны сопутствовать божественные знамения: ангелы примут людей в объятия, а бесы будут повержены и разгромлены. В рождественской проповеди в 1494 году доминиканец вещал именно об этом, то есть предрекал, что развращенная Флореция Медичи падет, папская власть будет сокрушена, мавры и турки обратятся в христианство, и наступит эра процветания и единения с Богом.

Доктор Фовел сунул руку в карман и вытащил цветную репродукцию картины, о которой шла речь. «Черт возьми, как у него в кармане оказалась именно эта иллюстрация?» — удивился я. Она выглядела как сложенная пополам страница, вырванная из старого журнала. Маэстро неторопливо принялся разворачивать лист, не обращая внимания на любопытные взгляды нескольких человек, внимательно следивших за его действиями. И хотя репродукция была красочной, мне показалось, что она ни в малейшей степени не отражала великолепие и красоту оригинала. Расправив и разгладив иллюстрацию, маэстро продолжил:

— Боттичелли написал картину через три года после того, как Савонарола, брат Сильвестре Маруффи и брат Доменико да Пешиа, еще один пылкий последователь доминиканца, были обвинены в ереси, а затем задушены и сожжены на площади Сеньории во Флоренции. И поскольку преследованию подвергались все сторонники фанатика, художнику пришлось тщательно скрывать, что он разделял мировоззрение Савонаролы.

— В таком случае, как вы можете утверждать, что «Мистическое Рождество» отражает еретические воззрения Савонаролы?

— Достаточно почитать трактаты монаха и знать, куда смотреть на картине, — улыбнулся маэстро. — Например, в трактате «Об откровении» Савонарола много места уделил объяснениям того, что он именовал «двенадцатью привилегиями Мадонны». Это имело форму коротких литаний, которые затем его последователи распевали во время шествий по городу. Итак, если ты обратишь внимание на вымпелы в руках двенадцати ангелов, парящих над сценой, то увидишь на лентах надписи. Из двенадцати мы можем прочитать только семь, но все они являются «привилегиями», переписанными слово в слово из книги Савонаролы. Кроме того, они написаны на итальянском языке: «Sposa di Dio Padre Vera, Sposa di Dio Padre Admiranda, Sacrario Inneffabile... [11]»

— Это все доказательства?

— Нет, конечно. Автограф Боттичелли также содержит маленькую головоломку. А точнее, имеется в виду надпись, сделанная на греческом языке с большим количеством ошибок. Она переводится примерно так: «Сию картину в конце 1500 года, во время смут в Италии написал я, Алессандро, по прошествии половины срока после того времени, когда исполнилось предсказанное Иоанном в XI главе и втором горе Апокалипсиса, когда сатана был освобожден на три с половиной года. Затем он вновь будет закован в цепи, согласно главе XII, и мы увидим его поверженным, как представлено на этой картине».

— В чем смысл послания, доктор?

— Очевидно, что дана ссылка на две главы Апокалипсиса святого Иоанна.

— На главы XI и XII.

— Да. В главе XI сказано о начале великой смуты на земле и о появлении двух «свидетелей» (по мнению евангелиста, Еноха и Илии), которые будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, поражая врагов огнем, исходящим из уст. И обоим предназначено быть убитыми и вознесенными на небо на облаке. Савонарола уверовал, будто данный пассаж относится к нему лично и его единомышленнику из монастыря брату Доменико да Пешиа. Весьма любопытен факт, что монахи проповедовали в течение трех с половиной лет, были приговорены к смерти, повешены и сожжены, то есть «убиты и вознесены на небо на облаке» дыма, согласно предсказанию.

— И поражая огнем, исходящим из уст, — добавил я.

— Таким образом, Боттичелли обратился к Апокалипсису, чтобы в иносказательной форме напомнить о своем наставнике. А в главе XII речь идет о следующем периоде в три с половиной года, в конце которого на землю придет ангел. Ангельское войско сокрушит сатану, и на земле установится тысячелетнее царство Господа, то, что должно длиться во веки веков, где истинно верующие и мученики будут торжествовать в мире под властью Христа. Боттичелли, создавая картину, пребывал в убеждении, будто живет как раз в эпоху накануне нового Рождества Господа.

— Неужели он действительно верил во второе пришествие Христа?

— В этом нет ничего необычного. Многие жители Флоренции не сомневались, что сие знаменательное событие произойдет примерно в 1500 году. И хотя Савонарола в одной из проповедей назвал ожидаемую дату неточной, упоминание о ней послужило питательной почвой для слухов. И знаешь, что самое интересное в этой истории? Сам Савонарола ожидал, что эра обновления наступит не позже 1517 года. Для его сторонников ожидание и неопределенность дат сделались невыносимыми. Безумному монаху пришлось увещевать их, как и двадцать своих учеников, которых терзало нетерпение, и они уже провели тайный сход, избрав ангельского папу, некоего Пьетро Бернардино.

— И снова ангельский папа?

— Да. Надежда на появление папы-реформатора, чуть ли не ангела, ниспосланного небом, не исчезала. Кстати, угадай, кто стал — уже после смерти и Савонаролы, и Боттичелли — одним из последних, кто верил в его скорое восшествие на папский престол?

— Кто же?

Фовел изогнул густые брови, тронутые сединой, и наморщил лоб, словно приготовившись нанести решающий удар в словесной дуэли.

— Помнишь семейный клан, заказавший маэстро Боттичелли панно по мотивам новеллы о Настаджо?

— Семейство Пуччи?

— Да. Правнук супругов, получивших изысканный свадебный подарок, Франческо Пуччи написал трактат «О царстве Христа». В нем он предсказывал, что до истечения XVI столетия произойдет низложение папской курии, погрязшей в грехе, установление нового порядка и появление верховного пастыря.

— Круг замкнулся! — воскликнул я. — И чем закончил этот Пуччи?

— Он прожил очень яркую и насыщенную жизнь. Много путешествовал по Европе. В Кракове свел знакомство с известным магом и астрологом англичанином Джоном Ди, у которого научился способу сообщаться с ангелами. Вместе с ним Пуччи совершил паломничество в Прагу, чтобы выразить свое почтение Рудольфу II, императору-алхимику. Следовало ожидать, что с подобным мировоззрением и образом жизни он в конце концов угодит в тюрьму. Между прочим, в темнице Пуччи имел случай познакомиться с Джордано Бруно. К сожалению, из тюрьмы он так и не вышел. В 1597 году его осудили как еретика и сожгли на костре на той же площади, где три года спустя казнили Бруно.

— Ну и времена, доктор!

— Какие люди!

— Вы правы.

Невольно наши взоры устремились к нарядным панелям «Настаджо дельи Онести», будто могли увидеть в них фрагменты мира, который Боттичелли утратил, получив взамен веру. В тот момент я почувствовал, что лекция маэстро окончена, и поспешил условиться о встрече, не дожидаясь, когда ему вздумается исчезнуть, не договорившись о новом свидании.

— Когда мы снова увидимся, доктор?

Фовел отвел взгляд от картин и посмотрел сквозь меня.

— Увидимся? — рассеянно промолвил он.