Свидание на Аламуте - Резун Игорь. Страница 116
Когда на звук падения и стон прибежали какие-то люди, недоразогнанные руководством и до сих пор шлявшиеся по коридорам, Шимерзаев был уже без сознания. А приехавшей через восемь минут «скорой» оставалось лишь констатировать смерть.
Прощание с героями
Шкипер и Лис
Полы в отеле «Egans House» – паркетные. Светлым паркетом, персикового цвета, выложены и лестницы. В двух шагах – Ботанический сад, а в двух километрах – знаменитый Дублинский зоопарк. Именно в этом зоопарке находились сейчас те двое, что поднимались по паркетной лестнице с резными перилами из дуба.
На улице царит обыкновенная ирландская слякоть; прохожие, выходя из паба, поднимают воротники. Высокая девушка в ковбойских бриджах и черной шляпе, из-под которой падают на замшевую куртку светлые волосы, зашла под синий полог отельного крыльца в черных туфлях на высоком каблуке и со шпорами, а сейчас она несет их в руке и поднимается по лестнице, с наслаждением разминая о скрипучий паркет уставшие ноги. Следом идет типичный ирландский парень, с короткой гнутой трубкой в зубах, рыжей бородой и в кожаном костюме: грубые штаны, пиджак. Его можно принять за мелкого портового работягу из пароходной конторы…
Они входят в свой номер; он отпирается по старинке обыкновенным ключом.
Шляпа летит в один угол, куртка – в другой. Девушка останавливается перед роскошным камином в углу комнаты, спиной к молодому человеку, медленно стягивает с себя белую блузочку, обнажая широкие плечи. Потом она изгибается и освобождается от джинсов, нарочито вертя широкими бедрами, по которым пробегает только черная полоска стрингов…
– И что ты будешь сейчас делать, Лисонька? – сладко спрашивает Шкипер, вынимая изо рта трубку.
Лис пожимает плечами.
– Что может делать шведская девушка?
– А, точно: в ресторане тебя приняли за шведку… Ты смотри-ка, иностранка!
– Учил бы лучше английский, мог бы сойти за ирландца.
– Так что будет сейчас делать шведская девушка?
– Достану из чемодана вибратор… – зевая, говорит Лис и натурально потягивается, изображая любовную истому.
В два прыжка Шкипер оказывается около нее, но Лис моментально поворачивается, и в живот друга упирается дуло черной «беретты». Трубка с грохотом валится на пол… Секунд десять, и Шкипер с воплем бьет по оружию рукой:
– Пластиковый! Ах, ты, шутница…
Он пытается повалить ее на постель, но Лис тренированным движением бросает его через бедро, прямо на черно-золотое покрывало кровати. Прыгает сверху и стискивает его голову в блоке; ее каменные ступни распластали руки Шкипера на кровати. Он придушенно смеется.
– Ну, что теперь скажешь?!
– Буду… учить… ирландский! – сипит он.
Лис чуть разжимает тиски крепких коленок, смеется, согнувшись, щекочет его кончиками длинных волос и целует в лоб.
– Ладно, расслабься…
Она отпускает его, откидывает голову назад и начинает поправлять волосы. Лежащий Шкипер откровенно любуется ее сильными руками и грудью, рвущей черные чашки лифчика.
– Да я и не напрягаюсь… Я все забыл.
– Я тоже. Только Мари жалко. Валисджанс.
– Да… Хорошая девчонка была. Наша. Слушай, а тебе было страшно там… в автобусе и в пирамиде?
– Нет, – спокойно говорит Лис. – Это была работа.
– Ты Бригитте-то давно письмо отправляла?
– Вчера. Она сейчас в какую-то шведскую академию спецназа поступает…
– Да уж. Вот что значит, с нами пообщалась.
– Мы ее увидим еще!
Шкипер жмурится.
– А шею этому козлу ты ловко свернула. Шарах – и готово. Ножки у тебя золотые!
– Теперь каждый день будешь массировать! Если нравятся…
– Без вопросов…
– На самом деле… мне никогда не бывает страшно. Если ты рядом! – хрипловатым голосом, не привыкшим, видимо, к нежностям, шепчет Лис.
– Слушай… А помнишь, как там, на квартире Медного, ты впервые сказала: «Мальчики, за нами наблюдают!» Кого ты тогда увидела?
– Я? – Лис задумчиво смотрит в стенку, обитую тканью цвета маренго. – Теперь я знаю…
– И кого?
– Ее. Олесю. Она стояла там, среди торговок папиросами. Я поняла это тогда… на Скале. Когда она села на Медного, а полковник выстрелил ей в голову из винтовки. Она как бы стала меньше ростом… В общем, ты понял.
Лис молчит, теребя завиток волос, накручивая его на палец. Шкипер тоже смотрит в потолок, на его лепные узоры. Потом спрашивает:
– И все-таки, Лис… а что ты, серьезно, будешь делать, когда мы вернемся?
– Я? – Лис снова задумывается. – Я пойду учиться.
– Учиться?! На кого?!
– На психолога, – безмятежно говорит девушка. – Чтоб быть умной, как Медный…
– Да ты что? Ну, даешь!
– А что?
Она замирает в замешательстве, широко раскрывая свои зеленые глаза. Шкипер уже воспользовался этим: его руки обхватили замком ее тугие щиколотки и опрокинули девушку рядом. Шкипер наваливается на Лис; стискивает ее руки и зубами расстегивает замок лифчика. Прижатая к постели Лис барахтается. Голова Шкипера – опять в ароматной соломе ее волос.
– Нет, Лисонька, – бормочет Шкипер, вытирая губы, к которым пристали волосы девушки. – Не-ет… Ты никуда у меня учиться не пойдешь… Пока не… пока…
Девушка наконец выворачивается, и ее сильные ноги перекатывают Шкипера на бок; тогда же она овладевает ситуацией и, крепко держа его за плечи, шепчет:
– Пока… что?
– Пока ты не станешь моей женой! – твердо отвечает Шкипер, немного запыхавшийся во время этого акробатического трюка.
– Ого! А тебя не смущает, что я… что меня мазали кремом, и что его слизывали с моей груди сумасшедшие итальянцы на площади Мадлен?
– Ничуть.
– А то, что я просто уничтожу твой эгрегор, если ты мне изменишь?
– Говно-вопрос.
– А то, что я, как настоящая шведская девушка, буду загорать только на нудистком пляже?!
– Да фиг с ним!
– Ну, держись…
И Лис впивается в его губы в жарком, страстном поцелуе. Она освобождают плечи Шкипера от пиджака, а руки парня торопливо стаскивают с ее бедер стринги.
– До отъезда еще три дня! – успевает прошептать Шкипер. – Слышь, Лис, а ведь мы не повесили табличку… на дверь… «НЕ БЕСПОКОИТЬ!»
– А мы и не беспокоимся! – хохочет Лис и рывком сдергивает со Шкипера последнее – джинсы вместе с плавками.
Не только паркет, но и кровати тут, в этом старом трехзвездочном отеле на Йона парк-стрит, скрипят. И очень скоро слышится стук упавших тел – молодых и тренированных, переместившихся на ковер и даже не почувствовавших удара.
У камина, обшитого красным деревом, лежит остывшая трубка Шкипера и равнодушно смотрит на все это безобразие.
Табличку они так и не повесили: ведь теперь они почти молодожены!
Прощание с героями
Лаборатория «ANдреналин»
– …думала, завалит!
Соня вылетает из высоких белых дверей аудитории, как подводник из торпедного отсека, покидающий тонущую подлодку. Ее светлые волосики растрепаны, лоб покрыт испариной. Девушка с тяжелым выдохом опирается спиной на эти двери и отвечает бросившимся к ней студентам:
– Короче, второй вопрос он почти не слушает, понятно? Барабаньте, как на автомате…
Она нагибается и с облегчением сдергивает с ног туфли на высоких каблуках. При этом рукав ее кофточки с разрезом распадается на лоскуты и открывает кожу, исписанную синими формулами. С наслаждением шлепая босыми ногами по холодному бетону, девушка отходит от двери и идет к окну, где уже расположились долговязый Иван, Камилла, лихорадочно подкрашивающая губы, и могучий Данила.
– Ну что?!
– Вроде обошлось… У кого сигареты остались?
Бросив туфли под жесткий стульчик, Соня принимает от Камиллы длинную сигарету; подруга же, бормоча про себя какие-то заклинания и грохоча такими же, как и у Сони, супермодными туфлями, нетвердым шагом идет к белым дверям с надписью: «ТИХО! ЭКЗАМЕНЫ!!!» Пальцы ее левой руки с длиннющими накладными ногтями сложены крестиком – по бледному лицу Камиллы видно, как отчаянно она трусит.