На краю бездны (СИ) - Бичем Джулс. Страница 5

Райз появился лишь через три дня, так же незаметно оказавшись на своем месте. Джил, все эти дни оборачивавшаяся назад в ожидании его, уже успела получить несколько замечаний о том, что вертится как рыба на сковородке и не слушает преподавателей. И вот, наконец-то, когда она оглянулась на пустое место, там сидел Райз. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся, отчего его угрюмое лицо как-то просияло, словно внутри него прятался светлячок.

Дождавшись конца урока, Джил подхватила увесистый учебник и подошла к Райзу.

 – Наконец-то ты пришел, – радостно заявила она, – я ждала тебя.

Райз снова улыбнулся и забрал её ранец. Как он умудрялся таскать оба – оставалось загадкой для Джил. Лично её ранец сгибал чуть ли не  к земле. Рукав его рубашки, которая была ему велика, закатился, и Джил заметила здоровенный синяк, который на бледной коже выступал слишком ярко, чтобы оставаться незаметным.

 – Это старшеклассники? – Джил впервые ощущала себя настолько злой, что была готова выдрать все волосы тому, кто это сделал. Райз молниеносно прижал руку к груди, скрывая синяк.

 – Нет, – он сосредоточил всё внимание на полу коридора, по которому они шли.

 – Кто это сделал? – Упрямство Джил не имело границ, сейчас она была готова любой ценой узнать – кто обидел Райза. На его лице промелькнула гримаса отвращения, мгновенно скрывшаяся за безразличным выражением.

 – Отец.

Джил замолчала, жалея о своей настойчивости. Она с ужасом пыталась представить, как его отец так бьет сына. И не могла. В её голове все отцы были похожи на её папу – спокойного и рассудительного. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что в этом виновата она сама.

 – Это за то, что ты прогулял занятия? – нерешительно предположила она, косясь на него. Губы мальчика дрогнули, складываясь в презрительно-высокомерную улыбку, странную для лица ребенка.

 – Он не в курсе, когда я не хожу в школу. И хожу ли я в неё вообще.

Джил поежилась, внутри стало горько, словно она съела отвратительное на вкус лекарство, саднящее в горле. Впрочем, как и множество других чувств, оно вскоре прошло, оставив в её отношении к Райзу оттенок сострадания.

Синяк, который она увидела, проходил. А вместе с ним проходил и угрюмо-нелюдимый настрой мальчика. Они сидели рядом на уроках, возвращались вместе домой и в ясную погоду прятались в старом сарае, чтобы снова посмотреть на пробивающееся сквозь прорехи в крыше солнце.

Джил совершенно не боялась ничего, когда рядом был Райз. Он знал намного больше неё, что было странным – ведь Джил перечитала так много книг. На каждый вопрос Райз всегда находил ответ, и ни один из них не повторялся. Правда, он никогда не показывал Джил дом, где жил сам. Они просто расставались возле дорожки к её дому, и он ждал пока она не войдет в дверь.

Джил настолько привязалась к другу, что пару раз чуть ли не подралась с какими-то девочками в женском туалете, решившими  посмеяться над тем, как Райз одет. Это было совсем не похоже на неё.

Возможно почуяв, что подросток больше не один, его стали меньше задирать. Ведь проще смеяться над тем, кто один, чем над тем, кто идет рядом с подругой. Даже если эта подруга чуть больше воробья.

Наступила зима, принеся пронзительные ветра и снегопад, засыпавший городские улицы сугробами. В первую же неделю Джил умудрилась простыть. Очевидно, так аукнулась долгая игра в снежки, в которую она втянула Райза, и которая затянулась на пару часов.

Джил сидела в кровати, кашляла и скучала в одиночестве. Отец измерил её пульс, заставил похихикать от холодка стетоскопа, которым слушал её легкие, и сказал, что ей придется посидеть дома еще два-три дня. Затем пришла мать и заставила выпить её горячего молока.

И всё. Мистер Бу сидел в углу кровати. Джил – в другом. Спать не хотелось, читать было нельзя, спустить вниз к телевизору – тоже. Джил со вздохом зависти прислушалась к крикам и смеху за окном. За три дня случится столько интересного в школе. А Райз может подружиться с кем-то другим, и у неё больше не будет друга. Джил стало жалко себя от осознания такой перспективы.

Смех и голоса затихли, оставив за окном тишину и вечерний закат. Джил сползла под одеяло и решила заснуть, когда внезапно в окно словно постучали. Возможно, это села на подоконник птица и стучит в стекло.

Джил вылезла из-под одеяла и подошла к окну. Она пролезла под опущенную занавеску и чуть не завопила от неожиданности. Почти возле окна, уцепившись за стену, стоял Райз. Карниз под окном позволял стоять, но Джил знала, что от мороза и прежних дождей снег на нём намерз коркой льда. И каждое неверное движение грозило падением.

Кажется, это совершенно не пугало Райза, который прислонился к стеклу и помахал Джил. Он был всё такой же бледный, а от холода кончики его ушей покраснели. Неловко поправив куртку, Райз прижал ладонь к стеклу. Джил засмеялась и приложила свою руку к его ладони так, чтобы они совпадали настолько, насколько её маленькая рука могла совпасть с его большой.  Стекло медленно запотевало от дыхания, но никто из них не убирал ладоней. Они заговорщицки улыбались друг другу, словно у них была какая-то общая тайна.

На лестнице раздались шаги, вероятно мать решила заглянуть к Джил и посмотреть – как она. Джил испуганно дернулась. Она не в постели, мать может увидеть Райза, и его будут ругать. Она обернулась на дверь, затем – на него. Райз  кивнул ей, привлекая внимание, и приложил палец к губам, призывая не шуметь. Затем показал на неё и вглубь комнаты, подразумевая, что она должна вернуться в постель.

Джил забралась под одеяло как раз в тот момент, когда мать вошла в комнату. Дотронувшись до лба дочери и поправив съехавшую подушку, та направилась к окну. Джил приоткрыла один глаз и, затаив дыхание, наблюдала за ней, ожидая, что в следующий миг мать натолкнется на Райза. Но, к её облегчению, она спокойно задернула занавески и отошла от окна. Как только голос матери раздался внизу, где они с отцом сидели за ужином, Джил выбралась из кровати и бросилась к окну. Никого не было. Только с ветки большой яблони, росшей рядом с домом, медленно падал вниз снег. 

Глава 2

 Сменяя друг друга, чередой шли дни и месяцы. Деревья зеленели, цвели, желтели, покрывались снегом и вновь зеленели. Менялись люди, дети росли, подростки на глазах вырастали в молодежь. Город жил своей жизнью, за каждой дверью пряча свои секреты.

Иногда Джил, с несвойственным ей пессимизмом, думала, что, несмотря на проходящее время, она никогда не станет более симпатичной и заметной. Из отражения на неё смотрела обычная Джил, без преувеличения – скорей невзрачная, почти некрасивая, чем хотя бы немного привлекательная. Это волновало её. Немного, но волновало. Потому, что сидя вместе со своими одноклассницами, каждая из которых была как на подбор высокой и заметной, её не могло не задевать ощущение их превосходства. Эти мысли уходили как тяжелые тучи, когда её рюкзак оказывался в руках Райза, привычным движением вскидывавшего его на плечо, а его глаза смотрели на неё с неизменной улыбкой.

Менялись дни и времена года, но их дружба не менялась. Они были предоставлены сами себе, словно окружающие не замечали их. Было ли это следствием того, что Джил находилась только в компании Райза, который создавал ауру нелюдимости и всё чаще – высокомерного презрения, если кто-то старался его задеть? Но зато, рядом с ним, ей никогда не приходили в голову глупые мысли о своей невзрачности. Казалось, что в их собственном мире есть только они двое, а все остальные – где-то далеко за миллионы световых лет от них. Джил неосознанно понимала, что для него она является лучшим другом, и он всегда считает её лучше других, вопреки тому, что бы ни думали окружающие. Если для них она оставалась маленькой несуразной, но милой девочкой, то рядом с Райзом Джил была принцессой их собственной вселенной.

Райз, вчерашний тщедушный мальчишка с взъерошенными волосами и почти прозрачной кожей, вытянулся, но совсем не изменился. Казалось, что даже его внешность – вызов тем, кто пытался его задеть. Он всё так же был худой, а волосы всё так же лежали неровной гривой. Джил привыкла к его поношенной одежде, которой удавалось ещё больше подчеркнуть его болезненный вид. Но при этом парень умудрялся носить её с таким достоинством, будто это были самые дорогие и новые вещи. Стоило ли говорить о том, что он служил объектом постоянного раздражения взрослых людей и насмешек молодежи. Казалось, что сверстникам он внушает безотчетную неприязнь и боязнь, которые выливались в насмешки. Джил привыкла, что порой Райз приходил угрюмым и молчаливым. И это значило, что одним синяком на его теле стало больше. В такие дни она старалась быть еще ласковей и добрей с ним, пытаясь хоть как-то залатать очередной рубец на его гордости. И через некоторое время её старания вознаграждались успехом.