Домовые - Трускиновская Далия Мейеровна. Страница 11
Дома его ждал неприятный сюрприз. Хозяин Дениска ходил по комнате, приговаривая:
— Домовой, домовой, поиграй да и отдай!
Евсей Карпович поскреб в затылке — вот только потеряшки ему сейчас недоставало. Все бросай, беги потеряшку искать!
— На кой он тебе сдался? — спрашивал меж тем Дениска. — Колбасу резать? Так я сам тебе сколько нужно отрезаю. С крысами воевать — так вытравили же недавно! Дед, не шали! Поиграй и отдай!
Тут только Евсей Карпович понял, о чем речь.
— Ахти мне! — воскликнул он.
Дениска искал нож — хороший карманный нож со стопором и толковой заточкой в полтора лезвия. Именно эту драгоценную вещицу Евсей Карпович затащил на чердак, потому что проводил эксперименты с баллистой.
Баллисту он, понятное дело, высмотрел в Интернете. Это древнее орудие кидало камни на немалое расстояние и крыло навесным шквалом врага, домовой же хотел, чтобы нож, запущенный из орудия, летел острием вперед. Конечно, для этой цели лучше бы изготовить арбалет, но для арбалета нужен хороший кусок дерева, нужна пружина.
Смотреть, как вихри осаждают дом, и ничего не делать, Евсей Карпович просто не мог. И самому нож нужен, и хозяину, как же быть-то?
От растерянности он тоненько заскулил.
— Дед, это ты? — спросил Дениска. — Что стряслось-то?
— Беда, — отвечал из-за компьютерного кожуха Евсей Карпович.
— А что за беда-то? Я гляжу, ты на какие-то странные сайты лазил. С кем воюем, дед? С древними греками?
— Какие тебе греки!.. Нашему роду истребление грозит!
— Ого!
Пришлось рассказывать все по порядку.
— Вихри враждебные реют над нами… — осознав беду, пропел Дениска.
— Что, и на вас нападали?
— Нет, это были какие-то другие вихри. Надо же…
— Теперь видишь, что нож мне не для баловства?
— Сдурел ты, дедушка. Так и будешь с баллистой в кустах круглосуточно у подъезда сидеть?
— Надо же обороняться!
— Надо. Говоришь, нож метнуть — и вихрю твоему кранты?
— Не я — гадалка Бахтеяровна сказывала!
— А ей верить можно?
— То-то и беда, что можно…
— Так, — сказал Дениска. — Пошли, дед, на чердак за ножом. Не представляю, как ты его дотуда допер…
— Выхода не было, внучек! — огрызнулся Евсей Карпович.
— А деревенька, насколько я понял, совсем близко?
— Если по-человечески — да.
— Ага… Скажи, где эта твоя установка «Гром» смонтирована, я поднимусь и заберу. А ты тем временем в дорогу готовься. В сумку мне еды покидай. Холодильник сам откроешь?
— А то!
— И ребяток своих позови. Ничего, съездим — разберемся.
Дениска полез на чердак, а Евсей Карпович побежал звать Якушку с Акимкой. Схлестнулся с Лукьяном Пафнутьевичем — тот ни за что не хотел подручных отпускать. Хорошо, на шум прибежала Матрена Даниловна и сказала свое веское слово. Все грехи мужу помянула, с первой минутки замужества.
А тут и подручные прискакали.
— Новость, новость! — вопили они. — Тимофей Игнатьич от хозяина сбежал!
— Это как это? — Евсей Карпович и Лукьян Пафнутьевич даже ругаться перестали. Вроде хозяин там дельный мужик, не обижает, и хозяйка работящая, дел у домового немного…
— А вот так! — воскликнула Матрена Даниловна. — Поняла я! Вот теперь все поняла! То-то дура Маремьянка молчит, не признается, кто ей пузо устроил! Это она к Тимошке бегала, на богатое житье польстилась! Так он же скорей удавится, чем женится!
— Ты, баба, ври, да не завирайся, — одернул супругу Лукьян Пафнутьевич. — Телевизора насмотрелась! Это он от вихрей…
— От вихрей не бегать надо, а истреблять их. Такое мое бабье слово. Ну что, детки, на войну, что ли? — она обняла сперва Якушку, потом Акимку. — Я вам припасов соберу. А ты, пенек трухлявый, беги вслед за Тимошкой, коли бегать охота! Я же здесь останусь и буду мужиков с победой ждать!
— Вот же дура, — проворчал обруганный супруг, потому что другого аргумента для подобных случаев он, как и большинство мужиков, просто не имел.
Матрена Даниловна постыдилась обнимать на прощанье Евсея Карповича. Мужняя жена все-таки, неприлично. А так посмотрела — норовистый домовой только рот разинул.
Не знал он, что бабы так глядеть умеют. Да, наверно, и много иного о них не знал…
На войну добирались кружным путем.
Прежде всего, ехали трамваем к Денискиному корешу, там взяли мотоцикл. Потом в магазин, где знакомый продавец дал под честное слово несколько метательных ножей. Когда Дениска сунул их в сумку, домовые ахнули: оружие!
Они тоже приготовились, как умели. Все трое были при заплечных мешках, при веревках, на которые заранее навязали узлы, — мало ли откуда придется спускаться?
Дениска сделал им в сумке особый закуток, а сумку приторочил к багажнику мотоцикла. Перед выездом заглянул туда и в последний раз спросил — никто не передумал? Было страшно, однако домовые не передумали.
Да и как не бояться?
Домовой — исключительно мирный земной житель. Он лезет в драку с себе подобными, но дерется более ради шума, визга и боевых царапин. Еще не бывало, чтобы в драке двух домовых случился покойник. Домовой — работяга, строгий муж и заботливый отец, коли угораздило жениться и детей наплодить. Он по своей внутренней сути — далеко не боец. Евсей Карпович — и тот был не вояка, а скорее искатель занятных и неожиданных для домового дел. И надо же…
Мотоцикл остановился.
— Этот поворот, что ли? — спросил Дениска.
Домовые высунулись и оглядели местность. Точно — вон мостик…
Дениска проехал к реке, оставил технику в кустах, а сумку с оружием и боевыми товарищами закинул за плечо.
— Слышь, хозяин, — позвал Евсей Карпович. — Хоть один ножик возьми в руку!
И протянул оружие, как полагается, рукоятью вперед.
— Ты как знаешь, дед, а я пока ничего опасного не вижу.
— А ты дальше пройди.
— Ну, прошел… Ага, вижу. Так это же — тьфу, мелочь пузатая. Он мне и до колена не достанет.
Домовые высунулись из сумки и через Денискино плечо увидели славный такой вихорек, играющий бумажками.
— Разведчик, — сказал Евсей Карпович. — Ты заметил, хозяин, откуда он взялся?
— Нет…
Дениска прошел немного вперед и сел на перевернутый ящик. Сумку поставил на траву. Вихорек, крутясь, пододвинулся, прогулялся у самых Денискиных ног и внезапно улегся без движения.
— По-моему, дед, все не так страшно, — заметил Дениска.
— Не веришь?! Следите внимательно, молодцы, — велел Евсей Карпович с Якушкой, а сам выбрался из сумки и двинулся туда, где, по его разумению должно было быть гнездо вихрей.
При этом Евсей Карпович нарушил одно из первейших правил: никогда не попадаться на глаза хозяину. То есть, можно показаться ему котом, или сковородкой, или мужиком в половину человечьего роста, или хоть старым лаптем, но в своем натуральном виде — ни за что.
Но сейчас было важнее всего, чтобы Дениска видел домового, добровольно взявшего на себя роль приманки.
Евсей Карпович шел неровно — сперва решительно, потом от страха замедлив шах, а потом, устыдившись страха, побежал вперед, словно в атаку. Все-таки гордости у него было побольше, чем полагается обычному домовому. Вихорь не заставил себя упрашивать — тут же и вымелся из-за угла.
— Гляди, хозяин, гляди! — закричал Евсей Карпович.
Вихорь рос прямо на глазах. Убедившись, что Дениска все понял, Евсей Карпович развернулся и понесся прочь, вихорь — за ним. Дениска встал с ящика и поспешил навстречу. Вихрь несколько вытянулся вниз и встал перед парнем, угрожающе качаясь. Дениска показал кулак — вихорь опал. Домовой меж тем забрался в сумку и отдышался.
Сильно озадаченный Дениска вернулся к ящику.
— Ну, дед, преподнес ты мне проблему…
— Ты, хозяин, умный, книжки читаешь, экзамены сдаешь. Вот и придумай, что тут можно сделать, — отозвался Евсей Карпович, забираясь обратно в сумку. — Тебя эта нечисть, похоже, боится.
— Я полагаю, тут два пути, — сказал будущий юрист Дениска. — Или эти ваши вихри могут существовать, не причиняя вам вреда. Тогда нужно просто отучить их охотиться за животными и за вами, домовыми.