Футбольное поле - Амраева Аделия А.. Страница 16

Глупое распределение. В ворота лучше ставить Эдика, он подвижный, но ногами работает слабо. Хусейн хорош в отборе мяча, ему надо в защиту. Канату тоже. Гоголь играет толково, его лучше ставить в полузащиту. Только себя Баха определил верно: обрабатывать мячи он не умеет, умеет только бить по готовому. А Кольку хорошо бы вообще убрать из команды. Ко всему прочему без персональной опеки здесь не обойтись: только так можно предотвратить гекса-трик от Олжаса.

– Даём вам фору в пять мячей, – кричит Санька. Вовка занимает позицию правого полузащитника, подмигивает мне.

Я, Айка, Ленка и Наташка садимся на скамейку запасных. Вокруг собираются ребята из других классов. Ещё бы! Кому не хочется поглазеть на игру младших со старшаками!

Сергей Анатольевич свистит, объявляет о начале гандикапа.

Разрыв в пять мячей старшаки преодолевают в десять минут. Как испанцы соперникам, они легко навязали команде Бахи свою игру. Через пятнадцать минут со счётом 7:5 заканчивается первый тайм. Я же говорил, что Кольку на ворота ставить – самоубийство. Лучше бы сразу расписались в проигрыше.

– Ребят, зовите Димона. Без него ни одного мяча не отыграете, – говорит Санька. – Да и неинтересно.

– Сами знаем, кому играть! – огрызается Баха.

На счёте 8:5 он, получив жёлтую карточку, вдруг подходит ко мне:

– Будешь играть?

– Если стану капитаном и перераспределю игроков, – говорю я надменно.

– Ещё чего!

– Ну тогда проигрывайте дальше, – улыбаюсь я.

Счёт 9:5, и Баха снова идёт ко мне.

– Хорошо, валяй, – он злится, но команда для него дороже гордости и самолюбия. Уважаю его за это. Бегу на поле.

– Хусейн и Канат, в дэфы, – командую я. Они бросают взгляд на Баху и только потом идут на позиции. – Гоголь, со мной в хавбеки и бери под опеку Олжаса. Я тоже, если что, подключусь. Эдик, меняй Кольку!

Колька обиженно:

– А я?

Баха кричит:

– Садись на скамейку!

– Ну что, готовы? – Сергей Анатольевич держит мяч.

– Да, – отвечаю я и направляюсь к центру.

Разыгрываем мяч, Олжас срывает его с ног Гоголя и бьёт по воротам. Эдик ловит. Выбрасывает. Мяч у меня, иду в нападение. Санька ложится в подкат. Перепрыгиваю. Мяч у Ерсаяна, он передаёт Олжасу, но Гоголь тут как тут, в борьбе отбирает мяч и делает навес в сторону ворот. Баха понимает, что не успевает, и останавливается. А я бегу. Мяч всё ниже. Делаю нырок. Вратарь не ожидал – гол!

Старшаки аплодируют, Сергей Анатольевич тоже.

– Молодец, Димон! – хвалит Вовка.

– Тяжёлый был мяч, – подхватывает Ол-жас и бросает в сторону Бахи: – Учитесь!

Осматриваю локоть: болячку я разодрал. Забываю о ней сразу после свистка.

Наконец нам удаётся сравнять счёт. Время ещё есть, совсем чуть-чуть. Как раз для того, чтобы победить. Баха кричит:

– Соберитесь!

Сергей Анатольевич свистит, Санька переходит в нападение. Иду на отбор.

– Дмитрий! – Я останавливаюсь. Санька передаёт пас Олжасу, Эдик пропускает гол. Оглядываюсь на крик. Надеюсь, что мне показалось. К полю идёт мама.

– Что всё это значит? Ты должен быть на танцах, – она говорит громко. Подходит ко мне. Все оборачиваются на нас.

Я молчу, смотрю в землю.

– Тёть Тань, дайте мы доиграем, – вмешивается Баха.

Мама осматривает его синяки и царапины строгим взглядом. Затем берёт меня за ухо:

– Так ты и не был на танцах?

Пытаюсь выкрутиться, но мама держит крепко. Позади слышу смешки.

– Татьяна Юрьевна, – к нам подходит Сергей Анатольевич, – в чём дело?

– Дело во лжи, – говорит мама более спокойным тоном. – И это касается меня и моего сына.

– Но… – Сергей Анатольевич обескуражен.

– Дмитрий, сейчас же домой. Приду через десять минут, и мы с тобой поговорим очень серьёзно, – мама отпускает меня и грозит пальцем.

Я стою на месте.

– Быстро, я сказала, – кричит она, и я медленно шагаю к выходу.

– Сергей Анатольевич, – слышу я голос мамы и приостанавливаюсь. – Я прошу вас впредь не разрешать Диме играть в футбол и сообщать мне, если он всё же нарушит этот запрет, – мама оглядывает поле: – Ко всем обращаюсь с этой просьбой!

– Но, Татьяна Юрьевна, – Сергей Анатольевич говорит взволнованно, – ваш сын замечательно играет в футбол. Он подаёт большие надежды…

Мама перебивает:

– Мой сын может подавать надежды только мне – матери, которая его растит. Это во-первых. А во-вторых, любой обман требует наказания. Поэтому прошу вас подойти к моей просьбе со всей вашей учительской ответственностью.

– Татьяна Юрьевна, я хотел порекомендовать вам отдать Диму в футбольный клуб на обучение. Поверьте, он действительно может далеко пойти…

– И он далеко пойдёт. Но не в спорте. А если и в спорте, то не в этом. Я его мать, и я буду решать, чем заниматься моему сыну, – мама разворачивается, чтобы уйти, – всего вам доброго!

– Но, Татьяна Юрьевна…

Не слушаю дальше, бегу. Едва я пошёл в атаку, как мама признаёт за мной нарушение и назначает штрафной. Но я должен найти выход! Я должен перестать бояться! Останавливаюсь. Домой я не пойду. Там меня не ждёт ничего хорошего. Снова крики, снова обвинения, снова запреты. Этим я сыт по горло. Футбол – моя жизнь, и я хочу жить! В голову приходит безумная идея. Достаю мобильник. Набираю номер.

– Дима, привет! – слышно, что Ренат рад моему звонку.

– Привет, – не могу побороть дрожь в голосе.

– Всё в порядке, Дим?

– Да, всё хорошо, – вру я. – Рен, а у тебя сегодня случайно тренировки нет?

– Есть. Но сегодня генеральная. Перед ответственным матчем. Посторонним вряд ли удастся поиграть.

– А-а-а-а, – я начинаю задыхаться.

– Но можно посмотреть, хочешь?

– Хочу! – У меня словно открылось второе дыхание. – Очень!

– Хорошо, ты где сейчас? Тебя у мамы отпросить?

– Нет! – выпаливаю я резко.

– Дим, я не могу увезти тебя без разрешения. Представляешь, как мама будет переживать? – Ренат стал осторожничать.

– Я сам отпрошусь!

– Хорошо, – тянет Ренат недоверчиво. – Где тебя забрать?

– На углу Гагарина и Абая, сможешь?

– Отлично, буду там минут через двадцать.

После разговора выключаю телефон. Будь что будет…

Опасная игра

Тренировка удалась на славу! Все были серьёзны, старались, выкладывались по полной. Даже Эля всего три раза мяч в аут отправил. При разборе игры тренер хвалит его отдельно. Но говорит, что надеется, в субботу Элю не придётся выпускать на поле, иначе им не выиграть.

Ренат объясняет мне, что предстоит дерби. И противники очень сильные. Уже три сезона команда Рената им проигрывает. А Даулет только смеётся:

– И в этот раз проиграем! – и приглашает на игру: – Приходи, посмотришь, как играть не надо.

– Да иди ты! – обижается Ренат. – Я всех на победу настраиваю, а у меня форвард решил проигрывать!

Рената выбрали на этот сезон капитаном команды.

– Не дрейфь, братишка! – Даулет улыбается. – Прорвёмся, даже если проиграем.

– Дауль! – Ренат повышает голос.

– Спокойствие, только спокойствие, как говорил старик Карлсон, – подмигивает Даулет и протягивает ключи. – Ты, кажется, завтра к своим собирался?

Ренат берёт их.

– Да, собирался. Думал с утра, до работы, заглянуть. – Он растерян.

– Думаешь, стоит? – Даулет серьёзно переживает за друга.

– Папки дома не будет, а с мамой можно попробовать поговорить, – Ренат грустно улыбается. – Я скучаю по ним. По всем.

– Ну, удачи тебе! Я с вами не поеду, меня Саке подкинет, – Даулет протягивает руку.

– А Сакену по пути? – спрашивает Ренат.

– Говорит, что сегодня в ту сторону едет, – Даулет пожимает руку и мне. – Ну, до встречи в субботу!