Ради острых ощущений. Гремучая смесь - Никольская Наталья. Страница 3

— Ну ты слышала? Ну ты видела? — бормотала Ольга сквозь слезы. — И это наша мама! Обратила внимание на то, как она молодеет после скандалов? Это же самый настоящий энергетический вампир!

— «Вампир», — передразнила я ее. — Надо меньше книжек читать! Ты сама, мать, хороша: обложилась всякой эзотерической попсой, специалист, блин, экстракласса! А в дом пускаешь первого встречного.

Зря я на нее наехала, конечно, но уж просто не смогла сдержаться. А может быть, смутно ощущала, что по отношению к матери Ольга не так уж не права. Действительно, Ираида Сергеевна прямо-таки тащилась от подобных сцен, это я еще с детства помню…

Рыдания Ольги неизбежно перешли в форменную истерику. Теперь Ольга уже не могла говорить — дыхание перебивалось судорожными всхлипами, которые все учащались и учащались.

Я сбегала к шкафчику за снотворным, растолкла в ложке таблетку люминала и дала Ольге запить порошок теплым крепким чаем. Потом обняла за плечи и, осторожно приподняв, довела до постели. Укрыв сестру толстым пуховым одеялом, я посидела с ней немного, держа за руку и поглаживая ее запястье.

Нечто подобное я уже видела, только в более тяжелой форме. Когда Ольга развелась с мужем, у нее был самый настоящий нервный срыв. То часами сидела, вся заторможенная, в одну точку смотрела, то рыдала — и тоже часами, даже не знаю, что было хуже.

Ну вот, кажется, угомонилась. Тихонько встав с постели, я вышла из комнаты, стараясь, чтобы не скрипели половицы. Теперь, кажется, настала моя очередь дать волю накипевшим эмоциям — я была зла на всех! На маму-садист-ку, на сестру-рохлю, на этого бесцеремонного подростка и, само собой, на незваную гостью.

Я прошла на кухню, плотно закрыла за собой дверь и уже собралась выдать Вале по полной программе. Так, чтобы мало не показалось!

Но как только я увидела ее глаза — глаза приговоренного к смерти человека, — моя злоба куда-то улетучилась и вместо нее нахлынула оцепеняющая усталость. Сейчас мне уже было все равно, и я хотела лишь до конца разобраться в этой ситуации, чтобы принять решение.

— Ну давай, милочка, колись по-быстрому, — произнесла я, словно заправский следователь. — Я тебе зла не желаю, но не хочу, чтобы у моей сестры из-за тебя были неприятности, ты усваиваешь? Ну вот и славно. Так что выкладывай: кто хочет тебя убить и кто такие «они»?

— Так вы же слышали, что Зуй говорил, — начала было вешать мне лапшу на уши Валя.

— Не зли меня! — прикрикнула я на нее и стукнула ладонью по столу так, что чашки задрожали. — Уши у меня имеются, и я слышала не только это. Когда ты в испуге пыталась забраться вот под этот стол, ты четко дважды сказала: «Они меня убьют». Ну?

— Речь идет о моих хозяевах, — закрыв глаза с таким видом, как будто она прыгала в пропасть с обрыва, произнесла Валя.

— Конкретнее!

— Я… я была у них домработницей. Это был ад, сущий ад… Я и продержалась-то всего-ничего… Они думают, что я у них брошку украла, обещали настучать в агентство, а у меня и так с пропиской… — торопливо верещала Валя, умоляюще глядя на меня.

— У тебя правда СПИД? — спросила я Валентину, закуривая «Мальборо».

Заметив, как девушка покосилась на мою пачку, щелчком выбила из нее сигарету и протянула девушке. Трясущимися руками она прикурила от зажигалки и, глубоко затянувшись, часто-часто закивала головой.

— Кололась? Или без презерватива трахалась? Впрочем, мне все равно. Значит, так, — констатировала я. — Сейчас ты быстро-быстро собираешься и уходишь. Свои проблемы надо решать самой.

Табак придал Вале бодрости. С силой выпустив дым, она глянула на меня исподлобья и решила, что стоит немного поднять себя в моих глазах. Откинув со лба прядь крашеных волос, она проговорила, как мне показалось, даже не без вызова:

— У меня просто безвыходное положение! У меня никого нет в этом мире, понимаете — никого! Нет, вы не сможете этого почувствовать, вы…

— Полина! — раздался визгливый крик из коридора, и дверь кухни с силой распахнулась.

На пороге стояла Ольга, закутавшись в одеяло. Она была на грани сна и бодрствования — истерика прошла, но забытье еще не наступило. Услышав, что мы беседуем с Валей, моя сестра решила высказать свое веское слово и через силу доковыляла до кухни.

— Н-не смей ее гнать! — Ольга пыталась придать своему запинающемуся голосу уверенную интонацию. — СПИД, между прочим, не передается бытовым путем, это сейчас каждому ребенку известно.

— А тебя не спрашивают, — заорала я на нее. — Ты чего вскочила? Кто тебя сюда звал? Ты сама — ребенок и, между прочим, у тебя дети тут живут. Если Ираида взяла их на дачу, то это же не навсегда!

— Н-не смей на меня орать! — попыталась крикнуть Ольга. — Это мой дом!

— А твой бывший муж? — продолжала я наседать. — Он что, будет на седьмом небе от такого подарочка? Как ты вообще собираешься кому-то объяснять присутствие у тебя в квартире этой… этой…

— Я сказала! — притопнула ногой Ольга. — Валя останется здесь!

Тут она покачнулась и схватилась за косяк, чтобы не упасть. Похоже, люминал начал оказывать свое благотворное действие, и я снова препроводила ее в комнату и вернула на исходные позиции.

— Обещай мне, что ты ее не выгонишь! — напоследок крикнула Ольга.

«Все, сил моих больше нет! — решила я. — Пусть делают что хотят. Если сестра решила идти на принцип — черт с ней, пусть сама расхлебывает!»

— Я сейчас ухожу, — сказала я, вернувшись в кухню. — А ты, сирота казанская, если не хочешь на свою задницу неприятностей, уматывай как можно быстрее — мой тебе совет. Все ясно, повторять не надо?

И, не дождавшись ответа, я выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.

Подумаешь, какие мы упрямые! А все потому, что знает, что не права, и назло всем, и себе в первую очередь, теперь упорствует! Ну и ладно, пусть сама выпутывается, если такая умная. Мне-то что!

Не будет с этой Валей проблем — вот и хорошо, будут проблемы — Ольга в очередной раз поймет, что ее старшая сестра, то есть я, как всегда, оказалась права. Да-да старшая, пусть хоть на три минуты!

Эти мысли безостановочно крутились у меня в голове, когда я ехала домой. Меня не оставляло ощущение, что все не так просто в этой истории. Валю кто-то здорово напугал, это факт! И чутье подсказывало мне, что дело тут вовсе не в брошке…

Уже подъехав к дому и притормозив у самого подъезда, я вдруг поняла, что возвращаться к себе мне не хочется. Отрицательные эмоции, которыми я была переполнена в свой законный выходной, требовали хоть какой-то компенсации. Быстро прикинув в уме, какое «живое лекарство» мне сейчас лучше использовать, я развернула автомобиль и поехала к бабушке.

Евгения Михайловна Снегирева всегда хорошо на меня действовала — ну право же, как будто она была мне родной матерью, а не Ираида Сергеевна. Видите, я даже матушку зову про себя исключительно по имени-отчеству, а вот бабушка — о, это особый случай.

Не хочу говорить плохо про маму — у нее была своя жизнь, в конце концов, и остаться с двойней на руках молодой женщине — не сахар. Отец нас бросил — звучит столь же грустно, сколь и банально.

Нет-нет, вовсе не сразу после рождения, как можно было бы предположить. Хотя если призадуматься, то гораздо раньше. Дело в том, что Андрей Витальевич по профессии был тележурналистом, а по складу характера — типичным плейбоем. Частые командировки, длительное отсутствие, не всегда мотивированное, стремление постоянно вовлекать в свою орбиту новое, преимущественно женское окружение, карьера, перспективы — и вдруг двойня. Да такого просто быть не могло в жизни Андрея Витальевича, ни в какие графики не влезало! Сидеть дома, помогать жене, возиться с детьми? Полностью исключено.

А тут подвернулась полугодичная заграничная стажировка, вслед за ней — работа по контракту, а там уж и новая пассия объявилась. Короче, в настоящее время Андрей Витальевич живет в Москве, изредка мелькает по телевизору. А его общение со мной и Ольгой ограничивается поздравлениями с днем рождения, причем через раз.