Свидание на Аламуте - Резун Игорь. Страница 67

Ему было хорошо.

И, конечно же, он не заметил темный бесформенный предмет, покачивавшийся в воде под мостками. Это был труп того самого полицейского в черной форме. Ему перерезали горло несколько часов назад, а затем, сбросив в воду, пристегнули к нижней перекладине мостков его же наручниками.

Тексты

«Лаборатория» и Зло

Фонд мистера Лукаса оплатил два роскошных автобуса с кондиционерами, но желающих ехать к пирамидам набралось только на один, и это наверняка бы обрадовало сэра Кроу, так как пятьдесят с лишним бездельников уже было достаточной угрозой для археологических раскопок. Стоя у автобуса, Медный крутил головой, но ни Сони, ни Ивана, ни огромного Данилы вокруг не видел. Куда они подевались? Ведь только вчера он повстречал ребят, еще до пресс-конференции. Со стороны отеля шли Валисджанс, Лис и Шкипер. Все они были босые, в почти одинаковых шортах и майках. На них таращились, не понимая, как эти голые пятки могут спокойно прикасаться к раскаленному асфальту (тридцать пять в тени!). Но некоторые из отдыхающих, молоденькие испанки и даже немецкие бабушки, тоже пренебрегли обувью и теперь перемигивались с компанией андреналинцев, как заговорщики. Многие не выспались – выезжать пришлось рано, – но выглядели бодро.

– А где… – начал было Медный, но Лис тут же незаметно ущипнула его за руку, а Шкипер ухмыльнулся пегобородым лицом.

– Срочное задание, – тихо пояснил он. – Отозвали.

– А этот… Алехан со своими?

– Они уже уехали, раньше. На джипах.

Медный рассеянно рассматривал белые корпуса отеля.

– Ага… А вы Славика не видели?

– Нет. А зачем он тебе?

– Да так. Куда-то он делся.

Лис и Шкипер обменялись многозначительными взглядами, смысл которых мог бы понять только посвященный. Здесь, у красного бока автобуса, на белой плитке, среди пальм, покачивающих резными лапами ветвей, Медному неожиданно почудились сырость и злой ветер того самого евсинского аэродрома, запах мокрой травы… Но он отогнал от себя это наваждение.

Из двери высунулся водитель – белозубый негр в огромных очках и с ожерельем из зубов какого-то океанского монстра на черной шее. Он что-то весело сказал на непонятном тарабарском языке.

– Он спрашивает, мы кого-нибудь еще ждем? – перевела Лис, не дрогнув ни единой черточкой лица.

– Ты еще и арабский знаешь?! – поразился Медный.

Лис не ответила. Она заглянула в салон автобуса, зашла туда и начала что-то говорить по-английски, обращаясь к пассажирам. Шкипер начал обход вокруг автобуса, изредка приседая, отчего мускулы на голых икрах вздувались буграми. Валисджанс что-то рассчитывала, сжимая в руках электронную записную книжку. Медный еще раз посмотрел на них изумленно и понял: они ВКЛЮЧИЛИСЬ!

Через минуту он уже сидел на переднем ряду кресел со Шкипером, сидения рядом заняли Лис и Валисджанс. Американка выглядела свежей, улыбалась во весь рот, сверкая кристаллами Swarovski в брекете, только на лбу багровел длинный косой шрам – след от удара. Но Валисджанс его не стеснялась, и Медный подумал, что, похоже, в их компанию полноценно влилась первая иностранка. Мари Валисджанс выглядела абсолютно СВОЕЙ.

Автобус «вольво» тронулся с места, покачиваясь, как большой испанский галеон. В толстых стеклах заскользили пейзажи Эль-Кусейра, белые пески в прорезях пальмовых зарослей, уютные белокаменные отели. Вот автобус вывернул на автостраду, и под пассажирами проплыл песчаный карьер. Медный посмотрел вниз и с изумлением увидел, что на месте воронки, в которой участников «веревочного курса» арестовал египетский спецназ, уже копошатся два черно-желтых немецких бульдозера, какие-то люди в касках, и за всем этим наблюдает, сидя на раскладном стульчике, хохол Мыкола.

Рядом Шкипер раскрыл свой кофр с ноутбуком, откинул пластину экрана, по поверхности которого проплыла заставка Windows и появилась таблица…

Шкипер щелкал клавишами, из динамиков автобуса лилась как-то тягучая арабская мелодия; внезапно парень оценивающе пробормотал:

– Да, Медный, здоров ты писать! Толстой прям…

– Что?

– Письма, говорю, охрененно длинные пишешь. Забываешь, что краткость – сестра таланта!

Медный открыл рот. Только тут смысл сказанного до него дошел.

– Погоди… Ты что…

– Медный, тихо. Если бы твои письма получал не я, а тот, кому они были адресованы, нас бы тут давно уже вверх ногами подвесили. Понял, нет?

Он похолодел. Значит, все, что он писал Майбаху в Париж, все это уходило на компьютер Шкипера. Хорошо придумано! И, наверно, не зря…

Медный посмотрел вперед; перед ним покачивалась спина водителя в цветастой рубахе. Он раскачивался в ритме звучащей мелодии и даже иногда прихлопывал руль большими руками с характерным сизым цветом ладоней. В сетчатой корзине болталась свежая египетская газета с заголовками об очередной акции, проведенной исламскими террористами где-то в Каире.

Автобус покачивало на волнах – не выбоинах, в мягких волнах шоссе, текущего по пустыне. От берега залива они уже отъехали, и теперь пески переменили цвет, стали красно-коричневыми, простираясь по обеим сторонам шоссе и курчавясь иногда зелеными шапками оазисов.

Прошло полчаса; дремотно жужжала какая-то музыка в колонках… Медный попробовал было сопротивляться надвигающейся сонливости, но шоссе лилось под колеса гладкой лентой, почти прямое – Каир они объезжали! – и скоро глаза его начали слипаться. До Гизы отсюда тысяча с небольшим километров, да. На этой ленте автобус делает сто пятьдесят в час, наверно… Значит, десять часов. Кажется, где-то у них будет обед… И с этой мыслью Медный задремал. Ничто его уже не тревожило.

Перед мостом через Великий Нил они остановились на обед. Это был один из тех чудесных, воспетых в восточных сказках оазисов – и кормили тут тоже сказочно. Проголодались все; даже немки накинулись на еду, будто не ели несколько дней. Интересно, Алехан со своими детьми и няньками уже там или не догнал их? Наверно, бродят уже внутри этих треугольных мистических гротов…

Стоило автобусу отъехать, как пассажиры снова погрузились в дрему. Убаюкивало все: и картина за окном, и ровное дыхание корндиционеров. Медный последний раз так спал только у бабушки на даче, на веранде, под ветвями яблонь, покачивающих тяжелыми шарами антоновок…

Но в какой-то момент распрямилась, сработала внутри странная пружина. Андрей дернулся в кресле и открыл глаза. Похоже, не спал не только он.

Медный посмотрел на сидящих через проход Лис и Мари. Две головы (соломенные космы у Лис и рыже-фиолетовая копна у американки) сблизились, их волосы смешались. Девушки подвинулись друг к другу и теперь о чем-то шепчутся, как давние подружки, даже босые ступни сдвинули вместе: узкая, с рельефными сухожилиями коричневатая лодочка американки и мускулистая, с почти никогда не загорающей кожей ступня Лис. Интересно, Валисджанс тоже уже наша? Как быстро они с ней свыклись, с ее быстрым английским говорком, оглушительным визгом «Waw!», привычкой хлопать в ладоши…

А где же шведка? Которая все свое время проводила в номера Лиса и Шкипера – слышались взволнованная английская речь, тяжелое дыхание, шлепки голого тела о пол… Они учили ее медитацимонному расслаблению. Он догадывался – умению падать плашмя, не ощущая боли и ничего не повреждая. Ее зовут как-то смешно… Кажется, Бигги? Вроде бы, это сокращенное от имени Бригитта… Ага, она сидит в самом конце салона, широко расставив длиннющие ноги в обрезанных джинсах и нацепив наушники. Слушает что-то по радио и тоже покачивается.